Какой он всё-таки тёплый, этот заснеженный Новокузнецк. Как проникновенно говорил мэр Сергей Кузнецов у памятника героям-землякам в день освобождения Великого Новгорода. Какие замечательные ёлочки привез им из Сибири. Главное — привёз внучек Александра Красилова и Леонтия Черемнова. Живи сегодня в Новокузнецке потомки Ивана Герасименко — наверняка и их бы взял.

БОЙЦЫ 225-й стрелковой дивизии Герасименко, Черемнов и Красилов погибли 29 января 1942 года при уничтожении опорного пункта противника в районе опор («быков») недостроенного железнодорожного моста через Волхов, накрыв грудью амбразуры вражеских дзотов. В истории Великой Отечественной войны это останется первым примером коллективного самопожертвования. О подвиге новокузнечан узнала вся страна. О них писали газеты, им посвящались боевые листовки, призывающие бить врага.

Подробности боя были известны по воспоминаниям одного из его участников младшего сержанта Трофима Лысенко и политрука Якова Коршунова. Лысенко после войны приезжал в Новгород, встречался с родственниками павших однополчан. Его воспоминания записал новгородский журналист Сергей Колпаков.

Разведгруппа младшего лейтенанта Поленского, сняв часовых, штурмовала блиндажи, забрасывая гранатами и расстреливая выбегающих солдат противника. Уже кончились гранаты, когда внезапно ожили три вражеских дзота. И тогда...

«К одному из дзотов пополз раненый Герасименко. Поленский попытался его остановить, но Иван не слушал командира. Напряг последние силы и бросился на амбразуру. Пулемет замолк. А чуть выше продолжался смертельный ливень из второго дзота противника. На него бросился Леонтий Черемнов. И этот пулемет замолчал. Но через несколько минут вновь заработал пулемет первого дзота — фашистам как-то удалось оттолкнуть тело Герасименко и вновь открыть огонь. Тогда вперед вырвался Красилов и закрыл собой амбразуру».

В той ночной схватке группа Поленского потеряла четверых: санитар Степан Дубина погиб, пытаясь вытащить погибших товарищей. В июне 1942-го он был награжден орденом Красного Знамени (посмертно). Его фамилия на памятных мероприятиях обычно не звучит. Наверное, это несправедливо.

Тела погибших так и остались на поле боя. Как с ними поступили испанские солдаты, осталось неизвестным. Памятный знак на территории заборной станции «Новгородского водоканала», близ места, где состоялся бой, — это памятник подвигу.

ДОЧЬ ГЕРОЯ Раиса Черемнова без малого полвека живет в Новгороде, переехав сюда по приглашению горисполкома. И уже её правнучка Соня в день освобождения города читала стихи, посвященные Леонтию Черемнову.

Дома у Раисы Леонтьевны я застал её племянницу — Ирину Черемнову, приехавшую в составе новокузнецкой делегации и оставшуюся погостить. Достали альбом, стали вспоминать.

— Я папу и не знала, совсем маленькая была, когда он ушел на войну, — говорила Раиса Леонтьевна. — Мне было два года, когда он погиб. А когда мы с мамой приехали в Новгород, я в пять утра встала и пошла к обелиску, мне было важно почувствовать, что папа — здесь. Не важно, что там нет его могилы. (Речь об обелиске, который установлен на Ярославовом Дворище. — В.Д.)

— Вот дом Черемновых в селе Старая Тараба, — показывали мне. — Говорят, до сих пор стоит.

Леонтий Арсентьевич — родом с Алтая. В Новокузнецк (Сталинск) переехал в 1932-м на начало строительства гиганта советской сталелитейной промышленности — Кузнецкого металлургического комбината (КМК).

Точно такая же история — у его земляка и друга Александра Красилова. Трудное это было начало. Лопаты, тележки. Жили в землянках. Как там у Маяковского: гвозди бы делать из этих людей.

