Противник Никоновских церковных реформ, человек необыкновенной стойкости — он почти 15 лет просидел в земляной тюрьме на хлебе и воде и принял мученическую кончину, будучи заживо сожжённым вместе с тремя единоверцами. Последнее, что видели сквозь пламя присутствовавшие на казни, — воздетая к небу рука, благословляющая двумя перстами.

В чём значение близящегося юбилея (Аввакум Петров родился 5 декабря, или 25 ноября по старому стилю) — на этот и другие вопросы «НВ» отвечает настоятель Новгородской общины Русской Православной Старообрядческой Церкви Александр ПАНКРАТОВ.

— Можно провести параллель с отмечавшимся в 1988 году 1000-летием Крещения Руси. Тогда в последние годы советской власти уже на самом верху стали проявлять интерес к вере, прежде гонимой и стесняемой. Также и нынешнее 400-летие Аввакума — это в определённом смысле водораздел. В наше время происходит возвращение темы старообрядчества в поле широкого обсуждения. В 2017 году состоялся первый визит президента страны в один из наших духовных центров, располагающийся на Рогожском кладбище в Москве. Потом было распоряжение о придании 400-летию государственного статуса. Это внушает надежду на доброе отношение к старообрядцам и в будущем.

— История не знает сослагательного наклонения, но если бы в XVII веке на Руси не оказалось человека такой силы религиозного убеждения, как Аввакум, то, может, не случилось бы и Раскола?

— Он же не один. Аввакум наиболее известен по той ещё причине, что обладал несомненным литературным талантом. Его писания приближены к живому разговорному языку того времени. Однако Раскол — это тема не личности, а отношения к церковному преданию. Движение старообрядчества не могло не возникнуть. Но как всё происходило бы без такой огнепальной личности, как протопоп Аввакум, — это действительно область догадок и предположений.

— Как и то, будь кто-нибудь другой на месте патриарха Никона? Вообще, довольно удивительное совпадение: Никон и Аввакум — нижегородцы по рождению, в молодости состояли в одном религиозном «кружке». А в итоге оказались абсолютно по разные стороны церковной реформы. Известный православный богослов Алексей Осипов утверждает, что были неправы оба. Никон «слишком увлёкся греками» и «решил дугу не гнуть, а — сломать». Аввакум же пошёл на разрыв с Церковью «из-за одних внешних форм».

— Это понятная позиция, однако что для современного понимания — обряд, в условиях XVII века — чин, устав, предание. Внешнее является выражением внутреннего. И если вдруг в «Символе Веры», якобы исправленном, Святой Дух не поименован истинным, то перед религиозным сознанием встаёт вопрос: как так?! Это же искажение сакрального смысла! Что касается правоты и неправоты, напомню о Поместном соборе РПЦ, состоявшемся в 1971 году, на котором с докладом, посвящённом реформе XVII века, выступил митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим Ротов. Были сняты проклятья, наложенные на старообрядцев. В той связи, что, как прозвучало на соборе, реформа не имела ни догматических, ни канонических, ни исторических обоснований. Это действительно была переделка русской церкви под современную, на тот момент — греческую. Не принимая во внимание, что Русь сохраняла традиции, которые уже были утрачены Византией, оказавшейся под властью Османской империи. Сами греки научили когда-то князя Владимира креститься двоеперстно. Реформа имела серьезный политический подтекст, поскольку католический Запад мечтал вовлечь Россию в антитурецкую коалицию под обещание земель, населённых православными народами. Наши государи от участия в таком союзе воздерживались, и только царь Алексей Михайлович поддался на эту, как впоследствии выяснилось, провокацию. Церковная реформа требовалась для унификации и облечения будущего управления единой Всеправославной церковью, чего не случилось. Напротив, в наши дни продолжается, и небезуспешно, политика разжигания розни между православными народами.

— В известном смысле единства недостаёт и самим старообрядцам. Как у вас складываются отношения с так называемыми беспоповцами из Древлеправославной Поморской Церкви?

