Несмотря на то, что мастер-кукольник Ольга ОЛОНЦЕВА — не коренная новгородка (родом — из-под Иркутска), она целиком и полностью принадлежит нашему городу, относясь к нему по-особому. Ведь даже когда наша героиня только переехала сюда, то сразу пошла на курсы экскурсоводов, влекомая интересом к истории древнего города. Но прежде всего Ольга Олонцева — одна из тех умельцев, кто прославляет Великий Новгород своими руками
Довольно часто какой-либо талант передается от родителей к детям. И потому я предполагала, что у моей собеседницы талант к рисованию — тоже семейный. Но оказалось все по-другому.
— По маминой линии все были музыкально одаренными, вообще никто не рисовал, — вспоминает Ольга. — Однако дед мой прекрасно плотничал. Наверное, я в него такая рукодельная.
В художественную школу Ольга пошла в 13 лет, и не прошло года, как у нее уже состоялась первая персональная выставка. Помнит, что стеснялась зрителей. Ольгой Михайловной Олонцева стала лет в 17, когда ее пригласили в ДК вести изостудию, да и в школу общеобразовательную звали преподавать несмотря на то, что дипломов еще никаких у нашей героини не было. После «художки» — учеба в государственном художественном училище в Киргизии. Здесь, по словам Ольги, ей и привили особое отношение к творчеству: это не эмоции, не иллюзия, а адский труд.
В девяностые семья Ольги переехала в Новгородскую область и поселилась в Старой Руссе. Девушка же решила дальше продолжать учиться и поступила в Герценовский университет на художественно- графический факультет. Когда на руках был красный диплом, продолжать заниматься рисованием Ольга уже не смогла. Подобно тому как в профессиональном спорте, получив серьезную травму, спортсмен вынужден на время покинуть стадион, так и моя собеседница после напряженной работы над дипломом «посадила» зрение. Окулист порекомендовал ей поменять занятие.
Фирс и Маруська
А занятие это нашлось само собой. Во время учебы в училище нужно было пройти практику в каком-либо театре, и так получилось, что Ольга попала в детский кукольный театр.
— Там я увидела, как делают бутафорию и играют спектакли. То есть я не просто как зритель на это смотрела, а оказалась по другую сторону театральных кулис, — вспоминает Ольга.
Спустя годы благодаря этой практике Олонцева стала заниматься авторской куклой. Хоть Ольга и говорит, что вроде бы «пришлось» это делать, но по сути — в мастере раскрылась еще одна грань таланта. Самые первые куклы — лешие, домовые, банники. Всё это раздаривалось друзьям, отдавалось в салоны, где их хорошо покупали. Кстати, куклы Олонцевой успели стать звездами голубого экрана. Кто не помнит персонажей программ «Сторож» и «Комната сказок» — домового Фирса и кошку Маруську? Да, это ее произведения. Режиссер программы попросил сделать кукол специально для первого телевизионного проекта, а потом они перекочевали во второй.
В 1999 году Ольга сделала первую выставку «Под Рождество» по мотивам русских народных сказок в лоскутной технике. Вот тогда мастерицу впервые увидел новгородский зритель. Именно этих кукол заметила Джуди Крамар, фотохудожник из Америки, и предложила Олонцевой выставляться в Новом Свете. В 2000 году в Музей кукол Вашингтона поехала выставка «Русская мифология». С тех пор начались бесконечные приглашения на выставки и семинары в разные города Европы и Америки.
— Новгородский зритель с тех пор меня видеть перестал. Я вся была в работе на эти выставки, — вздыхает моя собеседница. — Хватило меня на четыре года. Потом стала осознавать, что устала работать на коммерческие структуры. Внутренне искала каких-то перемен, хотела расти, мне нужно было что-то большее. А на выставках мне часто задавали вопросы типа: а знаю ли я народную куклу? — рассказывает Ольга Михайловна
.
