Вкратце суть в том, что Георгий Соколов нарушил заключенное им ранее досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, начав в зале суда произносить речи, прямо противоположные тем показаниям, которые дал ранее. В результате следствие по его делу было возобновлено, и совсем недавно, в мае этого года, Новгородский районный суд вынес новый приговор. Было у человека три с половиной года лишения свободы с отбыванием срока в исправительной колонии общего режима, а стало семь с половиной.

Случай — из ряда вон. Первый, единственный в своем роде, по крайней мере в нашей области.

Однако криминальная история, связанная с привлечением к уголовной ответственности «группы Александра Константинова», учредителя и бывшего руководителя ООО «Центр недвижимости», она вся из себя на особицу, с выгибом-загибом. Достаточно вспомнить хотя бы «письма с воли» — шумную кампанию по защите честного бизнесмена и его товарищей по несчастью (всего аж 10 человек), развернутую в Интернете их родственниками и друзьями.
А Соколов как раз проходил по «делу Константинова». По версии следствия, он, не обремененный в риелторском агентстве никакими должностями, являясь скромным агентом, в области противозаконной деятельности «Центра недвижимости» был этаким неформальным заместителем Константинова. О степени доверия шефа к своему сотруднику можно было судить, в частности, по свидетельским показаниям. Так или иначе, Соколов играл заметную роль: из 48 эпизодов преступной деятельности, вмененных в вину «группе», он принимал участие в 25.

В особом порядке

— По ходу расследования Георгий Соколов не единожды менял свою позицию, — рассказывает прокурор уголовно-судебного отдела прокуратуры Новгородской области Наталья ТИМОФЕЕВА. — Он начал с отказа от дачи показаний. Потом заявлял, что не виновен. Затем, казалось бы, осознав серьезность предъявляемых ему обвинений, дал признательные показания и изъявил желание заключить досудебное соглашение. В связи с этим его дело было выделено в отдельное производство и рассмотрено судом в особом порядке.

Первый приговор в отношении Соколова был озвучен в апреле 2015 года. Что такое 3,5 года в его положении? Наказание «ниже низшего». Ведь досудебное соглашение предполагает в отношении подсудимого, если так можно выразиться, «льготный режим».

Теоретически, несмотря на то, что эти 3,5 года еще не истекли, Соколов мог уже быть на свободе. Поскольку по истечении двух «зачетных» лет имел право ходатайствовать об условно-досрочном освобождении. Заметьте, не проведя ни дня в колонии, поскольку находился в новгородском СИЗО — был оставлен в качестве свидетеля на основном процессе по делу «Константинова и К°». Он и ходатайствовал. Только к тому времени уже успел радикально изменить свою позицию. Ему снова стало непонятно, за что он (и остальные) были привлечены. Никаких преступлений ни он, ни его коллеги не совершали. Это был просто бизнес. То есть стал держать ровно ту линию, что и Константинов со товарищи.

Они и сейчас стоят на линии. Тут нет ничего нового, об этом подробно сообщалось в СМИ. Да, подыскивали жилье и выдавали займы мамочкам, которые потом гасили долг тем самым капиталом. Да, высчитывали и вознаграждение — 50–70 тысяч. А как иначе? Бизнес существует для извлечения прибыли. Полагаете, сделки, предусматривающие использование материнского капитала, надо проводить бесплатно?

Следствие, прокуратура, суд — все они полагают, что «проводить» надо то, что допустимо по закону. Ладно бы вся проблема была только в оплате риелторских трудов. Сделки-то были как реальные, так и фиктивные. Мамочкам приобреталось жилье в какой-нибудь заброшенной колхозной конторе или сельской школе, предусмотрительно приобретенных и поделенных на квартиры.

«Меня неправильно поняли»

Группа «невиновных» специалистов по матчасти была осуждена в январе 2018-го. Максимальный срок — девять с половиной лет — получил Александр Константинов. Как лидер. Приговор не вступил в законную силу — еще не рассмотрена апелляция осужденных областным судом.

Можно предполагать, что в ту же инстанцию обратится теперь и Георгий Соколов, огорченный чрезвычайно суровым наказанием.

Когда он понял, что дело для него приобретает весьма неприятный оборот, то сам попросился в суд, чтобы выступить на процессе. Мол, его не так поняли, в действительности он признает свою вину. Но в зале суда ничего вразумительного так и не смог сказать.

Сторона обвинения не располагает информацией, чем именно были вызваны поведенческие метаморфозы Соколова. Заявлений о каком-либо давлении, оказываемом на него в интересах «Константинова и К°», он не делал.
Известно, что супруга Константинова состояла в переписке с Соколовым. С ее слов, естественно. Она сама говорила об этом в зале суда, обозначая ту тему, что Соколов на самом деле думает не так, как заявил, заключая досудебное соглашение. Но переписываться-то уж точно не запрещено. И делиться новостями, а также их интерпретировать.

Одно из двух: либо «центровики» убедят облсуд, что с материнским капиталом можно делать не только то, что буквально прописано в законе, либо бизнес-коллективу придется-таки отбыть свое. И примкнувшему к нему агенту Соколову.

Фото из архива «НВ»