Как проводит Сочи последние перед Олимпиадой дни и ночи
Михаил Мордасов, фотограф, аккредитован на Олимпиаду в Сочи от журнала «Огонёк», был штатным фотографом РИА «Новости» по Южному федеральному округу, сотрудничал с AFP (Agence France-Presse), Reuters и ИТАР—ТАСС, публикуется в журналах «Русский репортер», «Der Spiegel», в газетах «NYT», «The Washington Post», «Geo», «Forbes», «Lenta.ru». В 2004 году получил спецприз жюри всероссийского конкурса «Золотой объектив». В 2005-м — первую премию в номинации «Среда обитания» конкурса «Золотой объектив» за серию фотографий из армии. Призер национального конкурса «Лучший фотограф» в 2010 году и всероссийского конкурса «Спортивная Россия» в 2011 году.
Фотограф Михаил МОРДАСОВ пять лет назад перебрался из Великого Новгорода в Сочи. Специально, чтобы в непосредственной близости наблюдать за олимпийским строительством. За несколько недель до открытия Олимпиады фотограф рассказал «НВ», как город готовится к эпохальному событию.
— Михаил, вокруг Олимпиады в Сочи сложились две противоположные точки зрения. Первая — это прорыв в развитии Краснодарского края, а вторая — прорыв совершается на отобранном бизнесе и домах сочинцев и на загубленной экологии. Что ты скажешь?
— Если говорить не об отдельных жителях региона, а обо всём населении Краснодарского края, положительных сторон в проведении Олимпиады, конечно, больше. Я имею в виду прежде всего инфраструктуру. Город изменился за четыре года кардинально, даже если не брать в расчёт появление спортивных сооружений. В Сочи, например, стало меньше пробок, потому что построили новые хорошие дороги. Жаль только, что ощутили это в основном автомобилисты, о реформе общественного транспорта я ничего хорошего сказать не могу. Многие маршруты были сокращены, а людей стало больше. Так что теперь, если надо ехать в Адлер, Красную Поляну, Мацесту, сесть в автобус в час пик можно только на его первой остановке.
Что касается переселения горожан, то за годы подготовки к Олимпиаде были переселены около двух с половиной тысяч человек, и в целом этот процесс проходил в штатном режиме. Другое дело, что на поверхности, во многом из-за журналистов, оказались резонансные случаи. Я знаю как минимум четыре такие истории.
— Например?
— Например, я подробно изучил историю полицейского Алексея Кравца и его семьи, которые жили в доме на берегу моря. Ещё в 50-х годах на этом месте было построено одноэтажное общежитие для работников железной дороги, рассчитанное на пять человек. В нём комнату получили и родители Алексея. Время шло, дети выросли, женились, встал вопрос об улучшении жилищных условий. Так как на дворе уже были 90-е годы, купить или получить новые квартиры они не могли, поэтому просто взяли и надстроили над этой комнатой ещё два этажа. Разрешение на строительство, кстати, было, и технадзор получившийся трехэтажный дом проверил, но право собственности оформлено не было. А потом подошло предолимпийское время, и они узнали, что на месте, где стоит их дом, должен появиться новый железнодорожный вокзал. Естественно, семья захотела оформить дом в собственность, но сделать это было уже поздно. В общем, вместо документов они получили однокомнатную квартиру площадью 30 кв. м за ту комнату, которая принадлежала семье изначально. Сейчас в этой квартире живёт бывшая жена Алексея с одним из детей. Он долго пытался добиться квартиры и для себя, остался в своём многострадальном доме, жил там без электричества и прочих удобств, когда дом обнесли забором, выбирался в город, перелезая через него. Тем не менее постановлением суда дом был снесен, и никакой компенсации его бывший владелец не получил.
Должен заметить, что все недовольные переселением люди, которых я знаю, имели какие-то проблемы с документами. Кто-то не оформил жилплощадь в собственность по своей глупости, кто-то по забывчивости, а когда спохватились, городские власти стали им препятствовать. По-человечески этих людей очень жалко, но в их проблемах есть большая доля их собственной вины.
