Стать фотографом Вячеслава Морсова заставил Мясной Бор
Сам так говорит: необъяснимая тяга была. Как-то вдруг взялась. К следующему походу в лес — туда, где погибла 2-я Ударная армия, купил «Зенит». Было это в 1976-м.
Не думал тогда, что снимает историю, вещественную память о войне. Таких «зарубок» — страшных, жутких — в те годы было во множестве. Говорят, поисковик № 1 Николай Иванович Орлов мечтал о музее под открытым небом. Каких только не было экспонатов!.. Сегодня картина уже не та, совсем не та.
Сегодня Вячеслав Петрович жалеет, что не взял фотоаппарат еще в 1970-м, когда начал заниматься поиском.
— Смотри, — говорит мне, — какой раритет!
Он сразу предложил на «ты». А когда по имени, лучше без подробностей — просто Слава.
Раритет на фотографии — походная кухня с деревянными колесами.
— С Первой мировой еще. Я не знаю, что с нею сталось там, в лесу. А у меня вот есть. Правда, жалко, что многого не успел запечатлеть. Я как-то на полуторку набрел. Стояла в лесу целехонькая. Даже стекла были целы.
Слава — человек объективный. Смотрит на жизнь через объектив. И, в общем-то, предлагает и на него самого смотреть так же. Мол, что тут говорить? Вот они, мои рассказы.
Еще не все были взяты в рамку. Еще ни один не был повешен на стену. Я пришел к Славе накануне открытия его фотовыставки «Вахта длиною в жизнь» в Центре современного искусства.
Он доставал «картину» за «картиной». Комментировал по-морсовски кратко. Я так и не спросил, сколько работ на выставке. Зато знаю, что дома у него негативов (из лесу вестимо) — тысячи.
— Вот, — показывает, — Мясной Бор, конец 1970-х.
Остов машины и останки человека, накрытого ею. Дерево, проросшее сквозь них. Жуткий символ кладбища войны.
Солдатские ложки. Казалось бы, что тут особенного?
— Это ненужные ложки. Большая часть окруженной армии погибла не от пуль, а от голода.
Они разные, его работы. Что-то действительно можно воспринимать как документ, свидетельство, ведь «этого больше нет» (более чем скромная самохарактеристика автора). Но есть другое. Там глубина. Там не смотреть — всматриваться надо. Таков, например, Александр Николаевич Орлов. Очень известная фотография поисковика. Лицо, руки... И черепа, черепа... Кто-то скажет, что она не говорящая — кричащая. Кто-то, напротив, заметит, что это воплощенная трагическая тишина. А я признаюсь: не знал, что это работа Морсова. Видать видал (в публикациях), но фамилия автора почему-то рядом не стояла.
А вот этого парня, стоящего в центре выкопанной им огромной ямы, я не знаю. И автор не подскажет. «Поисковики» — название обобщенное. И через секунду-другую ты понимаешь, почему. Пытаясь представить себя на месте этого парня: как вообще он смог так вгрызться в шар земной сквозь толщу глины?
— Да, — говорит Слава, — это именно о том. Поиск — адский труд.
Почему он стал одним из них? Причем одним из первых. Задолго до основания экспедиции «Долина». Наверное, изначально это было у него очень мальчишеское.
— Мы были как сталкеры. Куда бы ты ни пошел, везде натыкаешься на что-то такое, чего нет в обычной жизни. Вот так и стал копать...
— Слава, как обычно, скромничает, — к нам подсел его друг, соратник и помощник (спонсор фотовыставки вообще-то) предприниматель Сергей ПОСЛАВСКИЙ. — Ну да, были юношеские моменты — война, железки... И это был только повод. И в каком-то смысле способ добавить красок нашим будням. Жизнь-то на фоне красного флага была довольно серенькая. Но для затянутых поиском все гораздо шире и значительнее. Посиделки у костра, горящие глаза — это уже идея, братство. Это был наш лес!
— Это была настоящая жизнь, — добавил Слава.
Свои первые найденные медальоны он пытался сдавать в военкомат. Пока не понял, что там это, вроде как, никому не надо. Потом уже решал проблему через Николая Ивановича Орлова.
Когда образовалась «Долина», Слава Морсов, можно сказать, уже был подготовленным консультантом.
— Так бывает, вроде, человек не начальник, а слушаются его, — это снова Сергей. — Собралась толпа, копошатся, друг другу мешают. Подходит Слава: «Нет-нет, ребята, так не пойдет. Значит, так. Взяли по ведру, стали в цепочку, вы двое с лопатами — вниз, вы пока отдыхайте, будете на подмене, а ты иди костер разжигай...».
— Вот прямо так я и распоряжался? — разулыбался Слава.
— Ты меня знаешь: не стану же я журналиста обманывать.
Их дружбе — столько же, сколько «Долине». То есть 30. Как признается Сергей, помочь организовать фотовыставку он взялся не только из дружеских побуждений и поискового товарищества.
— Я очень ценю его работы. В моем понимании он — настоящий профессионал. Хочется, чтобы эти фотографии увидели как можно больше людей.
Так вышло, что свою профессию Вячеслав Морсов нашел в лесу. В какой-то момент он просто понял, что это — его. Работал фотографом в ПО «Волна», в НКЦТБ, в музее-заповеднике, в реставрационных мастерских. По большому счету снимать он умеет все. Кстати, новгородцы вскоре смогут в этом убедиться, ведь вслед за выставкой «Вахта длиною в жизнь» планируется еще одна, и она будет совершенно другой, будет посвящена природе. И грех было бы фотографу не поохотиться за пейзажами, если сам обитает не так в городе, как в деревеньке у Мсты.
Надолго уезжает, отключает мобильник. В нем всегда было что-то такое затворническое. Мог уйти в лес под Мясным Бором в одиночку. Мог весь отпуск провести на болоте. Вот она, настоящая жизнь! Верно, не всякий поймет. Потому-то и не любит Слава откровенничать. Если только самую малость. И то, скорее, нечаянно.
— Много с кем из нашего брата странные приключались истории в лесу, — рассказывает он. — Я, допустим, явственно слышал немецкий марш и видел красноармейцев, присевших передохнуть. Думай, что хочешь, но имей в виду, что я пока в порядке.
И пока ему не расхотелось еще бывать в лесу. В смысле поиска, а не грибов. Вот и в эту весеннюю вахту собирался выйти. Не срослось, правда, значит, в другой раз.
Фото Владимира МАЛЫГИНА
