Для артистов Владимирского академического театр начинается с репертуарного плана
Завершились обменные гастроли Новгородского и Владимирского театров. Представляя привезенные к нам постановки, Борис ГУНИН, директор владимирского учреждения культуры, сказал, что из общего репертуара отобраны были лучшие спектакли — обладатели различных премий.
— Известность театр может приобрести, только если у него сильный репертуар. Я имею в виду серьезную тематику, продуманность на несколько лет вперед премьерных работ, — начинает разговор Борис Григорьевич. — У нас все распланировано до 2022 года.
— То есть активная гастрольная жизнь Владимирского драмтеатра связана именно с успешным репертуаром?
— Отчасти. Я, когда 14 лет назад пришел в коллектив, первым делом вывел из афиши пять-шесть названий. Но столько же новых работ труппа подготовила к началу творческого цикла. На тот момент все спектакли делал главный режиссер. Я ему выдвинул условие: за сезон от него театр получает две премьерные постановки, остальные готовят приглашенные режиссеры. Это правило действует и по сей день. Причем мастеров со стороны мы зовем на тот литературный материал, что отбираем сами. И никак иначе.
Но выдать качественный сценический продукт — полдела. Нужно, чтобы на него пошла публика. Владимирская и не только. И вот тут гастроли играют не последнюю роль. Продвигать спектакли помогают фестивали, личные связи с политиками и общественными деятелями и, как ни странно, сарафанное радио. Да, театр во всем мире живет слухами. Показали мы моноспектакль «Сны Гамлета» на фестивале в Македонии. Через месяц звонят мне из Сербии и говорят, что сами не видели постановку, но слышали замечательные отзывы и хотели бы познакомить с ней сербского зрителя.
В сентябре 2017-го мы представили премьеру «Раковый корпус. Сосланные навечно» по трем произведениям Солженицына — «Раковый корпус», «В круге первом» и «Архипелаг ГУЛАГ». За эту постановку точно не стыдно. И жители Владимира хорошо ее восприняли. А вот за пределами региона спектакль пока не удается раскрутить. Что мы делаем? Заявляемся в мае на фестиваль в Тамбове, а в июне покажем Солженицына московской аудитории. Думаю, после этого уж точно об этой постановке пойдет слава.
— Некоторые региональные театры, в условиях нехватки бюджетных средств, делают ставку на развлекательный жанр, говоря, что только комедиями можно завлечь публику в зал...
— Ерунда. У академического театра должно быть лицо. И оно точно не комедийное. Безусловно, легким вещам есть место в репертуаре, но в ограниченном количестве.
Публику нужно приучать к сложным темам. И процесс этот очень длительный. В 2009 году поставили мы «Короля Лира». Отличный получился спектакль. Но каждый раз в большом зале на 660 мест всего 150–200 человек сидело. Мне многие тогда говорили, что нужно снять постановку. Я отказывался, я был уверен, что «Лира» владимирцы оценят, но нужно дать время. Так и вышло. А дело вот в чем: сменилось зрительское поколение. В 2009 году к нам активно шли подростки, поскольку мы делали доступные их возрасту вещи: «Ромео и Джульетта», «Баллада о солдате»... Они взрослели вместе с нашими спектаклями. И сейчас на «Короле Лире» аншлаги. Почти такая же история произошла с постановкой «Три сестры» по Чехову. Но в настоящее время пьеса идет с успехом.
— В одном из интервью вы сказали, что театр имеет право на всё, кроме безнравственности. Поэтому так настойчиво выступали против показа во Владимире привозного спектакля «Мастер и Маргарита» Кирилла Ганина?
— Совершенно верно. На сцене, так же, как и в жизни, нельзя переходить нравственную черту. Я являюсь членом Общественной палаты Владимирской области, и мне казалось, что моего влияния будет достаточно, чтобы не пустить в город это действо. Но, увы...
Наш театр сейчас готовит свою версию романа Булгакова, премьера состоится в июне. Маргарита будет летать, и для этого мы покупаем специальное оборудование. И есть сцены, в которых подразумевается нагота, но подано это будет корректно.
Почему я так настаиваю на нравственном аспекте? В моем понимании театр — это чистилище, куда человек приходит и сбрасывает с себя всё плохое, а насыщается благородством и любовью.
— Недавно во Владимире прошел международный круглый стол театральных деятелей, в ходе которого обсуждалась тема провокативного сценического формата. Вы, Борис Григорьевич, высказались против экспериментаторства. Почему?
— Я не против новых методов, если они помогают развиваться в традициях русского театра. Но если мне говорят, что нужно как данность принять, что привычное искусство лицедейства будет разрушено до основания, а затем... из осколков, может быть, что-то новое и стоящее слепится, то тут уж извините. В отдельно взятом Владимирском академическом театре драмы хаоса я не допущу — он и дальше будет развиваться как российский психологический театр, придерживающийся системы Станиславского.
— Ходят слухи, что вы имеете какой-то особый подход к первым лицам Владимирской области. Иначе чем объяснить, что региональные власти поддерживают почти все ваши начинания?
— Просто нашему театру повезло с руководителями. Директор департамента культуры администрации Владимирской области по образованию филолог и прекрасно разбирается в литературе. Заместитель губернатора, курирующий сферу культуры, — человек разносторонний. Он часто приходит в театр как зритель. И не только — как артист выходит на сцену в наших театральных капустниках. Губернатор понимает, что сильный театр — это визитная карточка региона, это то, что привлекает туристов. И потому поддерживает нас.
— В сентябре Владимирский академический театр драмы откроет 170-й юбилейный сезон. На театральной площади появится памятник провинциальному актеру. Московские журналисты поиронизировали над этим, заметив, что не видят разницы между столичными артистами и региональными. Так, может, они правы, и разницы действительно нет?
— Есть. И еще какая! Провинциальные актеры не бегают на кастинги, чтобы попасть в плохой телесериал. Они отличаются трудолюбием, скромностью, низкой заработной платой. И невероятным служением театру...
Фото с сайта dramavladimir.ru
