Как-то очень вовремя пригрело солнце. Распустилась сирень. Уже июнь, 7-е число. Троица. Васильевское, небольшое село в Поозерье. И от города недалеко, и не пригородно, а вполне по-деревенски. В Васильевском — хорошо. Стоит себе село при широкой Веряжке. На другом берегу — Михайло-Клопский монастырь. На этом — храм Василия Великого.

Так-то и в Троице моей не плохо. Мой хороший знакомый мечтает «там лежать». На маленьком уютном кладбище с видом на Ильмень. Правда, вид этот, наверное, для тех, кто «пока не лежит». Но нам же не всё равно, что с нами будет, когда нам будет, может быть, и всё равно.

Под самую Троицу крест «аглицкого литья», некогда украшавший Троицкую церковь, был отреставрирован, уже стоит на погосте, только ещё не освящён со всей торжественностью. Видимо, это состоится, когда с ворот исчезнет запрет на «массовое скопление».

В Васильевском церковь не просто уцелела — там службы никогда не прекращались.

На Троицу — опять машины у ограды, прихожане на молитве. Посещение храма — не под запретом. Но с соблюдением мер предосторожности. См. объявление у входа. В основном — в масках, кто-то всё же «по воле Божией». Едва ли этот выбор зависит от степени воцерковлённости. Скорее, есть вопрос — идти или не идти? Обычно по большим праздникам народ в Васильевской церкви стоит плотненько. На этот раз образовалась «социальная дистанция». Хотя что я могу утверждать, впервые увидав Васильевское в Троицу?

А в остальном... Всё тот же особенный поозёрский распев. Как пели здешние бабушки. И бабушки бабушек.

Ощущение тепла, разлитого в пространстве.

Ощущение родства — люди, деревня, храм, погост. И к тебе, нездешнему, незнакомые люди: «С праздником!».

Правда, чуть всё не испортил мой фотоаппарат: кто-то предположил во мне «антикоронавирусного шпиона» — не ищу ли я нарушителей указов властей? Кто-то, напротив, узнав, что я из прессы, стал «подавать жалобу» на них. Эх, мил человек, обида, если она справедлива, по поводу нескольких «отщипнутых» соток — вещь понятная, конечно. Да что-то тут не так: рассуждать о недостающей земле, стоя у могил...

Что такое Троица? Если по-простому, своими словами.

«Это в церковь! — говорили мне. — Некоторые идут сразу на кладбища, а как же молитва о близких, которых они любят? А как же те, чьи могилы далеко? Хотя бы записочки кто подаст?».

Что такое Васильевское? В чём его притяжение?

«Где есть церковь, там всегда возникает притяжение», — отвечали мне.

И переспрашивали:

«А что такое Поозерье? Это всё! Это святое. Это место, откуда мы вышли и куда вернёмся в конце пути».

Когда всё это слито — не разорвать! — и в крови, и в духе, тогда мы — народ. Одной только строкой, пусть даже в главном законе страны, про «государствообразующий народ», это не решаемо.

Отец Александр спешил к своей «четвёрке» — у батюшки и минуты-то свободной нет в такой день. Он же один священник на три храма Поозерья.

Кто-то громко звал: «Беловы, по машинам!». И целое семейство спешило на зов. Пора домой. После недолгого помина на заранее прибранных могилках пустел погост. И только громко кричали нетерпеливые чайки…