Это Андрей Бунин, который считает, что всё должно быть правильно
— Терпения вам, друзья! — Андрей БУНИН, участковый Новгородского лесничества, отвечает на мой вопрос, чего бы он пожелал коллегам по профессии. В прошлое воскресенье отмечался праздник — День работников леса.
Хорошо, терпения. И всё, что ли?
— Всё будет. Я сам себе каждый год говорю, что теперь-то уж точно все поймут, какие мы нужные люди.
Да, зарплата у лесничего, скажем так, могла бы быть и больше. И легко! Звали же. И в коммерческие структуры, и в другой регион, побогаче нашего. Не хочет. Нравится ему тут. Прижился. 13 лет на этом месте. Позволил себя уговорить, когда дали жильё. Это была бывшая контора лесничества. Привести её в жилой вид — тут здорово надо было постараться. В первую зиму семья в куртках сидела. Ничего, разобрался Андрей Михайлович, отчего у него сруб такой атмосферный. Всё теперь уютненько.
Подберезье, улица Центральная. Чем ближе к усадьбе Бунина, тем дальше от центра. Зато — простор. По двору ходят красавцы-гуси. В хлеву кто-то хрюкает. Банька, пруд. Полный сельский ассортимент. А Бунин городским-то и не был. Из Поддорского района он, сын лесника.
— В семь лет отец впервые взял меня в свой поход. Тяжко пришлось. В конце пути я даже заплакал. Но вот с тех пор так и хожу.
Иногда десяточку одолевает за день. В один конец. Иногда и больше. Ведь даже на уазике не всюду проедешь.
Мясноборское лесничество — это зона пониженной проходимости. И самое большое в районе — 35 гектаров. Плюс ещё 24 «соседних» га.
Я уговорил его показать хотя бы краешек владений. Он привёз меня на «газпромовскую бетонку». Прямая, как стрела. В обе стороны — лес. «А что, если я вас сфотографирую, Андрей Михайлович?» Съёмка не помешала ему держать ситуацию под контролем. Увидел двух мужиков с пакетами: «Добрый день! Я — Андрей, лесничий. С курением осторожнее, пожалуйста!» — «Да-да, конечно!»
— Говорят, что 90 процентов пожаров происходит по вине человека, — это уже он объясняет мне. — Я считаю, что 99,9.
Его любимое место на вверенной территории — Замошское озеро. Заросшее, окружённое болотом, но всё равно красивое. По болоту — молодой соснячок. Так пожгли немалую его часть. Какой-то, извините за выражение, homo sapiens оставил непотушенный костёр. Метр было до воды!
Или ещё был случай: чёрные копатели, добыв гранаты, устроили фейерверк. Так бабахнуло, что три дня потом тушили.
— Но в целом, как я замечаю, — продолжает Бунин, — люди лучше стали относиться к лесу. Как-то умнее, совестливее. Например, в этом году — ни одной незаконной порубки! Дай-то бог…
Работу лесничего не всегда можно описать в каких-то показателях, взять хотя бы беседу с грибниками, но она тоже даёт свои плоды. А больше всего Андрею Михайловичу нравится общаться с детьми — занимается с ними по программе школьного лесничества, действующей в Захарьинской сельской школе.
— Это была идея жены, — уточняет он. — Она там преподаёт русский язык и литературу. «Андрей Михайлович, попробуем?» — «Почему нет, Ольга Геннадьевна». И вот уже без малого 10 лет рассказываю, что такое лес.
— А что же такое лес?
— Это жизнь! А жизнь надо беречь. Да вообще это целая наука — лес. Тут любая тема долгоиграющая. Допустим, приборы, с которыми я сам работаю, — буссоль, высотомер, навигатор… Мне кажется, захарьинские дети — самые любознательные.
— Удалось кого-нибудь завлечь в профессию?
— Одна девочка поступила в лесотехнический университет, а в этом году мальчик собирается поступать в колледж в Лисино. Я сам когда-то с него начинал, там тогда техникум был. Конечно, мне хотелось бы, чтобы и мои дети пошли по стопам, но, видно, не судьба. Смотрю на младшенькую — Василису — вылитая мама. С детского сада уже других учит и воспитывает. Ну и ладно, прекрасная профессия. А если ещё и литературой увлечётся… А вдруг? Меня-то нет-нет, да и спросят, чего это я — Бунин, а не пишу? Вот, скажу, дочка есть.
Ещё хочется ему изменить свой лес. Да-да, ни больше ни меньше. Мясноборский лес — перестойный, много осин. Вот бы повысить долю хвойных. И повышает, есть что показать. Хвойные культуры поднялись на местах прежних вырубок.
— Молодой правильно посаженный лес — это всегда радует. Вообще сама работа меня радует. Я не знаю, что это такое — проснуться поутру и не хотеть выходить из дому. Меня тянет в лес. Поменьше бы ещё в конторке сидеть — много рутины.
Говорит, что слишком многое регламентировано. И не всегда на пользу делу. Допустим, патрулирование, а это — основной способ контроля и проверки. Планы, графики, расписание… Ещё и антикоррупционное законодательство нужно держать в голове. И на проверки, и на встречи с арендаторами надо выходить вдвоём. Чтобы не было конфликта интересов. Хорошо, что в лесничестве, кроме лесничего, есть ещё и мастер.
С цифровизацией не всё понятно. У самого лесничего проблем нет. Ему удобно. Кварталы, делянки, навигация — взял телефончик и пошёл. А вот местным жителям, среди которых много людей пожилых, как решать насущные вопросы?
— Вроде элементарная вещь — выписать дрова, — Бунин приводит пример. — Каждый сельский житель, у которого есть печное отопление, имеет право на 20 бесплатных кубов. Но есть закон: заявку подавать через портал госуслуг. Что получается? Приходит ко мне баба Маша и спрашивает: «Андрюша, скажи ты мне бога ради, кто такой этот Логин? Это же фамилия?» Показатели показателями, но надо же исходить из реалий. Баба Маша у нас такая не одна. Бабушек и дедушек надо принимать лично, а не отправлять их в портал.
И найти бы ещё вариант поддержки таких форм работы, как школьное лесничество. Раньше арендатор помогал. Теперь говорит, что не может — нецелевые расходы.
— Ладно, что это я минусую, давайте о плюсах, — улыбается лесничий. — Нам вот противоэнцефалитные костюмы выдают. В лесу же самый страшный зверь — клещ. И форма моя мне нравится. Видите большую звёздочку? Как у майора!
Да он и по лесу ходит как майор. Такой уж у него лес — Мясноборский. Рассказывает, что когда начинал здесь работать, ещё запросто можно было наткнуться на технику времён Великой Отечественной войны. Потом-то растащили. А всё равно война напоминает и долго ещё будет напоминать о себе. Бывает, при посадке на месте вырубленного леса трактор подымет пласт, а там — миномётные «хвостатки». Снаряды так и прут из-под плуга. Жуткая картина. По-прежнему полно воронок. И стоят памятники, установленные поисковиками.
— Сам я к их работе отношусь с уважением. Мой дед Иван Алексеев, призванный из Спасской Полисти, пропал без вести под Шимском. До сих пор его судьба неизвестна.
* * *
Я уже собрался уезжать, когда хозяин напомнил:
— А Лютика-то будем кормить?
Да, я же просил! Гусёнок, отвергнутый роднёй, привязан к Андрею Михайловичу, как щенок. Хлебушек берёт бережно-бережно...