Кстати, Владимир Владимирович воспел город металлургов и шахтеров: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди в стране Советской есть!».

Дочь Александра Красилова Анфиса вспоминала: «Отец всё любил песни петь и, глядя с горы на панораму строительства, поблескивая глазами, восклицал: «Летит жизня, строимся, строимся!». Веселым, жизнерадостным был и Леонтий Черемнов.

ПОТОМКИ строителей и воинов сегодня заполняют улицы Новокузнецка «Бессмертным полком». Ирина Владимировна с гордостью за земляков рассказывала мне, как город празднует Дни Победы. Он не видел войны, но отправил на нее 120 тысяч своих сынов. И у себя в тылу ковал Победу: каждый второй советский танк был из кузнецкой стали.

А потом, вернувшись из гостей, я набрал Новокузнецк. Тамара Чекоданова, внучка Александра Красилова, уже была дома. Тамара Алексеевна всё ещё была под впечатлением от поездки.

— Раньше я слышала о Новгороде, а не знала. Это действительно великий город. Я любовалась им вечером из окна гостиницы. Я осторожно ступала у памятника нашим дедам. Для меня это — святая земля!

Как оказалось, она — председатель совета ветеранов КМК. 550 человек — как организация? И это — не весь комбинат, только её цех.

Она часто бывает в школах, училищах. Я спросил, не приходится ли ей слышать возражения по поводу патриотической работы, мол, всё война да война...

— Бывает, — ответила она. — Мне недавно родительница заявила, что я своими рассказами травмирую детскую психику. Что сказать на это? Мы не можем позволить себе молча слушать тех, кто глумится над памятью 27 миллионов, говоря об американской или чьей-то еще победе. У меня дома дед — на самом почетном месте. Фотографии, документы. Осталось девять писем с фронта. Я долго не могла читать их без слез.

ПО МОЕЙ просьбе она достает эти письма и читает отрывки прямо в трубку.

«Добрый день, моя уважаемая супруга Прасковья Николаевна. Шлю дорогой привет и желаю всего хорошего в ваших делах. Шлю дорогим деткам Физе, Ване, Кате, Идочке, Галечке привет и горячий поцелуй!».

Он не успеет поцеловать хотя бы в письме своего шестого — мальчик родится через два месяца после его смерти. Его назовут Сашей.

«Я в настоящее время нахожусь на фронте, жив-здоров, уже два месяца в окопе. Скучаю».

«Обо мне не беспокойтесь. Только молите Бога, чтобы остаться живому и победить. Разобьем врага, и я приеду».

Очень любил детей: «Я выслал 80 рублей для Катечки, купите ей пальто».

Себе просил бумаги — писать не на чем.

Есть эти драгоценные строчки с фронта и дома у Ирины Черемновой. Такие же теплые, заботливые, безмерно уважительные и любящие.

О чем они думали, два друга (сослуживцы прозвали их даже близнецами), два сибирских мужика, уже немолодых, имеющих многодетные семьи, в последнюю свою минуту, бросаясь на амбразуры? Им ли не хотелось жить? А они пожертвовали собой. Иначе не могли.

В отличие от красноармейцев Черемнова и Красилова сержант Герасименко родом с Украины. Новокузнецк, откуда он ушел на фронт, считает его своим и чтит. Память о нем была, надеемся, что и есть, на малой родине — в Днепропетровской области. Но родственников Ивана Саввича Герасименко Великий Новгород, к сожалению, не видел уже очень давно...

***

Тамара ЧЕКОДАНОВА, внучка Александра Семёновича Красилова:

В нашей истории много боли. Но что станет со страной, если её граждане будут думать только о своём комфорте? Бери нас голыми руками! Мы должны сеять здоровые семена.

***

Звание Героев Советского Союза сержанту Герасименко и красноармейцам Черемнову и Красилову было присвоено с почти двухлетней паузой — в феврале 1944 года.