Чтобы спасти молодую маму, подхватившую коронавирус, и её малыша, новгородские врачи напоминали женщине, что нужно дышать
Семья Филипповых гуляет по летнему Новгороду почти в полном составе. «Почти», потому что старший сын Фёдор уже требует самостоятельности.
Средние Таня и Ваня идут чуть впереди. У главы семейства Сергея на руках — совсем ещё крошечный Артём. На днях малышу исполнилось два месяца. Мама Ольга смотрит на младшего нежно.
Под звуки родительских голосов на папиной груди Артём мирно засыпает. О том, каким было его появление на свет, обо всех сложностях, страхах и волнениях, что выпали Филипповым в этот период, он, конечно, не вспомнит. Узнает из рассказов родных, но это будет позже. Когда не более чем воспоминанием станет начало лета 2020 года, спад эпидемии коронавируса, резкий подъём температуры у обоих родителей, кислородная маска, самоотверженная работа врачей, спасшая жизнь Ольге и её новорождённому ребёнку.
Похоже — ОРВИ
К требованию соблюдать самоизоляцию многодетные Филипповы отнеслись серьёзно. Оно и понятно: три ребёнка, беременность Ольги. Накануне эпидемии Сергей, частный предприниматель, решил, что бюджет семьи нужно расходовать максимально экономно, а от работы на какое-то время отказаться, чтобы не рисковать здоровьем. Так и поступили: редкие поездки в магазин в перчатках и масках, прогулки — только по собственному участку.
К июню, когда тревога в обществе спала, Сергей снова вышел на работу — надо было на что-то жить.
— Началось всё в первых числах июня. Серёжа почувствовал сильную боль в горле, поднялась температура. Стояла жара, и мы много ели мороженого, потому подумали — ангина, но врача вызвали. Приехала «скорая». Доктор сказал, что похоже на ОРВИ, — вспоминает Ольга Филиппова. — Через несколько дней температура поднялась уже у меня. На 31-й неделе беременности это особенно волнительно. Однако врач снова успокоил: хрипов нет, обычное ОРВИ. Температура за 39 сбивалась тяжело и ненадолго. Когда у Серёжи пропало обоняние, мы поняли, что это — коронавирус. Дети, кстати, перенесли заболевание легко — небольшая температура у них прошла за два дня. И всё.
Ночью Ольга поняла, что чувствует свои лёгкие, каждый вдох и выдох. Стало страшно. Утром на «скорой» её доставили в первый роддом, перепрофили- рованный для приёма больных коронавирусом.
Только там я поняла, что всё серьёзно. Надписи «Красная зона», весь персонал — в полной защите. Никого не увидеть в лицо. Кашель у меня начался в день госпитализации, а ведь ещё сутки назад не было ничего. Кашлять было очень больно, — рассказывает женщина.
Ты сам — отец?
Дальше события завертелись быстро и неприятно: подозрение на пневмонию, анализы, снимок, уколы и постоянная температура, ощущение — как в тумане.
— Я не ела, только пила воду. Врачи всё время суетились рядом. Лечащий врач была на связи даже в WhatsApp, — вспоминает Ольга и тут же, перебивая себя, рассказывает о том, как в душных коридорах жаркого июня туда-сюда по роддому носились медсёстры в костюмах, как терпели жажду — чтобы не снимать экипировку, как не оставляли пациентку одну, поддерживали и никогда не жаловались.
Дышать Ольге становилось всё сложнее, кислородная маска не слишком облегчала ситуацию.
— Когда пришёл врач и сказал, что нужно делать кесарево сечение прямо сейчас, я даже не успела понять. Не успела позвонить мужу, мы просто пошли в операционную. Страшно было очень. Доктора держали меня за руку, — говорит Ольга.
Артём появился на свет в 13.13. Весом 2 кг 200 г. Ольга услышала писк, увидела краем глаза его щёчки и снова погрузилась в туман. Несколько дней она находилась в тяжёлом состоянии. Не вставала с кровати, дышала только с маской, подчинялась врачам, которые буквально заставляли дышать: «Вдох-выдох, вдох-выдох». Самое страшное ждало впереди.
На второй день после родов слабой и больной Ольге сообщили, что ребёнок в крайне тяжёлом состоянии переведён в областную больницу, введён в медикаментозный сон, подключен к ИВЛ. В разных больницах, далеко друг от друга, они провели без одного дня месяц.
— Я постоянно был на связи, пытался узнать хоть что-то. Надеялся пройти в роддом, но, конечно, зря. Доставал номера. Звонил в детскую реанимацию, — говорит Сергей. — Одного из сотрудников по телефону спросил просто: «Ты сам — отец? Если да, можешь понять меня. Хотя бы пришли фотографию». Так мы впервые увидели нашего мальчика. Потом были и ещё фото: он — в маске, с капельницей. Такой маленький.
— После моей выписки слабость была жуткая. Я не могла ходить дольше пяти минут, но делала всё, чтобы скорее восстановиться и попасть в больницу к ребёнку. Когда это случилось, мне даже не разрешили взять его на руки. Он лежал под капельницей. Но я уже могла кормить его из бутылочки, быть рядом,— вспоминает Ольга.
Здесь и сейчас
Пока мы разговаривали, Сергей переложил Артёма в коляску: малыш спал, уютно укутанный одеялом, — солнце прыгало по нему счастливыми зайчиками. Вокруг коляски вились старшие дети — охраняли. За эти два месяца малыш в два раза увеличил свой вес. Он регулярно наблюдается у врачей и радует родителей спокойным характером.
Полностью восстановиться Ольге не удалось до сих пор: всё ещё мучает одышка. И тем не менее историю своей семьи она рассказывает для того, чтобы подчеркнуть: всё хорошо!
— За время, проведённое в больницах, я, конечно, много думала о причинах происходящего, о своей жизни и реакции на карантин. Поняла для себя, что я — очень счастливый человек. Поняла, что болезни были и есть. И будут всегда. Мы не можем спрятаться от них и поставить жизнь на паузу, — уверена Ольга Филиппова. — Главное — не паниковать или не впадать в уныние. Нужно жить и радоваться жизни, быть благодарными здесь и сейчас.
***
Валерий МИШЕКУРИН, главный акушер-гинеколог Новгородской области:
— С начала эпидемии и до сегодняшнего дня мы вели 10 беременных женщин с коронавирусной инфекцией. Случаи трёх из них были тяжёлыми.
В своей работе с пациентками мы ориентировались на Москву — она «загорелась» немного раньше и щедро делилась наработками. Помимо нас тяжёлых пациенток, среди которых и Ольга Филиппова, заочно вели в Национальном медицинском исследовательском центре акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика Кулакова. Как минимум через день мы с ними консультировались.
На операции Ольги я ассистировал. У операции пациента с коронавирусом есть свои особенности, в частности — минимум персонала. Работали три врача, отсутствовали операционная сестра и анестезиолог. Всё прошло хорошо. В двух других тяжелых случаях нам тоже удалось сохранить жизни и матерям, и их детям.
Первый роддом областного центра всё ещё остаётся перепрофилированным. Положение такое сохранится, пока не пройдёт вторая волна, пока не вакцинируется население. Беременные женщины с коронавирусом смогут получать у нас все необходимые услуги.