Лучший мастер
Эти вопросы плюс тяга к истории и сподвигли Ольгу помимо авторской узнать народную куклу. Узнавать Олонцева решила не одна: в 2003 году она начала работать в Доме народного творчества, и тогда же появляется студия «Традиционная кукла». Начиналась она с шести человек, а сегодня уже более двух десятков приходят на занятия, и до сих пор появляются новички. Я заметила, что Ольга по-особому относится к своей студии. Это не обязанность, а действительно искреннее неутолимое желание творить. И своих учеников она ласково называет «творческими детьми», а себя их «творческой мамой», хотя больше половины из них старше нее. Смеясь, Ольга говорила, что они ее в покое не оставляют даже летом. Отпуск — только на бумаге, а так каждый день кто-нибудь да позвонит.
Когда я попросила показать мне кукол, то мастерица достала их из плетеного берестяного сундучка, который, кстати, сделала для нее одна из учениц. В рядок аккуратно уложены куклы, и рассказывала Олонцева про них с такой же аккуратностью:
— Они не для продажи, это особые куклы. Вот санница, вот сорока-белобока, которая кашу варила и деток кормила, вот мужички русские, вот новгородочка. Забава-игра возникает из ничего, а ведь девочка через куколку становилась рукодельницей. Сначала у нее появлялась самая примитивная кукла- закрутка. Рос ребенок, и вместе с ним — кукла. Кукла одевалась, на нарядах вышивка появлялась, создавался головной убор. И вот по этой игрушке можно было сказать, какая девушка умелица. В каждой кукле — свои история и обычаи. Когда придумывается выставка, то несколько месяцев уходит только на поиск материала о времени, в котором жили, о том, чем занимались, как занимались, в чем ходили. Так сложно иногда бывает что-то разузнать. Мои самые любимые куклы — это кудельки, мягкие куклы из обчесанного льна. Они делаются очень тщательно, по фотографиям из музеев и архивов, из этнической ткани.
Кстати, мастерство Олонцевой признают не только благодарные зрители выставок. В 2006 году на фестивале рукотворной игрушки в Кирове Ольга помимо диплома лауреата получила приз в номинации «Лучший мастер», которой присудили ей коллеги.
Узелок завяжется…
Тема народная на этом не заканчивается. Уже несколько лет Ольга собирает узелковые куклы.
— Я помню, как со мной и братом играла бабушка, этих куколок завязывала. Посредством этой игры выражались любовь и внимание к нам, детям. В этом, по-моему, и заключается смысл игрушек, — говорит Ольга. — Вот Кот Баюн, когда его завязывали, пели песенку: «Баю, баю, засыпай, спи мой, котик, баю-бай, в кулачок и на бочок». Вот заинька беленький, заинька серенький. Это игры наших бабушек. Игрушка делалась из того, что было под рукой. Тут достаточно простого платочка. Важнее не материал, а смысл. Когда рассказываешь на семинарах про узелковые куклы, то многие вспоминают, что бабушки им их показывали. Так по крупицам собирается этот материал. Когда я в районы выезжаю на семинары, то там сами бабушки мне показывают что-то.
Ольга достает мне несколько папок, где зарисованы эти куклы. Здесь Бука-бяка, и Малыш, и зайцы поддорский и валдайский, всего около 15 разных кукол. Наверное, это можно назвать кладом, только богатство не сразу нашлось, а кропотливо собиралось в течение нескольких лет, узелок за узелком.
— Материал копится. Думаю, что буду поступать в аспирантуру, диссертацию писать об узелковых куклах. Сейчас вот две статьи подготовила. О книге говорить еще рано, но вот брошюру выпустить можно.
Рисовать шерстью
— А это что? — спрашиваю я, показывая на стоящего на окне синего кота.
— Это войлочная игрушка. Для салона делаю, — отвечает Ольга. — Кот еще не высох. На фестивале рукотворной игрушки в Кирове я увидела коллекцию из войлока «Древо жизни» — там были люди, звери, птицы, растения. Я не могла поверить, что такие вещи можно делать из шерсти, и захотела попробовать. Для меня это была загадка. Ладно валенки свалять, но чтобы такие фигуры! Мы пригласили автора к нам в Новгород на семинар. Это был 2005 год. Вот с тех пор такая технология появилась у нас.
