Наталья Антонова считает себя посредником между книгой и читателем
И посредничает уже 33-й год. И вторничает, и пятничает…
Сколько себя помнит, любила читать. Мечтала о профессии библиотекаря — чтобы быть среди книг и людей.
У Большевишерской библиотеки только две причины быть временно закрытой: библиотекарь в отпуске или, не дай бог, приболела.
«Наталья Геннадьевна, а мы сегодня будем разговаривать?» — на пороге две девчушки. Может, первоклашки, а может, на класс старше.
— Очень люблю, когда приходят дети, — говорит мне Наталья. — Они такие открытые, такие любознательные. К сожалению, у них меньше возможностей, чем у городских сверстников, чтобы удовлетворить свою любознательность. Хотя мы в посёлке организуем экскурсии и для детей, и для взрослых. Помню, спросила: «Ребята, что запомнилось больше всего?» — «Макдональдс!». Печально это как-то…
Дачные истории
А ещё она любит общаться с питерскими дачниками. Разносторонние, творческие люди. Некоторые и сами пишут книги.
— Вот, пожалуйста, — Наталья для примера протягивает книжицу Марины Бойковой-Гальяни с дарственной автора.
Между прочим, от дачников и посёлок зародился. Однажды отставной генерал Крамер облюбовал уголок в деревне Концы, построил двухэтажный дом со светёлкой. Окрестные жители любоваться приходили. По смерти генерала дом купили братья Курженковы. И увидели, что места хороши не только для отдыха, построили фабрику, стали выпускать изделия из стекла и хрусталя. Курженковы тогда и специалистов привезли из-за рубежа. До сих пор в Большой Вишере встречаются финские и немецкие фамилии.
У Натальи и личная дачная история есть:
— Мне замечательный наш Валерий Николаевич Козырев говорил: «Наталья Геннадьевна, займитесь краеведением, это же так увлекательно». Сразу-то я не прислушалась, а потом…
Понадобилось как-то собрать материал о посёлке на конкурс среди библиотек. А книг про нас нет. Разве что бегло упомянуты в очерке «Малая Вишера» в серии книг «Города Новгородской области». И стала я собирать рассказы местных жителей.
Свой краеведческий самиздат она скромно называет памятками. Для людей же. Чтобы хотя бы школьники знали про свою малую родину: что в ней значимого. От памяток веет грустью: процветающий был посёлок, его даже называли «золотым дном». Завод, как локомотив, тянул за собой экономику, социалку, культуру, образование. В детсаду было 120 детей, теперь — в десять раз меньше.
У посёлка — интересная военная история. В оккупации он был всего два месяца. Как в декабре 1941 года выгнали немцев, так больше их тут и не было. А, например, из Чудова — это всего лишь в 20 километрах по железной дороге — врага выбили лишь в 1944-м. На Большевишерском стекольном заводе в войну ремонтировали боевую технику. В посёлке размещались три госпиталя. Есть воинское захоронение, и до сих пор чьи-то родственники посещают его впервые.
— Я однажды разместила в соцсетях фото таблички. Просто потому, что одна фамилия — Мантула — показалась мне очень редкой. Приехала женщина из Заозёрска. Оказывается, это её дед. И она столько раз проезжала по железной дороге мимо.
Остановите этот мир
— Ну да, соцсети — полезная вещь. Сама пользуюсь этим. Но вообще я не люблю гаджеты, не люблю новояз, которым напитан этот электронный мир. Что бы сказал Тургенев, находивший в родном языке надежду и опору? Мне лучше было бы родиться на стыке XIX и XX веков — я так чувствую. Сегодня всё так быстро меняется. Книги, пользовавшиеся огромным спросом в конце 1980-х — начале 1990-х годов, теперь пылятся на библиотечных полках. Детям иногда задают такое, что подчас я сама этого не знаю или не воспринимаю. Приходит девочка: «Ой, а у вас есть «Лето в пионерском галстуке?» — «Милая, это же…» — ну вот как ей объяснить? Почему не Николай Носов? Столько замечательных авторов. Книги надо читать хорошие. Хочется помочь, подсказать. Есть интересные, думающие ребята. Недавно старшеклассник ушёл из библиотеки с «Американской трагедией» Драйзера. Это классика, это повод для размышлений, сопоставлений с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Это вне времени, мне кажется.
А так ли уж всё было замечательно на стыке ушедших веков? Вместо ответа Наталья рассказывает семейную историю:
— Мой дед в детстве учился в церковно-приходской школе. Пришёл как-то в слезах: дали затрещину. «Ну и хватит учиться!» — решил за него отец и выкинул книжки в печку.
Мораль?
— Учиться надо было лучше! — смеётся Наталья. — Впрочем, малограмотность не помешала деду иметь неплохую работу.
Между прочим, стык веков — это «Человек на часах» Лескова, «Фальшивый купон» Толстого, «Антоновские яблоки» Бунина… Книги по списку любимых произведений Натальи Антоновой. Грустно думать, что сегодня их могут сдать в макулатуру. В лучшем случае — принесут в библиотеку. Библиотекарь видит воочию эту переоценку ценностей. Домашние библиотеки нынче не в моде.
Отдают и старые вещи — библиотека, она ещё и музей немного. Без статуса, правда. Хотя когда-то он у неё был.
— Однажды принесли репродуктор, — вспоминает Наталья. — Дети увидели: «О, это какая-то странная антенна! Тарелка, да?» Объясняешь: «Ребята, это громкоговоритель, возможно, довоенный. Возможно, эта «тарелка» извещала наших земляков и о начале войны, и о Победе».
Что такое счастье?
Недавно она перечитала «Синюю птицу» Метерлинка.
— Мы все живём ожиданием счастья, а спустя годы понимаем: оно уже было. Вот тогда… О таких, как я, говорят, мол, живёт работой. Нет, я просто живу. Работа мне просто нравится. Нравится читать. В этом году открыла для себя «Шлиссельбургского Робинзона» нашего новгородского писателя Виктора Григорьевича Смирнова. Это было перед поездкой в крепость. Какая удивительная судьба! Какая сила духа! Михаил Новорусский, уроженец Новой Руссы, провёл в заключении 18 лет, из них 4 года — в полном одиночестве. По выходе его на свободу великий учёный Менделеев скажет, что ему можно присудить звание профессора без испытания квалификации. Михаил Васильевич добился установки памятника заключённым, умершим в крепости. Когда, зная эту историю, хотя бы пять минут проведёшь в камере, где он сидел, наверное, поймёшь что-то важное для себя. Про жизнь и счастье. Меня устраивает то, что есть. Карьерный рост мне не нужен. По поводу больших зарплат не переживаю. Немного жаль, что в дополнение к филологическому образованию не удалось получить ещё и искусствоведческое. Очень люблю живопись.
Нет таких библиотек, на полках которых стояли бы только те книги, которые нравятся самому библиотекарю. Хотите что-нибудь из-под пера модного автора криминального жанра — пожалуйста.
— Мы все тут свои, у меня прекрасные отношения с читателями. Они мне помогают. Даже вывеску новую, и ту читатели сделали. И про меня они знают, и про мои вкусы. Допустим, привозит питерская семья в дар библиотеке свои домашние книги — и хорошие, и, как я говорю, ширпотреб. «Твоя любимая!» — смеются. Это про очередной шедевр очень плодовитой мастерицы детектива. Пока я здесь, буду по возможности стараться, чтобы люди читали не только развлекуху. Как сказал Фрэнсис Бэкон, «чтобы стать умным, достаточно прочитать 10 книг, но чтобы найти их, нужно прочитать тысячи». Только и всего…
