Повестку на СВО Александр Карпенко выдал себе сам
Вообще-то он не адвокат. Да, юрист. Отсюда — позывной. На данном этапе Александр Георгиевич — самозанятый. Консультирует. И да — помогает. Есть разница: за поддержку участников СВО и членов их семей денег не берёт.
Недавно к нему обращалась за помощью вдова его бывшего сослуживца.
— И как, получилось?
Карпенко краток:
— Да, она получила положенную выплату.
А что говорить? Это святое.
Раньше он был директором организации, добывающей песок. И много кем был ещё раньше. Кинологом, к примеру. В 2000 году со своей служебной собакой в составе отряда специального назначения «Русич» был отправлен на Кавказ.
«Это же Файс!»
— Был один случай в Гудермесе, — рассказывает Александр Карпенко. — Мы там стояли, проверки проводили на предмет взрывоопасных веществ. И в школе оказалась закладка. Не помню, сколько это было в тротиловом эквиваленте, но мощный был заряд. А Файс это дело унюхал. После разминирования был снят сюжет для ТВ, и мы с моим псом попали в кадр. Причём и сослуживцы, и даже близкие люди узнали меня по собаке. Я что? Стою, шапочка надвинута. А Файс — он же красавец. Очень приметная бельгийская овчарка. «Это же наш Файс!» Ну, если это Файс, логично было предположить, что рядом с ним я.
Кто здесь дед?
Как только началась СВО, для Александра Карпенко его собственная линия была очевидна: он же привык служить государству. Думал, раз у него опыт участия в контртеррористической операции, то его обязательно мобилизуют. Ничего подобного! Пошёл в военкомат. «Нет, — сказали, — не можем. Тебе же за пятьдесят. Давай, Александр Георгиевич, нянчи внуков».
Внуков у него ещё не было. Но разве в этом дело? «А добровольцем могу?» — «Можете!»
А дома-то что сказать? Жена категорически против. Выписал себе фиктивную повестку. И ушёл на полгода.
— Она всё равно узнала. Я на первых порах на связь не выходил. Честно, не до того было. Стала спрашивать в военкомате: где он, что с ним? «Не знаем, — отвечали, — он же доброволец».
— Всыпала?
— Естественно. Имеет право. Наши жёны нас берегут…
Все как один
Добровольца с опытом определили к таким же, как он сам. К БАРСам. Напоминаем: боевой армейский резерв страны. Седьмой батальон. Направление — от Луганска и вперёд.
— В нашем отряде кого только не было! Даже узбеки. С российским гражданством, ясное дело. Даже армяне с азербайджанцами. Своими национальными государствами они, как известно, не дружат. А там мы все были как братья. А брата никто не бросит умирать на поле боя. Мы все — идейные, все — за Россию. Нас никто не ловил на улицах и не гнал в окопы под дулом автомата, как это принято в соседней державе.
В милицейской иерархии Карпенко был старшиной, а в армейской так и остался рядовым. Что не помешало ему вырасти в командиры взвода. И охотнее всего он рассказывал мне про ребят.
— Друид, наш лесной человек, он же с Сахалина. Приехал за свой счёт, представляете? Он на такие задания ходил — мама не горюй! Хулиган-дагестанец. Шебутной такой парень. В эвакогруппе был. Ему обстрел — не обстрел. Хоть в пекло полезет ради ребят. Захар — добрейшей души человек. Мы думали, что он в рубашке родился. «Буханка» вся в дырках, а водила цел. Он как-то в ночи, а ехали без света, остановил машину в полуметре от противотанковой мины. Чуйка! Я уже дома был, когда ребята сообщили, что нет больше Захара. Выходит, порвалась его рубашка… А наши новгородские парни? Сабонис (реально большой), Аркан, Комар, Вал — это как бы кусочек Валдая. И Валдай, он погиб. Награждён орденом Мужества. Достойнейше несли службу. Все.
Правильно, мужики
А какая она, служба?
