Почему трудный подросток — это на самом деле про счастье
В крохотной квартирке Татьяны ТРИФАНОВОЙ сейчас особенно тесно, диван сдвинут на середину комнаты, со стен сняты старые обои — идёт ремонт. Пока мы разговариваем с Татьяной Михайловной, её дочка Света клеит стену за нашей спиной: за сегодня нужно успеть сделать как можно больше, вечером маме надо уезжать в Санкт-Петербург.
В прошлом году Татьяна Михайловна — по профессии педагог и многодетная мать — выпустила последних своих приемных детей и вышла на пенсию, что для нее означало не только заслуженный отдых, но и необходимость покинуть служебное жилье. Съехать пришлось именно сюда, в квартиру без ремонта, на окраине города, где практически сразу умер любимый муж.
Татьяна Михайловна воспитала троих родных и 29 приемных детей. Такая вот родительская карьера. Вернее — судьба. Когда она начинает рассказывать о своих, чаще всего трудных, детях, захлестывает чувство несправедливости: почему после всего сделанного ею она должна жить в таких стесненных условиях? Но сама она, даже говоря о трудностях, смеется:
— Ну не привыкла я жаловаться! И спорить ни с кем не привыкла. Зачем детям дурной пример подавать?
Словно соглашаясь со всем сказанным, смотрит на нас из серванта спрятанная там от ремонтных грязи и пыли грустно-строгая фотография супруга Сергея Павловича.
Семейный детский сад
— С чего всё началось-то? — вспоминает Татьяна Михайловна. — А с того, что у нас с мужем родились три дочки. И каждая просила себе младшенького братика или сестренку! Мы сначала были не против, но когда и третья начала просить, я подумала: хватит. И стала интересоваться интернатовскими детьми.
На дворе, между тем, стояли 1990-е годы. Семья Трифановых жила в трехкомнатной квартире родителей Татьяны, где на каждую комнату приходилось по два человека. Но несмотря на трудности, к 1997 году их желание стать приемными родителями окрепло. И Татьяна Михайловна отправилась в городской комитет образования.
— Меня приняли с распростертыми объятиями, до нас приемных семей в городе не было. Однако узнав, какая у нас жилплощадь, призадумались. В результате решили оборудовать под дом для нашей семьи один из детских садов, которые тогда в городе, как и по всей стране, простаивали без ребятишек.
Ремонт в нем растянулся на два года. Всё это время Трифановы брали к себе подростков из интерната на несколько дней, выезжали с ними отдыхать за город. А в 1999 году было принято решение отдать им в семью шестерых малышей. Не согласился с этим только семиклассник Саша. Он просто сбежал из интерната и, приехав к Трифановым, сказался больным.
— Я же тогда ещё не знала, что градусник можно нагреть от батареи, — смеется Татьяна Михайловна. — Пришлось оставить его у нас. А потом я ходатайствовала, чтобы его оставили насовсем. И мне пошли навстречу.
Не отдавай меня
Градусник, нагретый о батарею, — это только цветочки в сравнении с другими коленцами, которые раз за разом выкидывали подопечные Татьяны Михайловны.
— Сейчас я понимаю, что без моей мамы, Александры Яковлевны, мы бы не справились, — признается она. — Во-первых, стаж за материнство мне в первое время только посулили. На самом же деле пришлось продолжать работать в школе. Во-вторых, мы с мужем очень быстро поняли, что воспитание приемных детей колоссально отличается от воспитания родных. Ну какие у нас были заботы с родными дочками? Чтобы в музыкальную школу ходили. Чтобы из общеобразовательной приносили пятерки, а не четверки. А эти дети, с самого раннего возраста знающие, что такое секс… Иной раз я просто не верила, что дети могут так себя вести! Но с годами я поняла главное: от трудных детей ничего не добьешься силой, грубостью. Важно быть очень дальновидной и дипломатичной, хитрой в какой-то степени. И обязательно доброй к каждому.
Все дети, которых воспитала Татьяна Михайловна, были социальными сиротами. Первое время она питала надежду, что их родители могут исправиться:
— Помню, одна мама, выйдя из тюрьмы, действительно подумывала забрать ребенка. Так он меня попросил: «Мама, не отдавай меня другой маме!». Но та женщина и сама передумала. К сожалению, в большинстве случаев родители и прочие родственники объявляются только тогда, когда ребенку как сироте выделают жилье.
Из трудных подростков в ФСБ
Приемные дети Трифановых росли, получали собственное жилье, но на их место приходили новые сироты. В конце концов на воспитание сюда стали отдавать не только малышей, но и трудных подростков, детей с серьезными заболеваниями.
— Много стыда я натерпелась от своих воспитанников, — признается Татьяна Михайловна. — И на комиссии по делам несовершеннолетних нередко приходилось краснеть, и в школах постоянно слышала: «Переведите его!». Например, Юра. Света, ты помнишь Юру?
— Конечно, он такой агрессивный был. И всех от себя отталкивал, — отрывается от поклейки обоев Света.
