Гита и Михаил Семенчиковы, их дочери Даниэла и Владлена и жених Никита — это минус пять Риге и плюс пять Великому Новгороду и Санкт-Петербургу. Северная столица тоже в прибыли, поскольку Даниэла и Никита решили обосноваться там.
— Почему-то я всегда любила Россию, — сказала Гита. — Нравились русская музыка, вообще культура. И от мамы слышала только хорошее.
Мама, правда, говорила ей не столько о России, сколько о Советском Союзе.
Вера — это судьба
Мама у неё — литовка, отец — латыш. И в семье говорили по-латышски. Но когда была маленькой, в садик ходила русский — просто он был ближе к дому. А в школу — латышскую. Муж — тоже из смешанной семьи. Его будущий отец однажды приехал в Латвию в командировку, а вернулся домой с латышской девушкой. Можно сказать, что по происхождению Михаил — ещё и Микелис. Родился в Калининграде, рос в Риге — когда отец погиб, мама, забрав сына, отправилась к родным. Вот и кто они, Семенчиковы? Теперь? Такие же россияне, такие же русские люди, как мы.
Гита вспомнила, что когда она задумалась о своём отношении к Богу, то стала бывать в православном храме — в церкви Благовещения в центре Риги. Потом они с Михаилом решили принять там крещение и детей крестить.
— Получается, что вы тогда выбрали не только веру, но и судьбу.
— Да! Я и не подозревала, что всё так обернётся.
Кстати, батюшка при крещении очень рекомендовал им поменять имя младшей дочери. Они же не советскую школу оканчивали, у них это имя не ассоциировалось с Лениным. Там же сразу два женских — Влада и Лена. Красиво. Ну, если так считать, то имён теперь у девочки сразу три. Во крещении она — Валентина.
Русский язык только для украинцев
И всё же, что их подняло, заставив строить жизнь на новом месте? Как водится, в двух словах не объяснишь.
— Прежде всего мы думали о детях, — начала Гита. — Так получилось, что наша младшая одна в семье не владела в достаточной степени латышским языком. У неё были задержки с речью, и доктор посоветовал не мучить ребёнка двуязычием. Поскольку в семье мы говорили в основном по-русски, выбор был ясен. Но что было делать потом? Русских школ нет, билингвальных — почти нет. Отдать дочь в латышскую? Но там её могут начать третировать и дети, и учителя. Это очень политизированный вопрос. Сейчас в Латвии много беженцев с Украины, так вот с их детьми в школе говорят на русском языке, а с самими русскими — нет.
С другой стороны, у всех детей, независимо от национальности, появились такие права, от которых многие родители в шоке.
— Распространяют буклеты, где расписано, как ребёнок может выбрать пол. Может обратиться в медучреждение, ему выпишут гормоны, и он будет их принимать до 18 лет, а потом, если пожелает, будет сделана операция по смене пола. Мнение родителей ничего не значит.
На правильной стороне
Ну и политическая, уж извините, ориентация, она тоже имеет место быть.
— Мы жили не в самой Риге, а поблизости — в небольшом посёлочке. И однажды возле нас развернулись натовские учения. Прямо из дома можно было видеть. Беготня, чужая речь… Вообще, людям было не по себе. Я всех не расспрашивала, конечно, но знаю, что многие смотрят на своих теперешних защитников с опаской.
Я спросил, а как же СВО? И вот те, которых они видели из окон там, в Латвии, — набегаются, а потом?..
— Вы знаете, ещё в Латвии муж мне сказал: «Понимаешь, у меня дедушка с бабушкой воевали против нацизма. И если меня вдруг призовут и отправят воевать вот за эту Европу, которая и породила нацизм, то я даже на фотографии своих предков взглянуть не посмею. Как в глаза им смотреть? Если уж придётся, то лучше быть на стороне России».
Письмо президенту
Семенчиковы переезжали как соотечественники. То есть в упрощённом порядке. Но с первого раза… не переехали.
