Два десятилетия она посвятила изучению истории батецкого края
Осенний парк. Шорох неторопливых шагов. Негромкие слова:
— Эти два десятилетия — самые интересные годы в моей жизни.
Значит, в 70 лет всё только начинается? Если говорить про возрождённый помещичий парк, про опубликованные исторические портреты здешних мест — Дубцов, Мроткина, Торошковичей, Подгорья, то да. Теперь ещё и Городня (об этом «НВ» рассказывали в № 39 от 4 октября 2023 г., «Блажен Блаженков»).
По поводу этой Городни я и заглянул к старейшему батецкому краеведу Любови Антоновой. Когда уже собирался уходить, как-то само собою спросилось: где же в Дубцах дубы?
— А пойдёмте, — поднялась она.
И вот шуршим по липовой аллее. Эти деревья — современники Екатерины II. В конце аллеи высится дуб, которому с полтысячи лет.
— Красавец! — Любовь Вениаминовна касается рукою коры.
Сюжет не нов: про спасение бывшего помещичьего парка в разную пору рассказывали журналисты. В 2015 году Дубецкая усадьба получила охранный статус памятника регионального значения. Через год вышла книжечка Антоновой, посвящённая усадьбе Обольяниновых. Но кто-то снова окажется здесь впервые. И удивится, как маленькая, хрупкая женщина осилила такое дело, а особенно тому, что сюда вложены деньги семьи.
Только на реконструкцию пруда ушло 400 тысяч рублей, причём вовсе не в нынешних ценах. Помогала дочь, имевшая высокооплачиваемую работу. Поддерживала местная администрация, жители выходили на субботники. Собственно, так продолжается и по сию пору: в этом году один покос в парке был за муниципалитетом, а другой — за Антоновой. При этом самой Любови Вениаминовне ничего здесь не принадлежит, да ей и не надо.
— Мой парк — при моём доме, — говорит она.
И, правда, чем не парк — деревья, цветы. От огорода хозяйка отказалась. Почти. Две грядочки минувшим летом всё-таки обрабатывала. А ей вообще-то уже 94.
Именно поэтому Любовь Антонова со своей дубцовской окраины ходит не в Батецкий, а «на Батецкую». Раньше-то посёлочек был станцией при железной дороге. При этом ходок она сезонный: зиму проводит в своей питерской квартире. И там она — житель центровой. До Дворцовой площади — рукой подать.
В облике, в манере себя вести, в стиле письма она — питерский интеллигент. Батецкие корни — от отца, Вениамина Николаевича, внука крепостного из деревни Мроткино. В юности он дружил с сыном последнего владельца дворянской усадьбы Николая Сазикова. Вениамин учился в артиллерийско-техническом училище, а Павел — в политехническом институте. Оба на каникулы приезжали «в деревню».
Полковник Антонов, выйдя в отставку, получит почти полгектара земли напротив помещичьего парка. Для его дочери это место станет родным. Она помнит усадьбу, какой та была ещё до войны.
По профессии, по своей допенсионной жизни Любовь Вениаминовна — врач. Хирург, офтальмолог, заведующая отделением в клинике при мединституте. И невольно напрашивается сопоставление «до» и «после» в её биографии. Ведь по сути и тогда, и потом (и сейчас!) она помогала людям лучше видеть. Когда открывала глаза потомкам Сазиковых на то, что в их роду были блестящие ювелиры, а жителям Батецкого — что у них по соседству расположен старинный парк. Не заросли дикорастущего кустарника, не нагромождение упавших деревьев. Смотрите, что у нас есть! Не видели же. Не берегли.
Бывшие усадебные земли, в том числе на территории парка, попали в частные руки. Кто-то спилил старинный дуб, да не пошла расчистка впрок: случился пожар, так заброшка и стоит. Ни себе, ни людям. А по другую сторону от аллеи вдоль пруда, где виднеется бетонная стена, была устроена больница. Среди лип, клёнов и дубов. Воссоединить бы с парком, но не докопаться, кто там сейчас «помещик».
— Может, и так, — не стала возражать на моё рассуждение о враче и краеведе Любовь Вениаминовна. — Но знаете, у меня ведь не было изначально какого-то плана, просто тяжело было видеть, как исчезает былая красота.
Сама про себя она давно уже решила, написав в книжечке о Дубецкой усадьбе: «Есть такой взгляд на человека во времени и пространстве — человеку кажется, что он по своей воле остаётся жить на каком-то месте или меняет его, на самом деле всё зависит от места — это оно выбирает, нужен ему этот человек или нет, и в зависимости от этого удерживает его или изгоняет».
Её до сих пор не все понимают: вот как это без всякого личного интереса?
— Я когда с детьми экскурсии провожу, то, бывает, задаю какие-нибудь простые вопросы, — рассказывает Любовь Вениаминовна. — Допустим, для чего нужны парки. Один мальчик сказал: «Для любования!» Вот это и есть мой личный интерес.
Гуляя по парку, мне всё же удалось ненадолго увести её от главной темы. Жизнь-то длинная, не одними батецкими дорожками пройдена. И, представьте себе, мы «свернули» в Африку. Сам не ожидал. Оказывается, Любовь Вениаминовна была в долгой командировке в Бурунди. Это маленькая страна у побережья озера Танганьика. Любовь Антонова тогда была там единственным врачом-офтальмологом. Перед отъездом полгода учила французский: всё-таки бывшая бельгийская колония. А ещё в Бурунди говорят на кирунди. Причём, что неизменно удивляло русского доктора, говорят что по-французски, что «по-кирундски» как-то неожиданно для африканцев тихо, даже деликатно, что ли.
— Я спрашивала об этом у медперсонала. Мне ответили: «Это вежливость».
С тех пор для неё «вежливые люди» — это про Бурунди. Но писать она и впредь всё же будет про наши не столь экзотические места. Где, впрочем, ничуть не менее спокойно и деликатно. По крайней мере, в её любимом Дубецком парке. Так не нашептали ли старинные липы какую-нибудь новую идею?
— Обычно так бывает, что летом что-нибудь присматриваю для себя, — отвечает Любовь Вениаминовна. — А в этом году почему-то не получилось. Может, потому что с Городнёй поторопилась? Перечитываю и понимаю, что надо было попытаться ещё больше собрать материала. Вот этим, пожалуй, и займусь…
Теги: Батецкий, Городня, Дубцы, история, Любовь Антонова
