«Слобода моя родная» — чтение для души, хотя и в порядке очереди
Книга о Ямской Слободе попала в печать в декабре. И очень скромным тиражом. Всё-таки историко-краеведческое издание было профинансировано из муниципальной программы. Новость о книге быстро распространилась среди жителей села. В городах заностальгировали бывшие слободчане. Идя навстречу пожеланиям земляков, в Крестцах намерены «Слободу» переиздать.
— Люди звонят, пишут, все просят книгу, — говорит Надежда ЖОЛОБОВА, один из авторов популярного издания.
Вообще, в редколлегии — триумвират. Поэтому назовём ещё Ольгу СИДНЯЕВУ и Зинаиду ГРАНКИНУ. Маленьким, но дружным женским коллективом они исправили историческую несправедливость: о Крестцах были книги, а про Ямскую Слободу — нет. Хотя она старше, известна с XV века. Как ям (станция).
Неспроста повествование в книге начинается стихом слободчанина М.И. Балкова (1873–1960) о «тройке прежних дней»:
Лихие кони, брав ямщик!
Они несут тебя, как ветер,
Ямщик прикрикнет чуть на них,
И месяц уж стоит, не светит.
Ныне вряд ли кто в Ямской Слободе имеет такое влияние на месяц. Разве что Никитич (в миру — Михаил Андреев), работающий «ямщиком» при Крестецком краеведческом музее.
Человеку неместному по первости и не понять, где тут Ям, где — Крестцы. Всё вроде едино, давно срослось. А здешние идут из Ямской в город (то есть в Крестцы), а из города — в Ямскую.
Где кони, там и кузнецы. По словам Надежды Жолобовой, не один месяц ушёл на то, чтобы разобраться, где стояла кузня и кто её держал. И вызнала она, что в кузнице работали Иван Васильевич Харичев с сыном Иваном. Жили Харичевы на улице Ямской. Осталась память и о других династиях мастеровых людей — шорниках Широковых, столярах Коншиных и Саутиных, плотниках Минодоровых, Лукиных и Лучкиных.
То ли дело — пожар! Как всякая большая напасть, он твёрдо имеет место в истории. Да и как забыть 1898 год, когда в Ямской Слободе пламя так разбушевалось, что сгорела даже пожарная часть. Кстати, после этого губернатор запретил крыть крыши соломой.
За порядком в селе жители следили сами. Избранный общим собранием уполномоченный каждую субботу обходил слободу, возвещая: «Улицу мести!». Пока доходил до конца, в начале уже было чисто. Субботники в России — они не с Ленина повелись.
О советской эпохе рассказывается в главе про колхоз «Большевик», а также про построенную при его участии Ямскую ГЭС, обеспечивавшую электроэнергией не только производство, но и дома жителей нескольких деревень. Открытие ГЭС на 240 киловатт в 1955 году запечатлел местный поэт А. Фёдоров, убеждённый, что теперь каждый остановится у реки, чтобы осмотреть кирпичный дом из-под руки:
И, бросив реплику короткую:
— Своя, Ямская, то-то вот! —
Пройдёт он гордою походкой
На деревенский поворот.
Какой походкой ходили слободчане в то время мимо Троицкой церкви, местная печать ни стихами, ни прозой не информировала. Храм был закрыт в 1937-м и восстановлен лишь в 1996-м. Первым в возрождённый храм вошёл преподобный Сергий Радонежский — внесли икону, которую местная жительница выпросила у коммунистов при разорении церквей.
Книга — это ещё и возможность взглянуть на самих себя со стороны. Сравнить, что было, с тем, что есть. Наша жизнь — это совершенно необязательно непрерывное развитие. Едешь улицей Ямской — там домишко пропадает, там хозяйской руки не видать. Есть что-то философское в одной из современных фотографий, включённых в издание. На ней — дом в одну стену, окна — как рамки для реалистичных картин того, что за этой стеной. Директор Крестецкой межпоселенческой библиотеки Светлана АНДРЕЕВА называет это «взглядом сквозь время».
Мало-помалу что-то выправляется. Муниципалитет работает с собственниками, чтобы приводили в порядок свои участки и постройки. Ямской Слободе обещано благоустройство. В частности, тротуар.
Вспомним о проекте по комплексному развитию посёлка Крестцы и села Ямская Слобода — он участвует в отборе Минсельхоза РФ. О надеждах на туризм («Изба ямщика», участие в проекте «Государева дорога»). О том, что в этом году будет освящён старообрядческий храм. А Слобода — исстари место старообрядческое. И вот эта книжечка «Слобода моя родная» — она, по сути, в том же ряду. Она о прошлом и одновременно про лучший день.
Сквозь время течёт речка Холова. Как вернуть ей прежний вид? С весенней пьянящей черёмухой и соловьями? С чистыми берегами, зовущими летом освежиться? С лодочками на полной воде?
Но ведь люди возвращаются. Свои, слободские и крестецкие, нажившиеся в городах. И пожилые, и ещё довольно молодые. Приезжают, ища более спокойной жизни, и те, у кого здесь не было корней. Это неширокий поток, как Холова, но он есть...
