С выступления члена Союза писателей России из города Удомля Тверской области Дмитрия ПОДУШКОВА начались в Грузине Аракчеевские чтения. Недавно у исследователя вышла книга, в которой он подробно анализирует все имеющиеся источники о месте рождения самого влиятельного государственного деятеля России конца XVIII — первой четверти XIX века.

Известно, что до конца своих дней граф называл себя «новгородским дворянином». Однако где он появился на свет и провёл своё детство, долгое время оставалось загадкой. «НВ» поговорили с Дмитрием Леонидовичем не только о малоизвестных фактах жизни Аракчеева, но и о том, почему изучение его личности требует беспристрастного и добросовестного подхода.

— Дмитрий Леонидович, а когда у вас возник интерес к личности Аракчеева?

— Много лет я занимаюсь историей Удомельского края. В нашем районе практически все знают о том, что в деревне Гарусово находятся остатки так называемого «аракчеевского» усадебного дома. Однако долгое время не существовало точных сведений, что граф действительно был связан с этим местом. В конце 1990-х годов я познакомился с книгой заведующего кафедрой истории государства и права юридического факультета МГУ Владимира Томсинова «Временщик», в которой впервые тема личности графа была развёрнута на 180 градусов. Он ввел в научный оборот архив Аракчеева, хранившийся в Российском государственном военно-историческом архиве, и на его основе показал, что Алексей Андреевич — один из самых эффективных администраторов в истории России. В этом архиве также содержалась информация о детских годах жизни графа. Однако тогда автору монографии само местоположение Гарусова ещё не было известно. А в ноябре 1999 года мне удалось увидеть бесценные документы XVIII века — фрагменты метрических и хозяйственных книг, обнаруженных под слоями обоев на мансарде «аракчеевского» дома в начале 1970-х годов. Они-то и позволили утверждать, что во второй половине XVIII века сельцом Гарусово Вышневолоцкого уезда Новгородской губернии на озере Удомля владел отец графа Андрей Андреевич Аракчеев.

— А сам «аракчеевский» дом получится сохранить?

— Можно говорить утвердительно только о месте рождения Аракчеева. Что касается самого дома, то он, скорее всего, относится к более поздней постройке. Поскольку в переписке братьев Аракчеевых поднимался вопрос о том, что их родовой дом пришёл в очень ветхое состояние. К сожалению, дендрохронологическую экспертизу строения никто ещё не проводил. Хотя по спилу брёвен можно было бы определить время, когда был поставлен сруб. В 1970-е годы усадьба была ещё в хорошем состоянии. Но сегодня, увы, она лежит в руинах, и спасти её невозможно.

— Почему Аракчеева не любили даже в царской России?

— Он происходил из мелкопоместных дворян. Его отцу принадлежало всего 20 крепостных крестьян мужского пола. Это было время, когда по службе продвигались по родовитости, с учётом табели о рангах. И вот этот жалкий отпрыск, который никто и звать никак, вдруг становится в государстве вторым человеком после императора. Он перечёркивает многие карьеры, задаёт совершенно новое качество государственной службы. Поскольку при Екатерине II она рухнула, офицеры позволяли себе тратить время не на службу, а на балы. Павел ценил Аракчеева за умение организовать людей для достижения цели, за то, что быстро мог навести порядок там, где прежде царила анархия. Ненависть к нему испытывали и современники.

— А какое отношение к нему сегодня?

— Отношение к Аракчееву меняем мы — исследователи. Так, от краеведов Удомли в адрес Министерства обороны было написано письмо о приближающемся юбилее Аракчеева. Поскольку если некоторые его заслуги признаются с оговорками, то достижения, которые касаются военной сферы, всеми принимаются без сомнений. Возможно, публикации пока не дошли до нужных кругов. И всё же можно говорить о том, что в этом году юбилей Аракчеева отмечается на государственном уровне. В конце сентября сначала в Санкт-Петербурге, в Музее артиллерии, а потом в Москве, в Государственном историческом музее, открылись выставки, приуроченные к 250-летию со дня рождения Аракчеева. Действует выставка и в Новгородском музее-заповеднике. И это больше, чем ожидалось.

— Когда речь заходит об Аракчееве, все сразу вспоминают о военных поселениях, получивших дурную славу. Не кажется ли вам, что «аракчеевщина» совсем не вяжется с образом выдающегося государственного деятеля?

— Идея их создания целиком принадлежала Александру I. А Аракчеев с самого начала был против неё. Как свидетельствуют очевидцы, он становился перед императором на колени и умолял не делать их. Но когда воля монарха была оформлена, Аракчеев как верный слуга ревностно приступил к её исполнению. Грузино стало эталоном для устройства поселений. Но жизнь крестьян и крестьян-воинов была графом очень зарегламентирована, что и вызвало у них отвращение.

— Создавать инструкции, составлять регламентации, расписывать, кому что следовало выполнить, — откуда эта страсть у графа?

— Педантичность, привычку к порядку он унаследовал от матери. Соседи в шутку называли её «голландкой». Исключительная строгость была у неё во всём, что касалось быта. Совершенства, когда всё — по полочкам, добивался Аракчеев и в Грузине. По единым проектам были перестроены все деревни. В имении были банк, лазарет, ремесленная школа. Крестьянским детям ставились прививки от оспы. При этом на противоположном берегу Волхова была совершенно другая Россия, где крестьянские дома стояли не на каменных фундаментах, как это было в Грузине, а на земле.

— Как думаете, почему Аракчеев заранее подготовил себе могилу и надгробие, даже сам себе эпитафию на камне написал? Между тем горькая ирония в том, что до наших дней ничего этого не сохранилось, и даже прах графа практически уничтожен.

— Юбилей Аракчеева мог бы стать хорошим поводом, чтобы поставить в затянувшейся истории с идентификацией его останков точку. Их надо наконец предать земле. Мне эта ситуация кажется непонятной.