Нелегко быть руководителем в Парфине. Спросите: где легко? Тоже верно. Но! «Монопосёлок» знавал и лучшие времена, которые для многих накрепко связаны с именем бывшего директора Парфинского фанерного комбината (ПФК). Чуть что, припомнят Давидовича: вот он-то нашёл бы выход из положения…

Хотя сколько лет уже прошло: Александр Борисович возглавлял фанерный комбинат ещё в советский период — в 1975–1985 годах. Но звонят, пишут, навещают. И поддерживают — это очень важно.

Последние три года он борется с тяжелым недугом. Когда с ним случился этот удар судьбы, на здании Парфинской ДЮСШ появилась именная доска, ведь спорткомплекс был построен в райцентре при Давидовиче. В ПФК стали проводить соревнования на Кубок Давидовича.

Сам спортсмен, он прилично играл в волейбол и баскетбол. Но его коронкой была легкая атлетика. В молодости брал высоту 190 сантиметров. И во всем привык ставить планку как можно выше. Спорт, культура, быт всегда значили для него не меньше, чем задачи на производстве. Да и как их решать, эти задачи, не заботясь о людях?

ВТОРАЯ СМЕНА

Таким его помнят и Кневицы. Там директор Лычковского леспромхоза Давидович провел газ, построил дом культуры, спортзал, базу отдыха на Селигере.

— Не было асфальта, — вспоминает он. – Люди в резиновых сапогах ходили, как по болоту. Приспособили лесовозы под самосвалы, купили старый каток, асфальт возили из Едрова, это 130 километров, вообще-то, укладывали по ночам — днем наших дорожников ждала основная работа в лесу. Трудно, но оно того стоило: посёлок преобразился.

Успехи молодого руководителя не остались незамеченными. Его пригласили в обком партии.

— Потом ещё и ещё… По одному и тому же вопросу: езжай в Парфино и наводи порядок — комбинат на боку.

Крышу украшали кусты. По территории не пройти. То есть можно, но как раньше — в Кневицах.

Принцип «если не знаешь, что делать с отстающим предприятием, то отправь туда Давидовича» сработал на все сто. Довольно скоро дела у комбината пошли в гору. Асфальт, цветники, зеленые насаждения (не на крыше, а где им должно быть). На производстве — реконструкция с модернизацией. В первую очередь был переоснащен ведущий фанерный цех. Были построены очистные сооружения. Появились удобные бытовки, открылись столовая, здравпункт, профилакторий, магазин, теплица. Кстати, о ней. Для обогрева использовались отработанный пар и возвратный конденсат, которым ранее не было применения.

Словом, при Давидовиче ПФК расцвел. Это было время непрерывного развития и трудовых побед. Предприятие заняло место в ряду лучших в Министерстве лесной промышленности СССР.

КАК НА ПОЖАР

Да, упомянутый нами спорткомплекс строился буквально так. Это было в 1979-м. В посёлке случилось крупное ЧП: пожар уничтожил целый квартал, без крыши над головой остались 349 человек! Обком потребовал от Давидовича прекратить спортивную стройку — людям жить негде! Александр Борисович возразил, мол, можно и то, и другое строить одновременно. «Ну гляди, — предупредили его, — если к 1 сентября не успеешь…». Строго к установленному сроку в Парфине были новенькие дома и спортзал. В олимпийском 1980-м к нему был пристроен легкоатлетический манеж с первой в области тартановой дорожкой.

Александр Борисович, несмотря на свою хлопотную должность, находил время ещё и для тренерской работы. Он воспитал нескольких мастеров спорта. В их числе — его дочь Марина, чемпионка СССР по прыжковому троеборью.

НАМ НУЖЕН БАМ!

Среди особо памятных Александру Борисовичу строек почетное место занимает и парфинский «БАМ».

— Трудно было с сырьем, — рассказывает он. — А у леспромхозов недоставало ресурса, чтобы переработать всю древесину. Обрезки бревен, так называемые хлысты, были бы рады отправить к нам на комбинат, но для этого надо протянуть ветку от Октябрьской железной дороги. Не больше и не меньше!