— Мы же пехота. Штурмуй, держи, вперёд бежи.
Спрашиваю совсем конкретно — про боевые эпизоды.
— Там каждый день что-то происходит. Но суть же не в том, что мы стреляем и по нам стреляют. Зачем мы это делаем? Хочу рассказать один случай. Не знаю, что подумаете вы или кто-то другой, но для меня это очень важная история. Встали как-то на новые позиции. Я тогда командиром отделения был. Позиций как таковых нет. «Вот ваша огневая точка, укрепляйте!» То есть надо просто копать. А у хохлов пристрелочка пошла — из пушек лупят. Вот-вот нащупают. Декабрь месяц. Хорошо, что там зима не такая, как у нас. Ушли в землю примерно на полметра, и тут оторопь взяла: перед нами лежал слой стреляных гильз. Советских. С той ещё войны. Это что же получается? Прямо здесь, на берегу реки, дрались, стояли насмерть наши деды. Когда ты понимаешь такую простую вещь, то тебя охватывает священный трепет. До дрожи по телу. Это не гильзы. Это доказательство, что всё мы делаем правильно. А про икону, которую Путин подарил военным, слышали? Мы к ней прикладывались. Потом был жуткий бой. Нам поставили задачу: взять штурмом высотку — меловую гору. По нам палили, кажется, из всех видов оружия. Нас было более сорока. Только несколько легкораненых. Один товарищ, правда, погиб. Я всё равно верю, что меня тогда спас Спас.
Шервудский лес
Как обычно, никто не знает, кому первому пришло в голову так его переназвать. Лес лиственный, много дубов. К несчастью своему, стал «серой зоной». В таком месте легко и просто нарваться на неприятности.
— Это не с нами было, а с «музыкантами», с которыми одно время рядом стояли. Дали команду двум бойцам перенести тяжёлый пулемёт на другую позицию. Ну они и потащили. Идут, значит, и вдруг из-за кустов появляется какой-то военный. И машет руками: «Нам не треба, нам не треба!» Наши бойцы не растерялись: «Ну не треба и не треба!» Развернулись — и к своим. Парням просто повезло, что тот хохол принял их за своих.
И в самом деле, так ли уж мы отличаемся? Вот он, Александр Карпенко, — русский с украинской фамилией.
— И, заметьте, — говорит он, — родившийся в Казахстане. Попросите казаха определить, кто из нас есть кто. А воюем…
А в Шервудском лесу стало поспокойнее. Александр Георгиевич застал эти события.
— Как говорится, разведка донесла: хохлы готовят местный контрнаступ. В лесу появилась техника, у реки видели лодки. И вот в один день наши всю их операцию накрыли. Огонь был мощнейший. Над лесом поднялись чёрные тучи. Всё их наступление на этом закончилось.
* * *
Сегодня в зоне СВО продолжает нести службу уазик Карпенко. Осмотревшись, Александр понял, что помощник «буханкам» не помешает. Машина, конечно, ходовая, но за ними же просто охота идёт. Противник знает, что «буханка» и боеприпас может везти, и бойцов на ротацию, и раненых. Вот и попросил, чтобы из Валдая перегнали его личный транспорт.
— Ну вот, досталось и нам, — Карпенко показывает мне видео, где он обходит свой раненый автомобиль. — Обидно, что в з…цу, но это же не значит, что мы удирали!
Он тогда возвращался с позиции, куда отвозил боеприпасы. Удивительно, как самого не зацепило. Осколок прошёл совсем рядом, прошив спинку водительского сиденья. Не судьба!
— Как вас встретили дома?
— Отдельное спасибо за то, что ничего не сломали, — смеётся Александр Георгиевич.
Вторую повестку самому себе писать пока не собирается. Миссию свою считает выполненной отчасти, ведь другие «барсы» продолжают биться. А нашу победу — неизбежной. Это даже не обсуждается.
Публикации спецпроекта можно найти по хештегу «солдатский орден».
Теги: Солдатский орден, СВО, Новгородская область, общество