— Чем меня войлок привлек? — опережает мой вопрос Ольга. — Это та же цветовая гамма, что и, например, в акварели. Это такой же творческий балдеж!
Ольга показывает мне вязаные цветы. Они, как и положено цветам, стоят в вазе, конечно, без воды. Там целый букет: роза, маки, пион, каллы, ирисы. И это не просто красивые безделушки — вот брошка, бусы, браслет. А еще Ольга из войлока сумочки делает, тоже с цветами. Цветы везде: в одежде, на кафельной плитке в прихожей, на картинах, на стене в комнате, на подоконнике. Здесь видна не только любовь женщины к цветам, здесь — возможность подарить эти эмоции другим.
Чтобы долго не объяснять мне, что да как, Ольга достает шерсть из подушки, которая, кстати, тоже из войлока сделана, и начинает при мне валять цветок.
— Вот видишь, сколько оттенков только синего... А зеленого сколько! — говорит Ольга, выбирая цвета для будущего изделия. — Ведь шерсть — такая же акварель, только мягкая. Шерсть нужно в руках потеребить, чтобы она расслоилась, укладывая, учитывать долевые и поперечные нити. Можно добавить ниточку голубого, капельку вискозы. Потом фильцуем специальной иголочкой, чтобы при валянии цветок не распустился, а валяем в теплой воде.
На моих глазах слои смешиваются, и из нескольких граммов шерсти вырисовывается колокольчик. Руками каждый изгиб, каждый лепесточек обрабатывается отдельно. А форму бутону придают специальным инструментом — булькой (шарик на палочке).
— Вот смотри, как получилось, — показывает мне готовый цветок Ольга. — Все вроде бы случайно, а гармония есть. Тут даже и не видно переходов от одного цвета к другому, но без них все было бы не так.
У меня складывалось впечатление, что в руках у Ольги действительно кисти и краски, а не шерсть и вода.
К любому делу, будь то изготовление куклы или валяние из шерсти, Ольга подходит как художник. Она немного сожалеет, что сейчас редко может позволить себе порисовать, времени почти не остается. Но, по ее словам, когда вырастет сын, можно будет немного расслабиться и отдохнуть, а это значит целиком и полностью окунуться в мир живописи. Так что, надеемся, в будущем нас ждет еще не одна художественная выставка Олонцевой.
— По маминой линии все были музыкально одаренными, вообще никто не рисовал, — вспоминает Ольга. — Однако дед мой прекрасно плотничал. Наверное, я в него такая рукодельная.
В художественную школу Ольга пошла в 13 лет, и не прошло года, как у нее уже состоялась первая персональная выставка. Помнит, что стеснялась зрителей. Ольгой Михайловной Олонцева стала лет в 17, когда ее пригласили в ДК вести изостудию, да и в школу общеобразовательную звали преподавать несмотря на то, что дипломов еще никаких у нашей героини не было. После «художки» — учеба в государственном художественном училище в Киргизии. Здесь, по словам Ольги, ей и привили особое отношение к творчеству: это не эмоции, не иллюзия, а адский труд.
В девяностые семья Ольги переехала в Новгородскую область и поселилась в Старой Руссе. Девушка же решила дальше продолжать учиться и поступила в Герценовский университет на художественно- графический факультет. Когда на руках был красный диплом, продолжать заниматься рисованием Ольга уже не смогла. Подобно тому как в профессиональном спорте, получив серьезную травму, спортсмен вынужден на время покинуть стадион, так и моя собеседница после напряженной работы над дипломом «посадила» зрение. Окулист порекомендовал ей поменять занятие.
Фирс и Маруська
А занятие это нашлось само собой. Во время учебы в училище нужно было пройти практику в каком-либо театре, и так получилось, что Ольга попала в детский кукольный театр.
— Там я увидела, как делают бутафорию и играют спектакли. То есть я не просто как зритель на это смотрела, а оказалась по другую сторону театральных кулис, — вспоминает Ольга.
