Ленинградские писатели-ополченцы начали свой боевой путь на Новгородчине
Два с половиной месяца, с июля по сентябрь 1941 года, — боевой путь взвода писателей в составе народного ополчения, сформированного в Ленинграде.
«В политотделе дивизии за Нарвской заставой не сразу узнали, что один из взводов третьего полка целиком состоит из писателей», — после войны напишет Николай Новосёлов. Его очерк войдёт в сборник рассказов участников обороны Ленинграда «Ополченцы», напечатанный Лениздатом в 1975 году.
Уже накануне отправки на фронт было решено создать дивизионную газету — есть же целый взвод прекрасно подготовленных для этого людей. Литсотрудник многотиражки «Кировец» Новосёлов неожиданно для себя окажется в должности ответственного секретаря. Очень скоро он откажется от «сидячей» работы, попросившись в корреспонденты, — чтобы быть ближе к передовой.
Узловая станция Батецкая, свежие воронки от бомб, небольшой могильный холм, укрытый ещё не успевшими завянуть цветами. Сюда уже пришла война. Грунтовая дорога в сторону Новгорода. Колонны ополченцев. Видавшие виды винтовки. «В последний раз из этих винтовок стреляли, наверное, в дни обороны Питера от Юденича...» — отмечает Новосёлов. И выделявшиеся своей выправкой среди этого «гражданского» войска участники гражданской и зимней (с финнами) войн.
Один из таких бывалых — командир писательского подразделения Сергей Семёнов. Участник подавления Кронштадтского мятежа. В мирное время — арктических экспедиций на «Сибирякове» и «Челюскине». Писатель, автор «Записок челюскинца» и других книг. В августе он станет редактором дивизионки «За Советскую Родину».
Обычное название. Как и «выходные данные»: «Красноармейская газета Н-ской части». И примечание в самом верху первой страницы: «Прочитав, уничтожь, нужное вырежь».
Уникальной эту газету делает состав сотрудников и военкоров. Всё-таки в писательском взводе — более 30 перьев-штыков в строю! С очень разными творческими предпочтениями: писатели и поэты, авторы повестей и эстрадных скетчей. Разные социальное происхождение, возраст, жизненный опыт. Например, Александр Бартэн — сын потомка выходцев из Бельгии и дочери статского советника, имеет дворянские корни. А Дмитрий Остров (Остросаблин) родился в семье железнодорожника. Его дважды привлекали по «контрреволюционной» статье, судили, отправляли в «места», но — обратите внимание! — дважды оправдывали. Система продержала человека в своих ежовых рукавицах с 1935-го по 1939 год. А он в 1941-м в числе первых вступает в народное ополчение.
Очень разные люди, но талантливые и профессиональные. Война поставила их в один строй, соединила их имена на одних и тех же газетных полосах.
Писательский взвод почти в полном составе участвовал в выпуске дивизионной газеты. Кто-то из них был прикреплён к отдельным подразделениям — так, Иеремия Айзеншток и Геннадий Гор служили в 3-м полку, Александр Рыбасов — в разведбатальоне, Георгий Кубанский — в сапёрном...
Военкор Новосёлов в свои 19 был едва ли не самым младшим. Начинающий поэт, а вот Евгений Панфилов... Николай знал его строчки с детства. И даже видел однажды, как он выступал на сцене «Красного Путиловца». И вот он — рядом. В военной форме. Рассказывает, что «о таких, как наша Зина (девушка с Нарвской заставы), которая решила стать пулемётчицей, поэмы писать нужно. Но поэма — дело длинное, а вот очерк...». Очерк он так и не написал. Не успел...
«Трудно объяснить даже нам, участникам тех событий, каким образом могли выстоять и даже остановить, пусть на несколько дней, недель, эти наспех обученные, необстрелянные полки и батареи, — остановить фашистские колонны тяжёлых танков, их кадровые механизированные дивизии, прошедшие всю Европу», — это из предисловия Даниила Гранина к сборнику «Ополченцы».
Он тоже воевал в ополчении. В писательском взводе оказаться не мог по одной уважительной причине. Николай Новосёлов, встретивший его на Лужском рубеже, нам объяснит: «Ещё совсем недавно мы почти каждый день встречались на Кировском заводе, где молодой инженер Даня Герман был заместителем секретаря комитета комсомола, выступал с интересными статьями на страницах многотиражки. После войны он станет известен как писатель Даниил Гранин».
Как они могли держаться? Мы знаем, что потери у ополчения были очень велики. И писатели, пусть их оружием было прежде всего слово, тоже гибли.
«Я не знал тогда, что вижу Мительмана в последний раз, — это снова из воспоминаний Новосёлова. — Через несколько дней он погиб в бою у посёлка Чаща, поднимая ополченцев в контратаку».
Короткая встреча с Матвеем Мительманом у него была под Оредежем. Все новгородские названия к тому времени остались позади. Большие Теребони, Танина Гора, Уторгош, речка Мшага... Они отступали. Очерк Новосёлова рисует реальную картину: суматоха — где чужие, где свои? Жизнь на волоске. Несколько дней из-за утраты типографской базы не выходила газета. Выпуск возобновился в городе Пушкине. И передовица воззвала: «Не отдадим родного Ленинграда!».
В госпиталях в начале 1942-го умрут Сергей Семёнов, Александр Бычков, Виктор Тоболяков. Погибнет и рукопись романа Тоболякова о художнике Верещагине — бомбёжка разрушит здание издательства «Советский писатель». Разве рукописи не горят?
Не переживут блокады писатели-ополченцы Василий Валов и Лев Цырлин. А их товарищ, поэт Владимир Лившиц, став строевым политработником, заместителем командира стрелкового батальона, будет принимать участие в окончательной ликвидации блокады Ленинграда.
Хотелось бы чуть подробнее остановиться на судьбе Глеба Алёхина. В его лице мы имеем своего, новгородского военкора газеты «За Советскую Родину». Настоящая его фамилия — Масловский. Он родился на Урале, его дед, Константин Фёдорович, занимал пост вице-губернатора. Отец, Виктор Константинович, поселился с семьёй в Старой Руссе, был агрономом местного земства. В свою очередь Глеб Викторович выбрал для трудов собственную ниву — литературную. Алёхин — его творческий псевдоним.
После войны писатель приезжает в город юности Старую Руссу — за материалом и впечатлениями для романа «Белая тьма». Спорная вещь, с современной точки зрения: богоборческая линия, однако на фоне лихо закрученного сюжета. Продолжая старорусский мотив, Алёхин-Масловский пишет о Достоевском, Свароге, Томском, готовит сборники легенд и рассказов о земляках. Он старается объединить ленинградских и московских старорусцев, чтобы они помогали родному городу. Сам на протяжении 30 лет был председателем землячества. Хлопотал о доме-музее Достоевского. За свою многогранную активную деятельность был удостоен звания почётного гражданина города Старая Русса.
Кто знает, может, Глеб Викторович некоторым образом вдохновил своего собрата по перу Николая Новосёлова на литературное посвящение писательскому взводу. Во всяком случае, дебютная повесть Алёхина «Неуч» (1938 г.) помогла Новосёлову сберечь номер дивизионки с его первым стихотворением. Поэт не стал уничтожать газету после прочтения, как предписано, а спрятал её в книжечке.
Теги: Новгородская область, Ленинград, писатели-ополченцы, Великая Отечественная война