— Когда в 1980 году Олимпиада проходила в Москве, всех несознательных элементов из города вывезли за 101-й километр. В Сочи что-то подобное происходит?
— Конечно, здесь уже полицейские и сотрудники ФМС ходили по квартирам и переписывали всех, кто живет в доме. Во-вторых, в городе уже не осталось мигрантов-гастарбайтеров, которых во время строительства было очень много. Сперва выселили всех, кто не имел разрешения на работу, затем остальных. В Сочи уже вступил в силу закон о том, что в городе можно находиться только с местной пропиской и регистрацией. У мигрантов, конечно, ни того ни другого нет. К слову, прибывая в Сочи, пройти регистрацию необходимо в течение трёх дней, и я не совсем представляю, как это правило будет работать во время Игр, когда в город ежедневно будет прибывать огромное количество туристов. Регистрирующие службы просто не справятся.
— Помню, как ты рассказывал, что иностранные СМИ больше всего любят фотографии из России а-ля моржи на фоне куполов Святой Софии. А к фотографиям из Сочи они предъявляют какие-нибудь требования?
— В тренде у иностранцев, конечно, негативные новости. По крайней мере большинство журналистов, с которыми мне пришлось познакомиться в последнее время (а их было несколько десятков), хотели найти в Сочи именно проблемы, ущемление прав простых горожан.
— Какое событие стало для тебя самым ярким за несколько лет работы в предолимпийском Сочи?
— Совсем недавно мы с одним журналистом нашли потрясающую историю. В Сочи есть детская школа по прыжкам с трамплина, она работает уже несколько лет, и вот четыре года назад её тренер на окраине города, буквально в лесу, сам построил трамплины для детей. Своими руками и на свои средства. Конечно, это не трамплины по 90 и 120 метров. Один из них пяти-, другой двадцатиметровый. Но ведь и их построить непросто. Кстати, речь идёт о государственной, а не частной спортивной школе. История просто невероятная.
— В связи с Олимпиадой много раз вспоминали проблему иностранных туристов в России. Никто не может ответить им на английском. В частности, обещали, что до 2014 года английскому в Сочи обучат даже таксистов. Интересно знать, каковы успехи?
— Таксисты как не знали, так и не знают языка. Мне один таксист рассказывал, как именно их обучали. Курсы английского языка стоили дорого — до 10 тысяч рублей. Обучение было групповым, проходило в течение 10 занятий, каждое — по часу. Что можно выучить за это время? В общем, скажу так: тот, кто знал английский до этих курсов, тот его и знает. Кстати, если бы таксисты отказались от курсов английского, они просто не получили бы разрешения на работу во время Олимпиады.
— Простой сочинец сможет попасть на Олимпиаду?
— Да. Но сейчас остались самые дорогие билеты. А первоначально самые дешёвые можно было взять и за 500 рублей. Конечно, это были билеты не на хоккей или фигурное катание, а, например, на квалификационные заезды бобслея. В целом за 10 тысяч можно было купить себе несколько билетов.
— После Олимпиады тебе ещё будет интересен Сочи?
— После Олимпиады я планирую перебраться в Москву. Думаю, что для туристов Сочи и весь Краснодарский край будет привлекателен и после Игр, но для иностранной прессы вряд ли. Конечно, здесь останутся спортсооружения и будут проводиться ещё какие-то соревнования, но это будут уже не те интенсивность и уровень. Да и не все стадионы будут сохранены в городе, потому что их обслуживание стоит очень дорого.
Допустим, центров такого уровня, как построенный в Сочи конькобежный, в России есть всего несколько. На нём могли бы проводить международные соревнования, наши спортсмены могли бы тренироваться в Сочи. Но его переквалифицируют в торговый центр, к сожалению.
Михаил МОРДАСОВ (фото)