— Человеческие отношения у нас очень добрые. Кстати говоря, и с новообрядцами тоже. Как писал апостол Павел, «аще возможно мир со всеми имейте». Но есть каноны, запрещающие нам молиться вместе с теми, кто не разделяет в полноте наших убеждений. Так же поступают и беспоповцы. Разделение на толки — результат гонений. Просто не было возможности проводить соборы для устранения возникавших со временем разночтений. Долгая эпоха гонений выработала в старообрядчестве некую особую культуру — культуру несогласия. Мы придерживаемся своего, не вмешиваясь во внешнее.

— Существенное уточнение. В современных условиях слово «несогласие» становится синонимом большой или маленькой смуты.

— Вы, я полагаю, о политике, наше же дело — молитва. Если жить по-христиански, то в стране, да и в мире, всё будет благоустраиваться. Что такое коррупция, если не нарушение заповеди «не укради»? Я не хочу сказать, что именно и только старообрядцы преисполнены всяческой добродетели. Но если было в дореволюционной России такое понятие, как купеческое слово (дороже и крепче любых расписок), то не без заслуги старообрядцев, которых много было в купеческой среде.

— Нынешние реалии порождают шутки про хозяина слова: сам дал, сам взял.

— А мы согласны с Суворовым: «Слову своему будь не господин, но раб».

— Сколько вообще старообрядцев сейчас?

— Такой статистики не существует. И этот вопрос не прояснится до тех пор, пока при переписи не будет введена графа «вероисповедание». Осторожно и приблизительно можно говорить о более чем двух миллионах. При этом есть, и наверняка, много имеющих старообрядческие корни, но в религиозной жизни не участвующих. Есть выходцы из семей, где один родитель — старообрядец, а другой — новообрядец. Например, покойный академик Валентин Лаврентьевич Янин мне как-то говорил, что по материнской линии он происходит из старообрядческой среды.

— То есть никакая не этнографическая редкость. Но настоящий старообрядец — это ментально особый тип русского человека.

— Безусловно! Он хранит в себе некий средневековый тип мышления, отличавшийся целостностью, заметной в отношении к окружающим, к делам — во всём.

— Как вы думаете, чем может быть полезен государству такой характер сегодня?

— Многие наши единоверцы до сих пор проживают в эмиграции. Что характерно, там они оказались в ситуации большей свободы, чем на этнической родине, особенно в экономическом отношении. Как пример — старообрядцы-фермеры Южной Америки. Только там сохранилась традиция огромных хозяйств, принадлежащих семьям старообрядцев. Сейчас наше государство пытается организовать их возвращение. В основном на Дальний Восток, откуда их предки и где, как известно, не хватает народонаселения. И вот проблема: современная российская кредитно-финансовая система не подходит для развития такого типа хозяйств. Наши финансисты даже специально выезжали в Южную Америку за опытом. На мой взгляд, в России назревает необходимость принятия отдельного закона о старообрядцах. По аналогии с казаками. Они — тоже часть русского народа. Но с отличиями.

— Спасибо Аввакуму...

— Опять-таки не ему одному. Мы почитаем и других пострадавших за древлеправославную веру. К слову, наша с вами беседа проходит в день поминовения преподобной мученицы Феодоры, в миру — боярыни Феодосии Морозовой. Аввакум для старообрядцев свят как мученик и исповедник. В честь него освящены храмы, пишут иконы. О себе скажу: ни одна книга, прочитанная в юности, не повлияла на меня так сильно, как его «Житие».

— Толстой читал и плакал.

— И Горький, и Волошин, и Куприн, и многие-многие другие переживали и восхищались. Мир литературы искусственен, эта же книга написана кровью и душой...

* * *

В Новгородской области при поддержке регионального министерства культуры проведено уже более 40 мероприятий, приуроченных к 400-летию протопопа Аввакума. Впереди — научная конференция в областной универсальной научной библиотеке, выступления старообрядческих хоров.

А в Москве в Доме Пашкова состоится Международный старообрядческий форум с участием глав и представителей старообрядческих церквей России и зарубежья, а также представителей органов власти, деятелей науки и культуры.