В начале прошлого столетия Взвад был излюбленным местом охоты для благородных особ
Вот что писал об этом в своих «Наблюдениях по охоте на диких гусей» (1912 г.) великий князь Николай Михайлович: «Звадская охота, при озере Ильмень, образовалась в 1891 году. Совершенно случайно до сведения некоторых страстных петроградских охотников дошло, что ранней весною, во время перелёта с юга на север гусей, птица эта задерживается на некоторое время на Ильменском озере, ещё покрытом льдом, и кормится в дельте, образуемой реками Ловать и Верготь, а частью в полях окрестностей города Старая Русса. Тогда же составилась компания из четырёх лиц: великого князя Николая Николаевича, Д.К. Нарышкина, Н.Н. Казнакова и князя Л.А Шаховского, которые и решили арендовать пожни города Старая Русса в вышеуказанной дельте и испробовать этой неизвестной им дотоле охоты».
Пусть не смущает нас дата — конечно же, охотиться во Взваде стали не с 1891 года и не компанией из четырёх высокородных особ.
Вообще, элитарность охоты — не наш метод. Это в Европе она была дворянской привилегией, а на новгородских землях охотиться имели право и купцы, и горожане, и даже смерды. Правила и места охоты регламентировались специальными грамотами. В договоре (ряде) с приглашённым князем дотошно оговаривалось, где и когда он имел право охотиться. «А на Озвадоти, княже, ездите лете звери гонять».
Ну а великий князь и К° обожали март. С середины месяца с первыми весенними оттепелями появлялись первые стайки гусей. При неторопливой весне и северо-западном (или северном) ветре некоторым членам Звадской охоты удавалось за день добыть на одно ружьё 50–80 гусей. А ещё на Зваде, по мнению Николая Михайловича, «прекрасная утиная охота, как на манку весною, так и осенью на перелёте, утреннею и вечернею зорями».
При этом его светлость, взяв на себя функции эколога, покритиковал Старорусскую городскую управу — за «безучастное отношение к хищнической вырубке лозы, растущей по берегам рек, речушек, протоков и озёр, наполняющих всю дельту». Во-первых, сократилось количество гнездившейся утки. Во-вторых, «берега без лозы разрушаются ледоходами, пожни зарастают илом, а рыба не находит прежних укромных, спокойных мест для метания икры».
А граф Дмитрий Сергеевич Шереметев является нам в качестве филолога. Своё рассуждение о счастье (самом большом на земле) быть охотником и рыбаком, о закадычных друзьях по всей России он заканчивает словами: «Но здесь, на Зваде, мне ближе всех милый Александр Михеев с его образным, окающим новгородским говором: «Чертицко озерко! Вот где гусишко окопивши!».
За старшего егеря с его колоритным языком — отдельное спасибо его сиятельству. Так и проникнешься симпатией к тому старому Взваду, что и сам где-то в сторонке «окопивши».
За здравие «ватамана» и возвращение божьих дорог
Наш современник новгородский писатель-историк Виктор СМИРНОВ наблюдал Взвад гораздо позже княжеских охот, но что-то глубинное в нём разглядел и отметил — в очерках «Царская охота» и «Взвад» и в книге «Словенское море».
— Виктор Григорьевич, вы вроде не рассказываете, что сами — охотник и рыболов, но как-то со знанием дела описываете предмет.
— По молодости — да. Ходил на охоту с друзьями. И довольно часто. А сейчас ружьё как-то не просится в руки. Не мой уже инструмент. Хотя чуть-чуть жалко. Взвад, рыбацкий промысел, охота, традиции поозёрские — близкие для меня темы, давно ими занимаюсь.
— В чём магия места?
— Это наша древность, истоки.
— Ваш очерк и начинался со слов, что, хотя рыбацкое село Взвад упоминается в летописях XIII века, есть основания полагать, что оно может быть и постарше самого Господина Великого Новгорода.
— Может. Ни доказать, ни опровергнуть это я не могу. Взвад — он укромный, даже замкнутый. В силу своей удалённости он имел больше свободы, что ли. Конечно, был вовлечён в торговлю, в другие контакты. Но оставался с особинкой. Он — как хранитель. Та же рыбацкая артель — это же веками складывалось. Это вообще живой памятник национальных традиций. Обязанности, названия старинные: «ватаман», «други», «колешный»… Для фольклористов, по-моему, там истинный рай. И до сих пор стараются это сохранять.
— Жить, как раньше жили, — это одно. А показывать, как было, — другое.
— Но мы же видим — движение пошло. Пусть запоздалое, пусть рано ещё говорить о возрождении. Но рейсы пассажирские из Новгорода — это уже работа водного транспорта. Не было же ничего. И вот — возвращается. У нас в области более пятисот рек, озёр — вообще не перечесть. А водный транспорт — едва ли не самый экологически чистый. И общее возвращение к божьим дорогам, как называли водные пути наши предки, мне кажется, даст надежду. Просьба, конечно, продолжать в том же духе. Вопрос ведь не только экономический. Если угодно, это вопрос нашего образа жизни, национального самосознания, возвращения к самим себе. Здесь же зародилось государство наше. И президент наш Владимир Путин не просто так у памятника «Тысячелетие России» сказал, что это — истоки нашего государства.
— А что скажете про щуку с подсадной уткой?
— Прекрасно! Очередная работа скульптора Вадима Боровых, с которым мы давно дружим. Делать плохо он просто не умеет. Если появляются такие знаки, то, я думаю, со временем у рыбаков и охотников появятся и какие-то новые традиции, с ними связанные. Нужно время. Простора для фантазии — море. Как сам Ильмень.
Теги: Взвад, Старая Русса, история