— Тут я сама допустила оплошность: при оформлении одной из виз поставила не ту цифру. И получилось, что младшая дочь не имела права ехать с нами: у неё другой месяц проставлен. Русские пограничники стали думать, как же нам помочь. Потом старший, капитан, спросил: «А вам далеко до Риги?» «Ну, часа три-четыре». «Тогда так. Вы не обижайтесь, но надо исправить ошибку. Езжайте обратно, а завтра возвращайтесь. Обязательно!»
Потом, уже в России, выяснилось, что возвращаться надо Никите. Потому что он приехал по туристической визе, а надо было оформлять частную. А парень просто не хотел лишних вопросов: он же призывного возраста, вдруг не выпустят из Латвии? Он, кстати, переезжал как сторонник традиционных ценностей — есть такая возможность благодаря Указу Президента РФ.
Даниэла обратилась с письмом на имя Владимира Путина, объяснив ситуацию, что Никите лучше не ездить в Латвию. Через некоторое время молодому человеку позвонили из миграционной службы, сообщив, что его зарегистрируют по имеющимся документам как репатрианта.
Почему Даниэла и Никита выбрали Питер? Во-первых, очень хотели именно туда. Даниэла просто мечтала об этом городе. Во-вторых, было куда ехать. Бабушка Никиты, давным-давно обосновавшаяся в России, узнав, что внук переезжает, отдала ему однушку.
Как раньше
Даниэла учится на дизайнера, Никита работает автомехаником. Пара копит на свадьбу.
У Владлены — всё хорошо в школе. Хорошистка же!
— И друзей у неё много. Девчонки гурьбой приходят: «А Владу можно?» Идут во двор, там спортплощадка. Дочка, кстати, очень любит спорт, занимается тхэквондо, летом поедет в лагерь. Ну а во дворе — там шумно, весело. Это же хорошо, когда много детей.
Этот двор напомнил Гите её детство. Тогда тоже было так. Вообще, в Новгороде ей комфортно:
— У меня остановка у дома, села на автобус — и за десять минут доехала до врача или куда мне надо. Есть где погулять и на что посмотреть.
Она в последние годы работала мастером маникюра. Специально училась этому. Считает, что у неё творческая профессия. В Новгороде занимается тем же:
— Пока что я надомница, нарабатываю базу.
Михаил строит. Пока что не себе. Тоже нарабатывает базу — сейчас семья живёт на съёмной квартире, а хочется иметь собственную крышу над головой, желательно дом.
Надо смотреть вперёд
Ещё им хочется попутешествовать. Живя в Латвии, иногда могли позволить себе, скажем, Испанию.
— Интересно, необычно, классно. Жить там? Ну нет, это не наше. Мы теперь будем ездить по России, она такая большая.
— Где уже побывали?
— Не дальше Питера. Приобщились к Достоевскому — ездили в Старую Руссу. Симпатичный город.
Были ещё в Малой Вишере, у них там знакомые, такие же переселенцы. Такие же, как они, — это пока основной круг общения. Но постепенно он расширяется, появляются знакомые новгородцы. В общем, «акклиматизация» идёт успешно. А, может, уже и прошла.
— Что вы думаете о Латвии сейчас?
— Это моя родина, я её люблю. Как родную землю. Как красивое место — мне очень нравится латвийская природа. Но меня не мучает ностальгия. Я попрощалась с Ригой, когда нас вернули с таможни. Посмотрела на неё отстранённо: Боже, как же тут пусто. Мне жаль, что так происходит. Но есть вещи, которые от меня, от моей семьи никак не зависят. Жаль, что в обозримом будущем не смогу бывать на могиле отца, встречаться с родственниками. Но мы выбрали Россию, потому что она живёт так, как хотим жить мы сами. Надо смотреть вперёд.
Теги: переезд, переселение соотечественников, Россия, общество