— Да, любил права покачать перед учителями. Весь урок мог учителя травить своей категоричностью… Я понимаю, почему его не любили. Но я просила: «Подождите год, он изменится!». Он ведь умный был, в физико-математическом классе учился. И действительно буквально за год его упрямство удалось направить в нужное русло.
— Как же вы так?
— Добротой. И разговорами по душам. С ним иначе было нельзя. Он стал учиться хорошо. Каждый вечер просил меня заниматься с ним дополнительно, я же сама физик и математик. Сначала был слабеньким, но увлекся спортом. И неожиданно наметил себе поступление в Калининградский институт ФСБ. Я знала, что для этого будет нужна хорошая характеристики, но по закону я, его приемная мать, не могу её написать. Пришлось на форуме приемных родителей в Москве обратиться к представителю министерства образования. Я заручилась поддержкой, Юра хорошо подготовился и в результате действительно поступил! Сейчас он уже на 4 курсе учится, каждое лето приезжает ко мне с цветами и тортиком. И очень благодарен, говорит: «Если бы не вы, то я бы из детдома никуда не поступил».
Катя
В детском саду, ставшем им домом, Трифановы прожили в общей сложности 15 лет. Несколько раз выигрывали президентские гранты, сделали на них отличный ремонт, вывозили детей отдыхать на море. Но изменилась ситуация в городе, детские сады, которые раньше пустовали, оказались снова нужны. И Трифановых, что называется, «попросили».
— Выделили новое служебное жилье, — вздыхает Татьяна Михайловна. — Я не стала ругаться, что в нем и места меньше, и ремонта почти никакого. Боялась, что ребятишек у меня могут забрать обратно в интернаты, я ведь уже пенсионерка была к тому моменту. Только окна попросила вставить новые. Ну ладно… нормально. Мы там прожили до 2018 года, и именно в этой квартире выиграли всероссийский конкурс «Семья года». Здесь же жила с нами Катя.
Говоря о Кате, Татьяна Михайловна вздохнет ещё не раз и не два. Эту девочку с аутизмом, отданную ей на воспитание в 16 лет, все педагоги считали глухонемой. Ее пришлось учить всему, как младенца. Мыться, убирать за собой, поддерживать порядок в своей комнате. Однажды, гуляя с Катей по санаторию «Сосновка», Татьяна Михайловна подумала вслух: «Как я устала… хоть бы дверь мне кто открыл».
— И Катя, которую все считали глухонемой, бежит и с улыбкой открывает мне дверь! Я глазам своим не поверила. Какая же она глухая, раз всё слышит?! — и сейчас, годы спустя, восклицает Татьяна Михайловна. — Света, ты помнишь, какая Катя славная была?
— Конечно, — отвечает Света. — Она всегда улыбалась.
— И очень послушная. Аккуратная девочка. Я её мальчишкам в пример ставила. Её удалось относительно адаптировать к жизни, хотя и не к самостоятельной. А потом Кате исполнилось 18, и её отдали другому опекуну. Я до сих пор себя ругаю, что не удочерила её за несколько месяцев до 18-летия, думала, что смогу сама оформить над ней опекунство. Но мне не разрешили, сослались на то, что я пенсионер. Я только потом поняла, что дело было не в этом, а просто боялись, что тогда меня из служебного жилья не выселишь. А я о таком совсем и не думала!
Другая семья
После смерти супруга Татьяна Михайловна решила больше не брать на воспитание детей, однако покой ей по-прежнему только снится. В январе 2002 года она создала общественную организацию для помощи приемным семьям «Новая семья», которой руководит до сих пор. Её подопечные — больше 100 приемных семей со всей Новгородской области, для них она организует бесплатные поездки, походы на спектакли и концерты, всем всегда готова помочь советом. Сейчас, в сентябре, у Татьяны Михайловны уже болит голова о том, как найти спонсора, который оплатил бы детям новогодние подарки.
— Я уж не говорю про подарки для матерей на День матери, у нас ведь принято считать, что мать на то и мать, она отдает, а не забирает, — посмеивается Татьяна Михайловна. — Но детям на Новый год подарки обязательно нужны! А ещё нам очень нужно помещение, где мы могли бы собираться все вместе, на те же новогодние праздники.
Уже прощаясь со мной в коридоре, Татьяна Михайловна замечает, что общественная нагрузка в виде «Новой семьи» добавляет ей не только заботы о своих подопечных, но и… неиндексируемую пенсию.
— В Пенсионном фонде мне пояснили, что из-за того, что я председатель этой организации, я считаюсь у них работающим пенсионером. А значит, индексация пенсии мне не положена, и я каждый месяц теряю 3,5 тысячи рублей. Зарплаты я не получаю, но кого это волнует? Такая вот глупость. И такая благодарность мне. В общем, обязательно напишите у себя в статье, что «Новая семья» ищет спонсоров. Может, быстрее пойдет дело с подарками. А может, и с помещением для нас.
— А если найдутся спонсоры, которые пожелают помочь тебе с ремонтом, то мы тоже не откажемся. Да, мама? — добавляет Света.
Татьяна Михайловна смущенно улыбается в ответ.
