«Встретиться сегодня не получится — у меня полёт!». «Сегодня снова полёт». «Знаете, мы сейчас только и летаем. Август — сентябрь — самый сезон. В мае горожанам хочется шашлыков и грядок, а в конце лета все решаются лететь. Но вы звоните».

И я звонила: утренние и вечерние полёты, детей нужно отвезти в деревню или в лагерь, потом снова полёт. И ещё полёт. Внеплановый полёт. Свободные полдня, чтобы закатать на зиму дачные богатства. И опять полёт…

Несколько недель бесполезных попыток встретиться с воздухоплавателем Мариной ФЁДОРОВОЙ, признаться, расшатали мою нервную систему. Наконец погода за окном ощутимо испортилась.

— Марина, встретимся?! Вы же уже не летаете?

— Не летаю. Наконец разгребаю накопившиеся дела. Потом уезжаю из города на все выходные…

С горем пополам нам всё-таки удаётся выкроить время для встречи.

Итак, повторим. Марина Фёдорова — единственная на Новгородчине женщина-воздухоплаватель. Да что там на Новгородчине, на всём Северо-Западе такие если и есть, то единицы. Инициатор наиболее оригинальных и смелых затей трио новгородских монгольфьеров — Фёдоровых. Многодетная мама. Между ведением домашнего хозяйства и полётами собирает коллекцию предметов, на которых изображены аэростаты. Изящные серьги, сумочка с тематической вышивкой, выполненной на заказ, а с недавних пор и эксклюзивная татуировка. На ней пилот в ретрошлеме смотрит в небо. А в голубой вышине плывут… конечно, наши давние знакомцы — аэростаты «Сердце» и «Господин Великий Новгород». Своё новое, драгоценное приобретение, занимающее всё плечо, Марина демонстрирует с гордостью и смехом. Доходчиво объясняет, долго ли решалась: «Люблю я это дело!».

— Марина, прежде всего, вы кто? Пилот или пилотесса?

— Пилотесса? Разве есть такое слово?

— Сейчас много чего есть. Докторки, авторки и фотографини… Но по вашему ответу я понимаю, что одержимостью феминитивами вы не страдаете.

— Видимо, нет. Я — пилот. Мне это нравится. И передо мной нет цели соревноваться с мужчиной — кто круче. Тем более что мужчина всё равно сильнее и главнее. Не вижу тут проблемы.

— А вас в мужские небесные сферы что потянуло? Любовь к небу или муж-пилот?

— Всё вместе. Я с первых шагов мужа Александра в этом направлении была рядом — помогала со снаряжением, подвозила клиентов. Дети с няней — я на полёты. Мне всегда это было интересно. Понимаете, когда едешь на полёт, в авто стоит такая напряжённая тишина. То ли все настраиваются, то ли ещё не отошли от земных забот, может, просто боятся. А с полёта едут — веселуха, шутки, машина ходит ходуном. Как-то один американец после полёта повёл всех «попутчиков» в ресторан. Корзина шара — она объединяет людей. Делает их своими друг другу, что ли. Это ни с чем не сравнимое чувство. Я, даже не летая, получала колоссальное удовольствие. А уж когда сама стала пилотом...

— И всё же, женщин, пилотирующих аэростаты, в России единицы. Вы в их числе. Не замечали, что клиенты, к примеру, предпочитают лететь с вашим мужем просто потому, что опасаются подниматься в небо с женщиной?

— Может быть, разок было… Летели с двумя мужчинами. И вот по ним было хорошо видно, что им не очень комфортно. Что они побаиваются. И может быть, даже именно потому, что у них пилотом — я. Но ничего, слетали хорошо. Все сели. Все довольны.

— Как давно вы поднимаетесь в небо?

— Самостоятельно летаю уже третий год. Отучилась весной 2017 года. На Украине.

— Почему там?

— У нас в это время просто не было действующей школы пилотов аэростатов. У существующих школ закончилось действие лицензий, а продлить оказалось непросто, поменялись законодательные нормы. На три года Россия осталась без школ. Потом пилотов стали готовить в подмосковном Дмитрове в школе «Аэровальс». Преподавательский состав подобрался сплошь из чемпионов и рекордсменов! Через некоторое время после учёбы на Украине я отучилась ещё раз — в столице. Вторая учёба прошла, конечно, более ровно — окончательно расставила по полочкам то, что я знаю.

— Насколько вообще сложна учёба на пилота?

— Ну только теории 136 часов, три недели без выходных. Потом как минимум 16 часов полётов. Множество дисциплин. Короче, непросто. Немало пилотов, которые, отучившись, вовсе не летают. Такое случается по разным причинам — слишком сложно или несовпадение реальности и ожиданий. Кто-то не связан с небом, думал, будет здорово, а оказалось ещё и страшно.

— Вы с небом на «ты»?