Спустя годы благодаря этой практике Олонцева стала заниматься авторской куклой. Хоть Ольга и говорит, что вроде бы «пришлось» это делать, но по сути — в мастере раскрылась еще одна грань таланта. Самые первые куклы — лешие, домовые, банники. Всё это раздаривалось друзьям, отдавалось в салоны, где их хорошо покупали. Кстати, куклы Олонцевой успели стать звездами голубого экрана. Кто не помнит персонажей программ «Сторож» и «Комната сказок» — домового Фирса и кошку Маруську? Да, это ее произведения. Режиссер программы попросил сделать кукол специально для первого телевизионного проекта, а потом они перекочевали во второй.
В 1999 году Ольга сделала первую выставку «Под Рождество» по мотивам русских народных сказок в лоскутной технике. Вот тогда мастерицу впервые увидел новгородский зритель. Именно этих кукол заметила Джуди Крамар, фотохудожник из Америки, и предложила Олонцевой выставляться в Новом Свете. В 2000 году в Музей кукол Вашингтона поехала выставка «Русская мифология». С тех пор начались бесконечные приглашения на выставки и семинары в разные города Европы и Америки.
— Новгородский зритель с тех пор меня видеть перестал. Я вся была в работе на эти выставки, — вздыхает моя собеседница. — Хватило меня на четыре года. Потом стала осознавать, что устала работать на коммерческие структуры. Внутренне искала каких-то перемен, хотела расти, мне нужно было что-то большее. А на выставках мне часто задавали вопросы типа: а знаю ли я народную куклу? — рассказывает Ольга Михайловна
.
Лучший мастер
Эти вопросы плюс тяга к истории и сподвигли Ольгу помимо авторской узнать народную куклу. Узнавать Олонцева решила не одна: в 2003 году она начала работать в Доме народного творчества, и тогда же появляется студия «Традиционная кукла». Начиналась она с шести человек, а сегодня уже более двух десятков приходят на занятия, и до сих пор появляются новички. Я заметила, что Ольга по-особому относится к своей студии. Это не обязанность, а действительно искреннее неутолимое желание творить. И своих учеников она ласково называет «творческими детьми», а себя их «творческой мамой», хотя больше половины из них старше нее. Смеясь, Ольга говорила, что они ее в покое не оставляют даже летом. Отпуск — только на бумаге, а так каждый день кто-нибудь да позвонит.
Когда я попросила показать мне кукол, то мастерица достала их из плетеного берестяного сундучка, который, кстати, сделала для нее одна из учениц. В рядок аккуратно уложены куклы, и рассказывала Олонцева про них с такой же аккуратностью:
— Они не для продажи, это особые куклы. Вот санница, вот сорока-белобока, которая кашу варила и деток кормила, вот мужички русские, вот новгородочка. Забава-игра возникает из ничего, а ведь девочка через куколку становилась рукодельницей. Сначала у нее появлялась самая примитивная кукла- закрутка. Рос ребенок, и вместе с ним — кукла. Кукла одевалась, на нарядах вышивка появлялась, создавался головной убор. И вот по этой игрушке можно было сказать, какая девушка умелица. В каждой кукле — свои история и обычаи. Когда придумывается выставка, то несколько месяцев уходит только на поиск материала о времени, в котором жили, о том, чем занимались, как занимались, в чем ходили. Так сложно иногда бывает что-то разузнать. Мои самые любимые куклы — это кудельки, мягкие куклы из обчесанного льна. Они делаются очень тщательно, по фотографиям из музеев и архивов, из этнической ткани.
Кстати, мастерство Олонцевой признают не только благодарные зрители выставок. В 2006 году на фестивале рукотворной игрушки в Кирове Ольга помимо диплома лауреата получила приз в номинации «Лучший мастер», которой присудили ей коллеги.
Узелок завяжется…
Тема народная на этом не заканчивается. Уже несколько лет Ольга собирает узелковые куклы.