И за зиму комбинат эту задачу решил. «Решетку» — рельсы и шпалы — директор сторговал в Бологое. Песок для насыпи был рядом — намытый при очистке русла Ловати. Приобрели и установили оборудование для распиловки хлыстов — всё, о сырье голова не болит.

К ПРЯНИКУ БЫЛ КНУТ

Читаешь об Александре Борисовиче (хоть в альманахе, хоть в многотиражке) — везде как о главной его черте говорится о человечности. Рабочий день начинал с обхода цехов. Общался с людьми, здоровался с рабочими за руку. Что совсем не значит, будто у него в характере много сахару. Нет, дисциплину поддерживал жестко. Случалось, что даже очень. Было, на «БАМе» заступился за мужика, которого двое били ногами. И так врезал бывшему зэку, оставшемуся после отсидки в Парфине, что тот с головой искупался в болоте. Его пытались запугать, получал звонки с угрозами. Но Давидович гнул свою линию, заслужив авторитет даже у «теплых ребят» (его словечки). Мол, справедливый мужик: и в долг может дать, и в морду. Подходящая репутация для интеллигента в душе. К слову, наладить отношения даже с «недругами» неплохо помогал спортзал.

НЕРЫНОЧНЫЙ ВЫ ЧЕЛОВЕК…

В 1985 году, опять-таки «с благословения» обкома КПСС, Давидович становится главным инженером объединения «Новгородлес», ещё через три года он возглавляет мебельное объединение «Новгород».

Великолепный организатор, опытнейший управленец, заслуженный человек — кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени и ордена Дружбы народов, почетный работник лесного хозяйства. А не вписался в новейшее «светлое будущее». «Нерыночный вы человек, Александр Борисович», — и кто бы ему это говорил?

— Я зря искал защиты у власти. Когда нам стали жечь трактора, надо было вывести весь наш четырехтысячный коллектив на площадь. Я догадывался, кто стоит за поджогами: люди, прекрасно понимающие технологическую цепочку. Лишив возможности вести лесозаготовки, можно брать тепленькими.

«Нерыночный» Давидович из-за обвала внутреннего рынка переориентировался на заграницу. Но предприятие-экспортер — это лакомый кусок. Надо отжать! Жена милым богом просила: «Саша, отдай ты им эти акции!».

Александр Борисович не хочет ворошить прошлое. Всё это надо было расследовать ещё в конце 1990-х, да некому было. А теперь-то что? Иных уж нет, а те отрекутся.

Я ВЕРНУСЬ

Каково это было — наблюдать, как «рыночные люди» разрушают то, что он создавал? Не один, конечно. Инженеры, бригадиры, рабочие — каждый внес свою лепту. И все они в один момент — никто. Придаток. И это — свобода? А что тогда крепостное право?

Где собирали мебель — теперь торговый центр. ПФК живет, но… Как бы аккуратнее сказать, не радует. Жалко потерянных производств: «приватизаторы» сразу пошли по легкому пути, избавляясь от неприбыльных активов. Жалко людей: работали тысячи, остались сотни.

Две парфинские пятилетки — они, может, самые главные в жизни Александра Борисовича. Тянет его туда. Как знать, может, и силы это ему придает? Заставляет нагружать непослушные ноги, пытаться восстановить руку.

— А правой он и сейчас крепко жмет, — не без гордости сообщает Галина Петровна, жена, товарищ по работе (тоже трудилась на ПФК) и просто ангел-хранитель.

На прощание мы с Александром Борисовичем обмениваемся рукопожатием. И правда, крепок! Но я и так знаю, что он — сильный человек.

Частные руки не могут быть приоритетнее рук честных. Смыслом реформ должен быть человек, а не цифра. Я не собираюсь агитировать ни за старое, ни за новое. Просто думаю, что таких, как Давидович, и раньше было немного, а сейчас, пожалуй, и не стало. Но вот какая штука: изнашивается асфальт, рушатся стены — материальные следы деятельности человека, а его доброе имя, оно, крепче, оказывается. Живет в благодарных сердцах земляков.

* * *

На днях Александру Борисовичу исполнится 80. Мы искренне желаем ему доброго здоровья. Чтобы сбылась его мечта — увидеть своё Парфино и, если получится, как-нибудь ему помочь.