— А с ним нельзя на «ты». В своё время я прыгала с парашютом, сама без инструктора. Было очень страшно. Больше не повторяла. Но всегда мечтала о какой-нибудь возможности летать. Раньше спокойно летала на самолётах, сейчас иногда бывает неприятно. К тому же пилоты самолётов в шутку называют нас тряпочной авиацией. Но мы не тряпочные, мы мягкие, а значит, безопасные…

— Помню недавний случай в соцсетях. Новгородцы выложили фото, к которому приписали, что ваш шар застрял в электрических проводах, и далее всякий ужас…

— Действительно ужас, потому что такое случается уже не первый раз! Далеко не первый раз мы совершаем абсолютно штатную посадку, складываем аэростат, а кто-нибудь из «диванных экспертов», которым что-то показалось в окно, в соцсетях начинают настаивать, что видел дыру в оболочке шара или шар упал на дорогу. И вот уже пользователи развивают сплетню, кто-то всерьёз переживает, кто-то звонит в МЧС, а мы уже дома и не в курсе «собственных проблем».

— А всё-таки, раз уж мы заговорили о проблемах. Бывало что-нибудь такое?

— Ну, мы же не первый год летаем. Хотя, конечно, общеизвестно, что у нас тут очень сложная для полётов зона. Много-много воды, леса, болота. Всё может быть непросто. Как-то на одном из полётов пассажиры разволновались: летим прямиком на «Акрон». Я им объясняю, что сейчас мы спустимся и в воздушном потоке пойдём левее — я ведь учёный пилот, а для них это не очевидно. На первом фестивале, что мы проводили в Новгороде, летал один приезжий профессионал. И впечатлялся. А потом Новгородчина стала для него своеобразным мерилом. Не раз от него слышали: «Да я в Новгороде летал! А ты в Новгороде летал? Нет?! Тогда о чём с тобой говорить!».

— В начале лета вы собрали женский экипаж и отправились на международную встречу воздухоплавателей в Великих Луках, потом летали над «Нашествием» в Нижнем Новгороде. В августе в очередной раз взбудоражили СМИ — предприняли полёт на установление национального женского рекорда по высоте. Если я не ошибаюсь, ваши приборы зафиксировали рекордную отметку — 4343 метра. Дело осталось за малым — официально подтвердить результат. Получилось?

— До сих пор ещё нет! Фиксировать результат приехал судья Федерации воздухоплавания России и спортивный комиссар. В присутствии зрителей и журналистов перед полётом он передал в аэростат опломбированное оборудование. После полёта забрал приборы. По его данным, взятая высота — 4353 метра. Я сдала необходимые документы. И дело немножко встало. Потому что комиссар у нас один на всю Россию. Спортивных судей много, а комиссаров явно не хватает. Теперь вот он мотается по соревнованиям и никак не может добраться до моего дела. Но, я думаю, там всё должно быть в порядке. Нужны время и терпение.

— То и другое в наличии?

— А что мне остаётся? Сейчас мы обдумываем, каким образом замахнуться на новый рекорд. Есть варианты — продолжительность или дальность полёта. Но это не так просто и доступно для нас с финансовой точки зрения. Нужна спонсорская поддержка. В Европе любое уважающее себя крупное предприятие имеет своего пилота и свой брендированный аэростат. В России пока с этим сложно. А какие там мероприятия! Сотни аэростатов поднимаются в рамках одного фестиваля!

— Кстати, а что вы думаете о различных спортивных соревнованиях?

— Думаю, что для этого нужны не только знания и навыки, но и серьёзные деньги. Взносы, транспортировка оборудования, проживание там. Воздухоплавание — затратное дело, и основная работа не всегда может покрыть все расходы даже на экскурсионные полёты. А главное — спортивная оболочка шара. Она другой формы и работает совершенно иначе. К примеру, если у нас «рабочая» скорость спуска — три метра в секунду, то спортивная оболочка вполне позволяет достигать одиннадцати. В общем, мне очень интересно попробовать себя в спортивных полётах, но пока об этом приходится только мечтать. Очень хочется испытать силы не только на российских соревнованиях, но и на чемпионате мира!

— Временно вернёмся с небес на землю. С полёта супругов Фёдоровых ждёт большая семья — трое детей. Дети растут. Наверняка уже тоже стремятся в небо?

— Да, есть такое. Младшему уже шесть. И они все в той или иной степени могут помочь на старте. Мы их потихоньку вводим в курс дела. Хотя они долгое время были, как дети классического сапожника — без сапог, не слишком родители балуют их полётами. Но если вдруг в будущем дети захотят ближе познакомиться с аэростатом, я буду только рада. Потому что это здорово. Это не просто здорово, это такая красота. Сколько раз я уже пролетала над Новгородом, и каждый раз восхищаюсь, как будто вижу впервые! Просто невозможно привыкнуть. В общем, для меня это неиссякаемый источник разговоров и восторгов. А что ещё лучше можно придумать для объединения семьи?