Питер Джексон рассказал свою последнюю сказку
Хоббитам пришёл конец. Режиссёр Питер Джексон объявил, что никогда в жизни больше не будет экранизировать Толкиена.
И правильно, потому что самое главное уже экранизировано: трилогия по «Властелину колец» получила около двух десятков «Оскаров», трилогия же о Хоббите, стартовавшая в 2012-м, пока остается без особых наград, но сборы делает весьма серьёзные. Финальная «Битва пяти воинств» исправно собирает залы и в новгородском Киноцентре.
А мы пытаемся понять, что же так манит зрителя: возможность погрузиться в детство или желание смотреть, не раздумывая?
Елена Кузьмина (Е.К.): — Видимо, мы будем с тобой теми немногими журналистами, кто заинтересовался третьей частью «Хоббита». Потому что коллеги явно предпочитают обсуждать не фильм, а то, что вокруг него происходит: инсталляцию «Око Саурона», от которой в Москве всё-таки решили отказаться. Как тебе это?
Мария Клапатнюк (М.К.): — Смотря какое «это». Око Саурона мне нравится. Я так называю правый глаз своей кошки, впрочем, я и кота Смаугом зову. А вот отказ от инсталляции — вопрос посложнее. Духовные и сановные лица всё красиво и умно разложили по полочкам. Дескать, негоже символ вселенского зла водружать над столицей всея Руси — беда будет... Хотя, какая уж тут еще беда? Кстати, команда ВКонтакте по-быстрому предложила перевезти Око в Санкт-Петербург и установить на Невском, на доме Зингера. И тоже, увы, безуспешно.
Е.К.: — Суеверный всё-таки у нас народ. Зря, выходит, Андрей Бильжо в одном из интервью рассказывал, что ничего общего между электронной инсталляцией и религией нет. «Хоббит» — это просто сказка. Но если мы старательно будем искать в ней то, чего там нет и никогда не бывало, возможно, оно и появится. Я, например, читала вполне серьёзные статьи, в которых доказывалось, что «тьма с Востока», где у Толкиена орудуют уродливые и злые орки, — это Россия, Китай и Индия, набирающие силу, а «люди Запада» — это соответственно просвещенная Европа. Да и книжку в руках держала, где сообщали, что под кольцом всевластья Толкиен имел в виду ядерную бомбу. Но процесс, к сожалению, пошел. Ты уже слышала о том, что журналист Леонид Бершидский на сайте Bloomberg сравнил Украину с Широм, а Россию с Мордором?
М.К.: — А диакон Андрей Кураев подробно объяснял своим оппонентам, почему Москва в толкиеновской трактовке — это не Мордор, а Европа — не Средиземье. Начитавшись таких сравнений и как следует напрягшись, я, пожалуй, смогу доказать, что Новгород — это спокойный Шир, в который время от времени забегает безобидный с виду Гэндальф, мутящий воду среди хоббитов. А если серьёзно, то «Битва пяти воинств» меня взбодрила, несмотря на то, что сеанс шёл за полночь. Третья часть динамичнее начала трилогии. И вообще Питер Джексон не изменил себе — от начала до финала к услугам зрителя охапки волшебства, солянка из хоббитов, эльфов, гномов и орков — со своими правилами, условиями, языком, традициями! Плюс неплохая музыка. В общем, мурашки по коже. Для меня «Хоббит» и трилогия о кольце — самое волшебное кино из всего, что когда-либо видела. Интересно, появись эти экранизации в моём детстве, что со мной бы было? Думаю, бессонные ночи и выученный эльфийский... Главное достоинство «Хоббита» в частности и Джексона в целом в том, что попадая в кинозал, ты на время фильма улетаешь из реальной жизни. Такие эмоции — дорогого стоят. Или тебя так не цепляет?
Е.К.: — Еще как цепляет! Хотя сказка сказке рознь, конечно. Есть более тонкие вещи, например, «Братья Гримм» Терри Гиллиама, которой черный юмор совсем не помешал. Или советская экранизация «Русалочки» Андерсена с Галиной Волчек. Или «Сказка странствий» с Андреем Мироновым и музыкой Шнитке. Но Толкиена я тоже люблю. Помню, когда мы большой компанией первый раз пошли на «Братство кольца», я напрочь забыла о соленых орешках в своей руке. Так и просидела все три часа с открытым ртом. Мне кажется, что что-то подобное испытывали первые зрители «Прибытия поезда». Не скажу насчет всего мира, но в России тогда так не снимали, как Джексон. Кроме технических приблуд он очень бережно отнесся к исходному материалу и сумел здорово воссоздать на экране мир Средиземья, наполнив фильм массой деталей, без которых история не стала бы живой: от архитектуры до одежды. А еще мне кажется, что этот эффект во многом достигается за счет толкиеновской топонимики — у всего есть свое название: Зелёный тракт, Мглистые горы, Мордор, Гондор, Шир... Совсем как в обычной жизни. Этих вот мелочей мне не хватило в «Хоббитах». И особенно в заключительной части.
М.К.: — Кстати, да... Местами есть ощущение, что команде Джексона даже уютнее в мизансценах, придуманных им самим. Там — хозяин барин. Ну и без этих добавочек растянуть небольшую повесть о Хоббите на масштабную экранизацию было бы весьма проблематично...Над первой частью трилогии и так потешались все кому не лень. А позже ничего — втянулись.
Е.К.: — Вот-вот... В трилогии о кольце Джексон и его команда использовали уже готовый и очень богатый материал, а в «Хоббите» пришлось вводить новых героев и сюжетные линии. Джексон-драматург заметно проигрывает Джексону-постановщику. Он переусердствовал с мрачными красками, а у Толкиена, по-моему, больше светлых.
М.К.: — Зато Питер Джексон — режиссёр битвы, и завершающая часть трилогии о Хоббите демонстрирует нам это как нельзя лучше. Да в общем-то и не только трилогии. В его баталиях нет отвратительного натурализма, как, к примеру, в «Игре престолов», любования смертью тоже нет. Зато есть ощущение разделения мира на «до» и «после» решающего сражения, есть напряжение, повисающее в воздухе кинозала, когда даже чипсы и попкорн не хрустят. Ну и самый главный конфликт — битва с самим собой, которую в окончании трилогии отлично отыгрывает царь гномов Торин Дубощит. И вот что интересно! Прекрасно понимая, что в основном битва состоит из графики, компьютера, дорисовки и фантазии, я всё же погружаюсь в неё ничуть не меньше, чем в батальные сцены Бондарчука, воссозданные вживую в «Войне и мире». А уж более поздние «Спартанцы», «Звездные войны», «Матрицы» и так далее явно уступают Джексону в его многочисленных средиземских военных столкновениях. В общем, знатная получилась битва, красивая! Правда, не поучительная, а даже наоборот. В толк не возьму, как так вышло, что люди, гномы и эльфы в конце концов бились всего-то за золото, и только эпичные орки собирались занять стратегическую позицию для будущих действий.
Кстати, о будущем! По мне, так одно из главных достоинств «Битвы» — это ощущение тревоги и неспокойствия во время идиллического возвращения Бильбо в Шир. Потому что мы-то точно знаем, что произойдет со Средиземьем.
