Зайти в гости к Зое СОГРИНОЙ — всё равно что попасть в частный музей: интересно, полезно, необычно. Особенно с таким гидом, как сама хозяйка. Несколько вместительных полок отданы под коллекцию виниловых пластинок. В основном — классика: Шопен, Бетховен, Лист, Рахманинов. На стене в гостиной «трофеи», собранные в путешествиях по всем уголкам мира: Осло, Дрезден, Бомбей, Мадрид, Гавана, Вильнюс, Антверпен, Уусикаупунке. Десятки стран и городов.

Кабинет — в стеллажах с собраниями сочинений. На отдельной полке подборка современных изданий: книги, написанные самой Зоей Александровной. В журналистике она — с 1957 года. А первая заметка о соревнованиях на призы «Пионерской правды» была опубликована ещё в 1949 году. Пионервожатая в школе сказала: «Напиши, Зоя, у тебя получится!». И получилось. Заметку опубликовали.

Материал, накопленный за годы её работы, — колоссален. И память журналиста надёжно и бережно хранит значимые разговоры, самые яркие события.

27 мая наша героиня отметит 85-летие. К юбилею типография выпустит восьмую часть книги «Пёстрые мысли».

— Зоя Александровна, выходит, что с привычкой писать вы не расстаётесь?

— Не могу. Так уж сложилась жизнь, хотя ни о какой журналистике я не мечтала. Была другая мечта — небо. Училась в аэроклубе. Был один прыжок с вышки и один «самостоятельный» полёт с инструктором. На выпускной медкомиссии врачи обнаружили скрытое косоглазие левого глаза. Неделю ревела...

— А журналистика? Где-то учились?

— После семилетки, в 16 лет, я пошла работать и учиться дальше — в вечернюю школу. Мне очень повезло: к нам на Урал ссылали евреев из Питера: математику преподавал доктор наук, физику — доцент, литературу тоже. Они видели нас: уставших, голодных, и общались как со взрослыми, повидавшими виды людьми. Математик звал к доске и предлагал: «Побеседуем?». Давал интереснейший экскурс в историю науки. Уроки литературы для меня были настоящим праздником. Уж на что химию не любила, но и тут преподаватель смог найти подход. В университет я поступала через шесть лет после окончания школы. Сдала экзамены с первого раза, всё осталось в голове с вечёрки. Вот такая была школа. Учитель — великая профессия, особенно когда человек — на своём месте.

— А чем вам памятны первые газетные будни?

— Я начала работать в «Копейском рабочем». Копейск — город шахт под Челябинском. В канун Дня шахтёра спустилась в забой, а они там очень глубокие. И мы пошли с бригадиром. Он был недоволен, буркнул: «Посерьёзнее корреспондента не могли прислать?». Чтобы сократить путь, двигались через заброшенную выработку. Идём, и вдруг — грохот, треск, обрушилась перемычка. Почти сутки просидели в могиле, ждали помощи. Потом я писала, как из забоев наконец вывели женщин: с войны и до 1955 года они работали наравне с мужчинами, а порой и заменяя их. Уставшие, с въевшейся в лицо пылью. И для них не было громких речей, не было оркестра…

В 2020 году у Зои Александровны вышли две книги.

— Как случилось, что попали в Новгород?

— 18 сентября 1942 года при выходе из окружения принял свой последний бой мой отец, Александр Михайлович. Каждое 9 Мая я езжу в Мясной Бор, чтобы поклониться его памяти. Великие слова — «праздник со слезами на глазах». Парад, чествование ветеранов, вполне ими заслуженное. Но хочется сказать вот о чём. Вернулись к семьям не все. Остались вдовы, перенёсшие все тяготы войны. Они трудились в тылу, воспитывали и поднимали детей… Почему бы не собрать их, кто ещё жив. Провезти по Красной площади, а потом устроить в их честь торжественный приём в Кремлёвском дворце, поклониться им и поблагодарить за подвиг. Они эту благодарность тоже заслужили.

«Я родилась при лучине, в нищей семье. Знала голод, холод. Мама была неграмотная. Только в 70 лет получила паспорт».

— Выходит, что с Новгородом вас связали трагические события. Но стал ли он для вас родным?

— А как иначе? Считай, полвека живу здесь. Но сердце моё принадлежит дорогому для меня Уралу. Я часто бываю в родных местах. Малая родина для каждого из нас единственная.

— Как нынешняя пандемия и самоизоляция отразились на вашей жизни?

— Живого общения, конечно, очень не хватает. Вспоминаю прежние интересные встречи, а их в моей жизни было много: с Андрияном Николаевым, с Алексием II, Егором Лигачёвым, Валентиной Матвиенко, Роем Медведевым. Но самая памятная, наверное, — с Тамарой Павловной Ивановой.

— А это, простите?..

— Это жительница деревни Холстинка Поддорского района. В декабре 1942 года их согнали на берег Полисти. И из пулемёта расстреляли. Я потом беседовала и с тем, кто стрелял. На суде… Из расстрелянных выжило шестеро, но пока они ползли к стогу сена, трое умерли. Тамара Павловна кое-как добралась до тётки, думала укрыться, отлежаться. Потом её опять схватили и угнали в Латвию. Везли зимой, голодных, на открытой платформе. Она доехала. Обморозила ноги... В Латвии жила в свинарнике, где ухаживала за свиньями. Когда наши стали подходить, немцы всех собрали и отправили в концлагеря под Мюнхен. Там 3 мая 1945 года всех выстроили на плацу и повели в крематорий. Но тут подоспели американцы. Освободили. После войны она два года мыкалась дома: видя справку, что бывшая пленная, нигде не хотели брать на работу. Можно подумать, она сама туда пошла. Это был настолько светлый человек. А ведь такое пережила… Не на одну жизнь хватит. После плена вышла замуж, родила двоих сыновей, работала дояркой.

— Думаю, в вашей копилке много текстов, связанных с героями Великой Отечественной войны?

— Ещё один человек сразу приходит на память. Николай Иванович Кузнецов, один из четырёх в Советском Союзе полных кавалеров ордена Славы и Герой Советского Союза. Третья «Слава» нашла его в Пестове. Вот меня и отправили писать о герое. А он — в больнице: сказывались ранения, была нужна операция. Да и жил герой в бараке. Когда вернулась в Новгород, пошла к первому секретарю обкома, рассказала всё, что увидела. Пообещала, что если Николаю Ивановичу не найдут нормальное жильё, поеду в Москву. Мне поверили. Ему отдали дом, строившийся для директора лесокомбината, где и работал Кузнецов. Я была счастлива. И как могло быть иначе? Он — участник Сталинградской битвы, освобождал Севастополь. Был признан его почётным гражданином, почётным гражданином Сталинграда. Участие в его судьбе — одно из самых важных дел для меня.

«У меня было столько знакомств, встреч, разговоров, путешествий, книг: накоплен большой и ценный багаж. И по сей день вокруг меня много друзей».

— Сейчас нет ощущения, что находитесь не у дел?

— Нет. Я живу интересной и насыщенной жизнью. Выписываю шесть газет, журналы, хожу в три библиотеки. Каждое утро — 40 минут гимнастики, двухчасовая прогулка, встречи. К сожалению, после аварии — машина сбила на переходе — ограничились мои поездки. А без них плоховато. Столько прекрасных мест в нашей великой стране. Дороги, дороги… Мёртв без них человек. И встречи. С самыми разными людьми. Это и есть — жизнь.

— Этот год для вас — юбилейный. Возраст не давит?

— Я его не ощущаю. Понимаете, мне всё ещё интересно — узнавать, жить.