Лётчик Васильев и стрелок-радист Макаров больше не будут считаться пропавшими без вести. Предстоит ещё архивная работа, поиск родственников. Как обычно, в таких случаях. Но место падения самолёта исследовано, останки найдены. Можно поздравить демянский отряд «Находка» и батецкий «Фронтовик» с успешным завершением совместной экспедиции.
— Это мы попросили помочь, — пояснил командир «Фронтовика» Олег МИШАРИН. — У Александра Морзунова и его товарищей большой опыт, а нам ещё не приходилось поднимать самолёты.
По правде, от самолёта мало что осталось. Извините за прямоту, но металл давно был выкопан, а яма постепенно наполнилась мусором. Иногда его, видимо, сжигали — верхний слой почвы чёрен. Как след от сбитого самолёта.
Пе-2 упал и взорвался на глазах у местных жителей. Люди видели, что за самолётом тянулся человек — у него зацепился парашют. Слышали его предсмертный крик. Память об этом сохранилась до наших дней. Но быль со временем превращается в легенду. А прошло уже 80 лет…
С поисковиками поделились интересной публикацией в батецкой газете «Красное знамя» за 1989 год. «Это случилось 45 лет назад, 7 июня 1944 года» — так она называлась.
Материал был собран группой «Поиск» 14-й Воздушной армии. А начали эту работу ветераны 742-го авиаполка, обратившись в архив (ЦАМО СССР). Выяснилось, что на лётчика Васильева и стрелка-радиста Владимира Макарова нет никаких учётных данных, кроме сведений по полку об их исключении из части (через неделю после падения самолёта). Сержант Васильев был исключён как невернувшийся, а старшина Макаров — как погибший. Судьба штурмана Петра Олейника архивистам была неизвестна.
Пе-2 — универсальная машина. Это и бомбардировщик (основная роль в годы Великой Отечественной), и штурмовик, и разведчик.
По документам, экипаж выполнял тренировочный полёт на фотографирование в районе аэродрома Коростовичи, что в Лужском районе, и потерпел катастрофу. По какой только причине? Из-за неисправности? Или был сбит?
Крайний прыжок
Именно эту версию подтвердил Олейник. Да, настойчивая работа принесла результат: ветеранский «Поиск» вышел на штурмана. Пётр Демидович отозвался подробным письмом.
С его слов, на высоте около 8000 метров неожиданно атаковали истребители противника, отказал левый мотор, самолёт стал падать. Лётчику Васильеву не удалось выровнять траекторию, и он дал команду покинуть самолёт.
«Я с большим трудом отделился от самолёта и пошёл к земле затяжным прыжком, зная, что фашистские истребители расстреливали и сжигали тех, кто спускался на парашютах», — вспоминал Олейник. Как он предположил, его товарищ Макаров применил «метод срыва».
Именно таким способом, как писал в своих «Заметках парашютиста-испытателя» Герой Советского Союза Василий Романюк, совершались с самолётов первые прыжки: «Парашютист, стоя на крыле или сидя в кабине, раскрывал парашют. Купол наполнялся встречным потоком воздуха и срывал парашютиста с крыла или вырывал его из кабины». Василий Григорьевич считал это крайней мерой на случай, если очень трудно покинуть самолёт.
Олейник, приземлившись, «попал в плен» к женщинам деревни Заполье, которые отвели его на место падения Пе-2. Самолёт глубоко вошёл в землю. Туда же, вглубь, тянулись стропы парашюта. Макарова он опознал по пряди волос.
Штурман попросил зенитчиков, охранявших мост через Лугу вблизи станции Передольская, сообщить в полк о происшедшем и попросить прислать ПО-2 для осмотра лесов: может, парашют Васильева повис на дереве? Самолёт прибыл, но лётчика не нашли. Из чего Олейник заключил, что Васильев погиб при падении.
Кто стрелял?
На публикацию откликнулись очевидцы, написав минчанину подполковнику в отставке Александру Теплякову и его группе «Поиск».
