Когда-то они были источниками благосостояния, сегодня — музейная редкость
В середине XIX века в Новгородской губернии при 788 тысячах жителей работало около двух тысяч водяных и ветряных мельниц, обеспечивая экономическое благополучие новгородцев. Сегодня эти строения, которые можно пересчитать на пальцах одной руки, стали музейными экспонатами. А ведь во время, когда многие заняты поиском энергосберегающих технологий, сохранившиеся мельницы — очевидное доказательство: всё лежит на поверхности...
Поэтому когда я узнала, что новгородский историк Людмила ФИЛИППОВА, заведовавшая в 1970-е годы Музеем деревянного зодчества «Витославлицы», пишет историю мельниц, не упустила возможность поговорить с ней на эту тему.
— Людмила Андреевна, давно у вас возник интерес к мельницам?
— В 80-е годы, работая в Центральном государственном архиве древних актов, я обнаружила интересный документ первой половины XVIII века — две ведомости по ветряным и водяным мельницам, находящимся в Новгороде, вблизи него и в Новгородском уезде. В ведомостях были не только перечислены мельницы, но содержались многие важные сведения. Документ восхитил своей информативностью и подвигнул на написание статьи. Кроме этих ведомостей были привлечены летописные сообщения, другие архивные источники, литература, а также исследования большого знатока деревянного зодчества архитектора-реставратора Красноречьева. Кстати, Леонид Егорович рассказывал, что его дед строил мельницы. Статья была опубликована в 1997 году в Новгородском историческом сборнике. А уже ныне, разбирая домашний архив, я снова наткнулась на этот интересный документ и предложила опубликовать его целиком на страницах Новгородского архивного сборника.
— А чем именно документ вас поразил?
— Тем, что мельниц было огромное количество. Это объясняется их жизненной необходимостью. Мельницами владели архиерейский дом, монастыри, помещики, посадские люди, служители церкви, крестьяне, ямщики, бобыли, солдаты. На мельницах получали муку, крупу, солод. В XVIII веке стали распространяться пильные мельницы, на которых делали доски и брусья.
— Чем-то новгородские мельницы отличались от прочих?
— В Северо-Западном регионе устройство мельниц было сходным. Водяные у русских появились значительно раньше, чем ветряные. С первыми связаны два интересных эпизода в истории Новгорода. В 1528 году при содействии архиепископа Макария была построена водяная мельница на Волхове. Соорудил её мастер Невежа Псковитин. Он выбрал для нее место немного ниже Волховского моста. Для мельницы была сооружена плотина, перегородившая не весь Волхов, а только западную часть его. В строительстве участвовали разные концы Новгорода и даже монастыри. Мельница Псковитина действовала сначала успешно, но первый весенний паводок плотину разрушил. Еще до постройки мельницы некоторые новгородцы были скептически настроены к замыслу псковского мастера. «Волхов наш с молода не молол, ачи на старость учнет молоть?» — говорили они. После неудачи Псковитин, боясь расправы, бежал из города «неведомо куда».
— Мне тоже кажется странным использовать для мельницы такую широкую реку, как Волхов.
— Между тем вторая попытка возведения мельницы на Волхове оказалась более успешной. Это произошло в 1600 году. Информация о событии содержится в Пискаревском летописце. Мельница создавалась по инициативе Бориса Годунова. Он не очень твердо чувствовал себя на троне и, видимо, искал поддержки у Новгорода. При этом можно напомнить, что Годунов подарил Софийскому собору великолепное бронзовое паникадило, которое и сегодня украшает храм. Самое удивительное, что постройка мельничной плотины создала мост через Волхов. На плотине имелись три мельничных амбара. Для тех времен это было грандиозное сооружение. Ни в России, ни в европейских странах плотин на таких больших реках не было. Годуновская мельница была общественной, деньги от помола шли в казну.
— И где конкретно находился этот второй мост?
— Мост 1600 года находился выше Великого моста. На Торговой стороне он начинался в районе современной Никольской улицы, на Софийской — в районе Лебяжьей башни Окольного города, которая находилась между Троицкой церковью и Алексеевской (Белой) башней. Мост существовал только до 1605 года. Тогда в весенний паводок была разрушена западная его часть. А мельница, расположенная в восточной части, продолжала работать. Она перестала существовать, вероятно, в годы шведской оккупации Новгорода, длившейся с 1611 по 1617 год.
