Актёр Новгородского театра для детей и молодёжи «Малый» Алексей КОРШУНОВ в течение месяца может постареть до пенсионного возраста для спектакля «Мой дедушка был вишней» и помолодеть настолько, чтобы сыграть подростка Игната, который наматывает километры по сцене на самокате в спектакле «Я не тормоз». Накануне Международного дня театра, который отмечается 27 марта, мы поговорили с ним об актёрской профессии и работе именно в театре для детей и молодёжи.

— Алексей, прежде всего интересно узнать, когда в жизни мальчика Лёши Коршунова появился театр: помните себя юным зрителем?

— Поход в театр всегда был событием: папа надевал галстук, мама — нарядное платье. Это был семейный выход в свет. В детстве я пару раз смотрел постановки в драмтеатре, а в школе мы начали активно ходить на спектакли в «Малый». Мне очень нравились выступления Владимира Высоцкого, которого показали по телевидению: как он играл в Театре на Таганке, его «Гамлет», пел песни. Папа смотрел эти передачи, и я тоже как-то подтягивался к экрану. Мне нравились стихи, папа и дядя играли на гитаре, и я всегда что-то подтанцовывал. Бабушка тогда, глядя на меня, авторитетно говорила: «Артистом будет!».

— Вы закончили актёрский факультет НовГУ.Что повлияло на выбор будущей профессии?

— Никогда не забуду, какое впечатление на меня произвёл спектакль «Малого» «Дознание пилота Пиркса», на который мы пришли от школы. Это была фантастика! Когда я услышал рок-музыку в начале, я сразу влюбился в эту постановку. Посередине зала был бассейн, рядом со зрителями — огромный винт звёздного корабля! Меня захватило, ошеломило действие! Потом мы пришли на «Евгения Онегина», и мне тоже очень понравилось... И вот в 11 классе администратор театра принесла в школу листовки, где говорилось о наборе на актёрский курс театра. И я тут же решил попробовать поступить, хотя с 7 лет занимался бальными танцами и думал, что свяжу жизнь с хореографией. Но я три раза сказал спасибо, что попал на театральный курс, потому что тут были и хореография, и актёрское мастерство, и музыка, ведь актёрский курс был при кафедре музыки НовГУ. Здесь слилось всё, чего я хотел. Я играл на разных музыкальных инструментах: фортепьяно, баяне и гитаре, и в будущем мне это очень пригодилось, ведь во многих спектаклях «Малого» герои музицируют и поют. Сейчас я осваиваю укулеле, например.

— Тогда на курсе было две группы: «Малого» и театра драмы. Вы выбрали «Малый». Почему именно театр для детей и молодёжи?

— Распределение было заложено изначально: в театр драмы попали те, кто занимался в театральном классе школы № 2 областного центра. Поэтому я пошёл в группу «Малого». И ничуть не жалею.

В театре для детей и молодёжи есть синтез многих искусств: здесь можно играть в драматическом спектакле, пробовать себя в кукольных постановках, заниматься танцем. Для актёра это очень ценно и интересно.

— Прошлый год сфере культуры дался тяжело: театры общались со зрителем в онлайн-режиме. Какие эмоции вы испытали, когда первый раз после вынужденной изоляции вышли на сцену?

— Возвращение на сцену после длительного вынужденного перерыва — сложный момент. Ощущения такие, как будто ты долго сидишь, твоё тело занемело, а тебе вдруг надо заново разминать мышцы и суставы. Конечно, театр в это время активно работал виртуально: мы делали спектакли «Чёрное молоко, или Экскурсия в Освенцим», «Болдинская осень onair». Виртуально мы записывали «Герои дня» — я сидел перед телефоном, писал в гостиной. Было сложно! Всё же я не часто слышу свой голос в записи, а в домашних условиях смартфон записывает не идеально, и я начинал думать, как «тембрально» изменить голос, сделать его выразительнее, искал нюансы. В период пандемии мне удалось принять участие в мастер-классе по современному танцу — во время Международного фестиваля театра Камала в Казани. Я ставил ноутбук, открывал в зуме конференцию, и мы работали напрямую с педагогом Александром Андриашкиным, отрабатывали движения и пластику, смотрели, что делают другие театры. Для меня это был свежий глоток — потому что без активности, на удалёнке, я в буквальном смысле стал закисать.

— В вашем арсенале появилась возрастная роль — дедушки Оттавиано в спектакле «Мой дедушка был вишней». Как работалось над этим образом?

— Чтобы создать образ итальянского дедушки Оттавиано, я вспомнил своего деда, которого уже нет с нами. Я старался поймать голосовую характерность, реакции, возрастные движения. Но коллеги говорили, что у меня «слишком молодые ноги», пришлось отрабатывать другую походку. История дедушки Оттавиано — это очень лиричная и драматическая история об осмыслении утраты. Становится грустно от того, что, может быть, ты мало уделял внимания своим бабушкам и дедушкам. Возможно, это будет хорошее напоминание для детей — не забывать старшее поколение. Но несмотря на грусть это очень светлая история — об умении защищать и бороться за то, что ты любишь больше всего в жизни: будь то вишни в твоём саду или твоя семья.

Мне кажется, современная детская литература в театре очень важна. Недавно у нас была премьера «Дети ворона» по одноимённой книге Юлии Яковлевой. Это история о репрессиях 1938 года, о том, что происходило именно с детьми и подростками того времени. Мой герой Шурка — молодой человек, мальчик, который попытался бороться за любимых людей несмотря на страх. Это история о том, что каждый из нас боится, но надо уметь встать за то, что мы любим.

С подростками нужно говорить о прошлом, потому что без прошлого нет будущего. Мы должны говорить о тех страшных и непростых вещах, которые происходили в стране. Говорить, чтобы история не была циклична, не повторялись те ошибки.

— Ещё одна громкая премьера театра «Малый» этого сезона — спектакль «Волнение» по пьесе Ивана Вырыпаева. Вы испытывали волнение перед выходом на сцену в этой постановке?

— Это мистика, но такого сильного волнения от выхода на сцену я давно не испытывал. Собственное волнение почти мешает играть то волнение, что задумал автор твоему герою. Мой персонаж, молодой журналист Кшиштоф, хочет вырваться из своей страны в мир более открытый, свободный, и тут сталкивается с тем, что его преследует, — с несвободой. И это вызывает у него недоумение и волнение, с которыми надо бороться. Преодолевать этот барьер, учиться принимать решения и делать поступки — мне кажется, об этом пишет автор. Каждый персонаж отражает какую-то сторону человеческой натуры. Мой герой проявляет малодушие, отказывается от своей идеи и высшего предназначения ради карьеры. И проигрывает в результате.

— Узнают ли вас на улице?

— Иногда узнают. Часто спрашивают, как удаётся запомнить такой длинный текст роли. А однажды подошла мама с ребенком и спросила: «Это же вы служите в театре?». Было так удивительно, что она сказала именно «служите», потому что в театре именно так и говорят.