«Долго рвались патроны, гильзы летели на дорогу. Когда всё догорело, мы с опаской подошли ближе», — вспоминала Елена Трифонова.
А Фёдор Николаев в момент катастрофы находился на мосту. Ему казалось, что самолёт летит прямо на него.
Люди запомнили лётчика (Олейника то есть). Как он заплакал, придя на место. Как несколько раз выстрелил, когда похоронили товарища. Могилку выкопали искорёженным пропеллером. И его же потом поставили на холмик. Могилка не сохранилась, но над нею стоит клён, большой теперь, могучий.
Никто из очевидцев не знал, почему стал падать самолёт. Кто-то утверждал, что немцев «здесь уже не видели». Батецкий и Лужский районы были освобождены ещё в феврале 1944-го. Но в Псковской области летом того года ещё шли бои. И Заполье могло оказаться в зоне досягаемости немецкой авиации. Чисто теоретически.
В общем, есть версия гибели самолёта не от вражеского, а от дружеского огня. От тех самых зенитчиков у моста через Лугу. Рядом же были с Запольем.
— По их отчётам, в тот день был сбит вражеский самолёт, — заметил Олег Мишарин. — И где же он? А наш — вот тут. Всё это довольно странно.
Роковая ошибка? Допустим. Но не могла же зенитка того времени поразить самолёт на высоте 8 километров! Нам, что, не верить теперь штурману?
Погонный метр волокиты
Вопросов много. Но однополчанам погибшего экипажа, в сущности, нужно было одно — отдать дань памяти павшим, вернуть из неизвестности их имена. Собранные справки и свидетельства они отправили в Новгородский областной военкомат, попросив внести погибших в учёт, запросить в ЦАМО недостающие данные, произвести раскопки на месте падения, извлечь и перезахоронить останки. Ответ пришёл от Батецкого РВК. «Райвоенкомы» выяснили, что «самолёт сгорел до полного уничтожения», «останков погибших членов экипажа не обнаружено», «обгоревшие части самолёта были сданы жителями в металлолом». Более того, даже место падения уже не установить, поскольку «проводилась рекультивация поля». Новгородский ОВК поддержал нижестоящих товарищей. Каким-то образом ему удалось установить, что «Васильев В.М. и Макаров В.В. в июне 1944 года, по всей вероятности, покинули неуправляемый самолёт на парашютах и остались живы».
«Где же они, если не вернулись в свой полк? Неужели вы думаете, что они стали дезертирами?» — возмущался Тепляков. Наверное, он довёл бы дело до конца. Да только кругом всё и так шло к концу — развалу СССР.
Вернулся через 80 лет
Экскаватор сгрёб верхний слой, пошла ручная работа. Поисковикам стали попадаться мелкие детали, обломки Пе-2. Сгоревший, разложившийся алюминий, гильзы, карабин от парашюта… А вот и косточки…
— Мы сейчас вышли на уровень, где есть останки человека, — поднял голову к нам, наблюдающим за работой, Морзунов. — По моим представлениям, это должен быть пилот, который сидел в кабине. Потому что стрелок-радист, зацепившийся за хвост самолёта, просто не мог оказаться глубоко в земле.
Ну вот, ещё один вернулся с задания. Сержант Василий Михайлович Васильев, 1920 года рождения, уроженец села Боголюбово Пришимского района Карагандинской области, призван Ленинским РВК г. Омска. Пилот Пе-2 742-го авиаполка.
Поисковики намеревались прощупать место возле «могучего клёна», где должны были покоиться останки старшины Владимира Васильевича Макарова, но в последний момент кто-то из местных жителей сообщил, что его уже перезахоранивали. Как? Где? Если и перезахоронили, то опять же как неизвестного. До сего дня официально Васильев и Макаров — «пропавшие без вести».
Хотелось пообщаться с дочерью очевидицы, писавшей в конце 1980-х письма подполковнику Теплякову. Тем более что командир «Фронтовика» и сам хотел за ней съездить. Приехал один: «Нет больше её…»
Вот что такое 80 лет. От того дня, как разбился наш самолёт-разведчик. И пропал. На виду у всех.
