Чего новгородцам ждать от премьеры спектакля, поставленного к 200-летию Александра Островского
Уже в эту пятницу актёры академического театра драмы имени Достоевского выйдут на сцену Новгородской областной филармонии с премьерным спектаклем по пьесе Александра Островского «Правда — хорошо, а счастье лучше». Постановка, посвящённая 200-летию великого русского драматурга, стала первым спектаклем, созданным с начала реконструкции здания театра.
Для работы в Великий Новгород был приглашён московский режиссёр Валерий МАРКИН. Горожанам он известен спектаклем «Как управлять мужем» по пьесе Сомерсета Моэма, ставшим хитом среди местной публики. Новая постановка режиссера на новгородской сцене обещает актуальное, современное произведение. О том, почему ставится Островский и каким он может и должен быть, режиссёр рассказал в интервью «НВ».
— Валерий Михайлович, с чего началась ваша работа в Великом Новгороде?
— Когда в 2008 году мне предложили поработать в Великом Новгороде, мы нашли пьесу Моэма. Она редко идёт. Моэм вообще не очень известен у нас как драматург. Спектакль «Как управлять мужем» получился красивым. Тогда же я познакомился с художниками Светланой и Екатериной Чазовыми. Позвал их для совместной работы в «Ведогонь-театре» в Москве. С ними сделали «Левшу» в Национальном музыкально-драматическом театре, который был признан лучшим спектаклем сезона в Республике Коми. На национальном языке постановка называлась «Шойгун». И ещё был проект в Северском музыкальном театре. Мы вошли в лонг-лист «Золотой маски» с оперой Карла Орфа «Умница», а также получили награду на фестивале «Видеть музыку». Это была приятная неожиданность для нас. В нашем тандеме Екатерина — сценограф, а Светлана — художник по костюмам.
— А как вообще складываются ваши отношения с людьми в новых коллективах?
— В плане коммуникабельности меня бог миловал: тут всё хорошо. Вопрос результата — это всегда другая история. Можно прекрасно провести репетиционный процесс, и всё же на сцене спектакль не сложится. А может быть так, что работать сложно, но спектакль пойдёт. В любом случае это чудо, над которым нужно много работать.
— Поставить на новгородской сцене именно Островского — ваша идея?
— Островский — это моя идея! Для меня он фигура знаковая. Я его очень люблю и никак не мог пройти мимо этой даты — 200-летия со дня его рождения. И театр, к счастью, тоже не мог пройти мимо.
— То есть вам близки и понятны неизбежные Мавры, Поликсены и Никандры?
— Любая сказка созвучна любому времени. Это по поводу имён. А когда в сказке существует ясный характер, то я вижу, что человек даже за 200 лет не изменился. Изменились предлагаемые обстоятельства. Изменились имена, может быть, в какой-то степени язык. Но в этом и состоит искусство — чтобы по-разному и в разных жанрах и системах координат быть ясным для зрителя, заразительным и эмоциональным.
— То есть задача этой постановки…
— Этой и любой другой — быть заразительной во всех проявлениях. Чтобы человек мог смеяться, плакать, думать. В каком-то смысле воспитать зрителя — это тоже заразить его. Конечно, никто не отменял просветительскую деятельность театра. Если после спектакля молодой человек возьмётся полистать книжку… Но театр — прежде всего эмоциональное зрелище. А эмоции заразительны.
— Ставя Моэма, вы работали с другими актёрами труппы. Как впечатления от нынешнего состава?
— Вы знаете, идея поставить именно эту пьесу возникла ещё и потому, что в новгородской труппе есть три народные артистки, три женщины, три разных характера, для которых Александр Николаевич как будто специально писал эти роли. Мне кажется, что они все для этого очень подходят. Ну а остальных персонажей уже собирали в ансамбль, исходя из этого решения. Даже провели небольшой кастинг, хотя я это очень не люблю.
— А почему не любите?
— Потому что сам работал артистом. И все мы не первый день в театре. Когда молодые актёры приходят — это другой вопрос. А когда люди уже более-менее в процессе и опытные, то как-то даже неловко. В общем, с труппой мы познакомились и пришли к нужным выводам.
— Что показывает практика: угадали ли в итоге?
— А вот это скажет зритель. Мы работаем хорошо. Дружно. Не без сложностей, но в хорошей атмосфере, которую я чувствую. И артисты включены. И какая-то полётность есть. Что до деталей процесса, то в какой-то момент всё равно чувствуешь себя Агафьей Тихоновной из Гоголевской «Женитьбы»: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча…». Этот кризисный момент всегда наступает. Но, надеюсь, он преодолеется.
— Вы авторитарный режиссёр или мягкий и уступчивый?
— Всё это ситуативно. С кем-то нужно быть авторитарным, а с кем-то — нет. Я гибкий. Но меня педагогика к этому подвинула. Между постановкой спектакля и педагогическим процессом разница принципиальная. Если я как режиссёр до работы в конкретном учебном заведении был более жёстким, более нетерпеливым и крикливым, то педагогика — это в первую очередь терпение. И педагогика приучает к некому терпению. Это один момент. Но, может быть, ведёт и к компромиссу, что не очень хорошо. На кого-то надо надавить, а на кого-то не надо — это бесполезно и даже вредно. Тем более что у старших актёров всё равно больше опыта, чем у молодых.
— В работе над постановкой участвует и Антон Вакуров, известный новгородский музыкант-мультиинструменталист?
— Да, Антон помогает с музыкальным оформлением. Благодаря педагогу по вокалу Ульяне Шерстюк в «Правде…» актёры поют. Это не концертные номера, а, скорее, бытовое пение. Посмотрим, что получится в итоге. Но Ульяна к нам подключилась очень удачно. А в качестве хореографа пригласили Лилию Кузьмину, которая помогает актерам создать характеры в пластике.
— Мы начали разговор с того, что у вас сложился тандем с Чазовыми. Что придумали на этот раз?
— Совсем скоро увидим. Чтобы декорация заработала, она должна постоять на сцене: познакомиться с пространством. По ней нужно походить, потрогать. И она должна к тебе привыкнуть. Точно так же, как и костюм.
— А Островский требует как раз всей этой вещественности?
— Конечно! Никто этого не отрицает. Он строится на том, что быт поэтизируется, выходит за некие рамки бытовой правды. При этом бытовая жизнь вырастает в символ. Во всяком случае, мне бы так хотелось. Сада Барабошевых у нас, кстати говоря, не будет. Зато яблоки будут в большом количестве. А сада нет. Будет ощущение этого сада. Его дух.
В главных ролях спектакля «Правда — хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского зрители увидят трёх народных артисток России — Татьяну Каратаеву, Лилию Сергееву и Любовь Лушечкину.
Теги: театр драмы, Великий Новгород, культура