— А ветряные мельницы в какое время стали неотъемлемой частью российских пейзажей?
— Их распространение в Новгородских владениях прослеживается с XVII века, но, возможно, появились раньше. Строительство ветряков было менее сложным и затратным, поэтому их строили намного больше, чем водяных. В XVIII веке применялись ветряные мельницы двух типов: стержневые, или столбовки, и голландского типа — шатровки. Последние появились в России с начала XVIII века в период петровских преобразований. Сам Петр I детально изучил устройство мельниц в Голландии. Такие мельницы обычно принадлежали или феодальным хозяйствам, или богатым посадским людям. У столбовок поворачивался к ветру амбар с мельничным оборудованием. Он нанизывался на вкопанный в землю столб, отсюда и название. Основанием мельницы служил невысокий пирамидальный сруб. Шатровые мельницы были более производительные, чем предшественницы. У шатровок двигалась только верхняя часть — шапка с крыльями, а основное мельничное оборудование находилось в срубе, имеющем форму шатра.
— Но почему так мало сохранилось образцов мельниц? Я могу вспомнить про две: одна — в Витославлицах, а другая — в деревне Завал Новгородского района.
— Мельницы перестали работать в 50–60-е годы прошлого столетия, поскольку в них постепенно отпала необходимость. Уже в 70–80-е годы во время экспедиций по поиску памятников народного деревянного зодчества в Новгородской области можно было обнаружить лишь несколько их экземпляров. И сегодня они, некогда являвшиеся обязательной принадлежностью многих деревень, стали музейными экспонатами.
В поисках «великого моста»
Где стояла мельница, построенная по приказу Бориса Годунова?
На шведском плане осады Новгорода 1611 года показана плотина, соединяющая один из волховских островов с южной частью Торговой стороны. У плотины имеется надпись на шведском языке Quarnor, что означает мельница. Не вызывает сомнения, что здесь изображена именно мельница 1600 года.
Лета 7108 повелением царя и великого князя Бориса Федоровича зачата в Великом Новегороде мельницу делати на Волхове. Поставлены три анбары, а жернов во всяком анбаре по пяти и по шти, и болыпи. И казна збирается великая, и рыбная ловля, и мост через Волхов. И всем людем во удивление: в таком великом месте мельница учинилася! (Из Пискаревского летописца).
На плане можно рассмотреть четыре прямоугольника, обозначающие, очевидно, упомянутые в летописи «анбары». Правда, в летописи их указано всего три. Кроме прямоугольников видны какие-то выступы, расположенные параллельно с небольшими интервалами. Скорее всего, что это изображены ряжи-срубы.
На этом же месте показана мельница и на так называемом чертеже Пальмквиста, который датирован Валентином Яниным 1631 годом. На плане изображена плотина, вдоль которой сделана надпись «melnitze» (мельницы). На плотине тремя значками обозначены, очевидно, три мельничных амбара. Но изображенная на чертеже 1631 года мельница была уже недействующей.
В описании оборонительных сооружений Новгорода 1631 года она указана бывшей — «что была мельница на реке на Волхове». По всей вероятности, мельница 1600 года перестала работать в годы шведского разорения и больше ее не восстанавливали. Источники второй половины XVII века эту мельницу не упоминают. Нет ее изображения и на планах Новгорода начала XVIII века.
Волховская мельница 1600 года была общественной («и казна збирается великая»). Известна грамота Бориса Годунова 1602 года, которой поручалось «ведать мельничное дело» новгородскому воеводе князю Василию Ивановичу Буйносову-Ростовскому. Этой же грамотой определялось «мельничным мастерам Омельянку Иванову да Ефимку Омельянову» жалованье «по пяти рублей человеку из городских доходов».
Кстати, двор мельничных мастеров находился поблизости от мельничной плотины на Михайловской улице, на что указывает Опись дворов части Михайловой и Славенской улиц 1602 года. После захвата Новгорода шведами грамотами от 14 и 21 сентября 1611 года надзор за работой этой мельницы вменялся в обязанность пятиконецким старостам и целовальникам, которые были обязаны следить за общественными учреждениями — банями и тюрьмами.
Людмила ФИЛИППОВА
«Из истории новгородских
мельниц XVI–XVII вв.».
Новгородский исторический
сборник, вып. 6 (16), 1997 г.