— Я помню, как со мной и братом играла бабушка, этих куколок завязывала. Посредством этой игры выражались любовь и внимание к нам, детям. В этом, по-моему, и заключается смысл игрушек, — говорит Ольга. — Вот Кот Баюн, когда его завязывали, пели песенку: «Баю, баю, засыпай, спи мой, котик, баю-бай, в кулачок и на бочок». Вот заинька беленький, заинька серенький. Это игры наших бабушек. Игрушка делалась из того, что было под рукой. Тут достаточно простого платочка. Важнее не материал, а смысл. Когда рассказываешь на семинарах про узелковые куклы, то многие вспоминают, что бабушки им их показывали. Так по крупицам собирается этот материал. Когда я в районы выезжаю на семинары, то там сами бабушки мне показывают что-то.
Ольга достает мне несколько папок, где зарисованы эти куклы. Здесь Бука-бяка, и Малыш, и зайцы поддорский и валдайский, всего около 15 разных кукол. Наверное, это можно назвать кладом, только богатство не сразу нашлось, а кропотливо собиралось в течение нескольких лет, узелок за узелком.
— Материал копится. Думаю, что буду поступать в аспирантуру, диссертацию писать об узелковых куклах. Сейчас вот две статьи подготовила. О книге говорить еще рано, но вот брошюру выпустить можно.
Рисовать шерстью
— А это что? — спрашиваю я, показывая на стоящего на окне синего кота.
— Это войлочная игрушка. Для салона делаю, — отвечает Ольга. — Кот еще не высох. На фестивале рукотворной игрушки в Кирове я увидела коллекцию из войлока «Древо жизни» — там были люди, звери, птицы, растения. Я не могла поверить, что такие вещи можно делать из шерсти, и захотела попробовать. Для меня это была загадка. Ладно валенки свалять, но чтобы такие фигуры! Мы пригласили автора к нам в Новгород на семинар. Это был 2005 год. Вот с тех пор такая технология появилась у нас.
— Чем меня войлок привлек? — опережает мой вопрос Ольга. — Это та же цветовая гамма, что и, например, в акварели. Это такой же творческий балдеж!
Ольга показывает мне вязаные цветы. Они, как и положено цветам, стоят в вазе, конечно, без воды. Там целый букет: роза, маки, пион, каллы, ирисы. И это не просто красивые безделушки — вот брошка, бусы, браслет. А еще Ольга из войлока сумочки делает, тоже с цветами. Цветы везде: в одежде, на кафельной плитке в прихожей, на картинах, на стене в комнате, на подоконнике. Здесь видна не только любовь женщины к цветам, здесь — возможность подарить эти эмоции другим.
Чтобы долго не объяснять мне, что да как, Ольга достает шерсть из подушки, которая, кстати, тоже из войлока сделана, и начинает при мне валять цветок.
— Вот видишь, сколько оттенков только синего... А зеленого сколько! — говорит Ольга, выбирая цвета для будущего изделия. — Ведь шерсть — такая же акварель, только мягкая. Шерсть нужно в руках потеребить, чтобы она расслоилась, укладывая, учитывать долевые и поперечные нити. Можно добавить ниточку голубого, капельку вискозы. Потом фильцуем специальной иголочкой, чтобы при валянии цветок не распустился, а валяем в теплой воде.
На моих глазах слои смешиваются, и из нескольких граммов шерсти вырисовывается колокольчик. Руками каждый изгиб, каждый лепесточек обрабатывается отдельно. А форму бутону придают специальным инструментом — булькой (шарик на палочке).
— Вот смотри, как получилось, — показывает мне готовый цветок Ольга. — Все вроде бы случайно, а гармония есть. Тут даже и не видно переходов от одного цвета к другому, но без них все было бы не так.
У меня складывалось впечатление, что в руках у Ольги действительно кисти и краски, а не шерсть и вода.
К любому делу, будь то изготовление куклы или валяние из шерсти, Ольга подходит как художник. Она немного сожалеет, что сейчас редко может позволить себе порисовать, времени почти не остается. Но, по ее словам, когда вырастет сын, можно будет немного расслабиться и отдохнуть, а это значит целиком и полностью окунуться в мир живописи. Так что, надеемся, в будущем нас ждет еще не одна художественная выставка Олонцевой.
Елена УСКОВА
