Проведя полгода на передовой, он больше всего переживал, что не сможет поздравить дочку с днём рождения
Мы сидим с Виталием Сватом (герой материала «НВ» «Сват, Каптёр и «Долина» от 16.08.2023) и смотрим на мобильном телефоне фронтовое видео. Скрытая позиция его миномётного расчета под Кременной в ЛНР. Пасмурное утро. Стены орудийной площадки, укрепленные сосновыми брёвнами, мокрые от ночного дождя. Над головой — маскировочная сеть вся в каплях воды. На песке ящики из-под мин — это и стулья, и стол, и универсальный материал для обустройства позиции и фронтового быта. Под звуки выстрелов украинской артиллерии миномётчики пьют утренний чай, ёжатся от сырости и иронично обсуждают начало очередного боевого дня:
— Гансы (ВСУ — Прим. авт.) замучили одним и тем же рингтоном на будильнике. Как по часам палить начинают. Просим сменить мелодию, говорят, услуга платная. Ещё и погода дрянь — какое-то питерское уныние.
Минутка армейского юмора поддерживается репликами остальных номеров расчёта. «Это Виктор, позывной «Молодой», это Серёга Гаврилов — Сержант. Наши, новгородские, — Сват убирает палец от экрана телефона и молча досматривает видео. — С Витей прощались 2 сентября. Иванов его фамилия».
Позицию для своего 120-миллиметрового миномёта расчёт Свата выбирал тщательно. Зимой в этом квадрате тоже стояли наши артиллерийские подразделения, то десантников, то соседей. Заезжали «Грады» и «Солнцепёки» для залпов. Местность вся перепахана разрывами — многочисленные воронки на песке, словно оспенная сыпь на лесном теле. Да и леса уже нет, почти одни обрубки сосен. Десантники для обустройства позиции выбрали песчаный холм с чудом сохранившимися деревьями. Прямо в нём и начали копать блиндажи и площадку под миномёт. Деревья стали естественной маскировкой и защитой, их корни берегли, обходили деревянными щитами для укрепления стенок ходов сообщения.
— В расчёте всего четыре человека было: я, Молодой, Сержант и Вьюн из Питера. По штату, конечно, шесть номеров плюс водителя положено иметь, но боевые условия меняют все уставы.
И в пункте временной дислокации кто-то остаться должен за общим имуществом присмотреть, а машина с водителем и медикам нужна, и тыловикам. Но и четырёх человек вполне достаточно для нормальной работы миномётного расчёта.
Отличная позиция у мужиков получилась. Три блиндажа, изнутри укреплённые снарядными ящиками с песком, накаты. Орудийная площадка, накрытая быстросъёмной масксетью, сверху ветви деревьев дополнительно маскируют.
— Просвет в кронах над миномётом был всего шесть на шесть метров. Наводчик прямо с позиции наводил на ориентир. Двое синхронно открывали сеть. Выстрел. Сеть закрывали обратно. Нас не вычислили, это точно. Однажды прямо над головами зависла разведывательная «птичка» и следила за позициями соседей, мы передали им условный сигнал — «чёрный ворон», а нас так и не разглядела. Украинская артиллерия била через наши головы. Снаряды прилетали минимум на 70 метров за спину, выцеливали позиции соседей. Всё по системе: один разрывается, второй — метрах в пяти—семи от него. Мы уже привыкли, что к нам только осколки долетали, но укрытия прекрасно от них спасали.
Виталий, Виктор и Сергей встретились в новгородском военкомате в октябре, в день отправки в Псков, в 76-ю десантно-штурмовую дивизию. Все — добровольцы, можно сказать, по случаю. Пришли по вызову для сверки данных, а им предложили, не дожидаясь мобилизационной повестки, «послужить в десанте». Как оказалось, десанту нужны были миномётчики.
— Виктор и Сергей друзьями были и в мирной жизни. Сергей — новгородец, а Виктор приехал жить и работать в город после службы в армии, сам он из Марёвского района, детство и юность провёл в Молвотицах. Заядлые рыбаки оба. Мы, как оказалось потом, одними местами со спиннингами хаживали — по берегу Волхова вправо и влево от новгородского пешеходного моста, много общих знакомых рыбаков вспомнили. Они так и шутили: «Удочки бросили и пошли в военкомат поддержать акцию «Приди сам и приведи товарища», — вспоминает Сват. — И профессия у них одинаковая была — водитель-дальнобойщик. Простые, весёлые мужики. И бойцами стали с известной мерой русского фатализма: «Чего судьбы бояться: или будет больно, значит — живы, или ничего почувствовать не успеем». Мы все в расчёте были одного поколения. Вьюн, наш наводчик, «малолетка» — ему всего 40. Поэтому в позывном Виктора «Молодой» тоже доля иронии есть. О чём говорили? О жизни после войны. Планы на рыбалку строили. Вьюн однажды не выдержал: «Достали вы, новгородцы. Куплю спиннинг и обязательно к вам приеду».
Один случай ярко врезался Виталию в память. Их расчёту на позицию приехала замена. Узнав, что командир собирается в Кременную, Виктор напросился с ним: «У дочки Лидии сегодня день рождения. А связь только там. Поздравить хочу». Виталик удивился: 10 км пешком с оружием и всем снаряжением, не юноша ведь. Но отказать не мог.
— Дошли до Кременной. Разыскали сигнал мобильного Интернета, я по соцсети набрал нужный номер. Виктор говорит: «Не ответит она на незнакомый звонок. Проинструктирована». Точно, не отвечает. Давай тогда, Витя, я тебя сфотографирую и отправлю фото дочке, чтобы поняла, что это ты звонишь. Навожу на него камеру, а у него на лице ноль эмоций, только усталость после нашего марш-броска. А ну-ка улыбайся, говорю. Сделал снимок, отправил. Ответила дочка, поговорили они. Я счастливым таким его не видел никогда.
В тот злополучный день Свата не было на огневой позиции, уехал по служебным делам. За командира остался Вьюн, сидел на связи в командирском блиндаже. Молодой и Сержант были у миномета и блиндажа с боекомплектом (БК). Первый прилёт разорвался в 30 метрах за позицией, второй, по привычной схеме, должен был лечь примерно там же, но…
— Я не знаю, прицел у орудия ВСУ сбился или с зарядом что-то не так, но второй 152-миллиметровый снаряд точно лёг в блиндаж с нашим БК. Пробил полтора метра песчаной насыпи, накат из ящиков и внутри разорвался. Виктор с Сергеем погибли мгновенно, они понять даже ничего не успели. Начали детонировать наши мины. Вьюн, сидевший в другом блиндаже всего в трёх метрах от прилёта, остался цел. На миномёте, черт его возьми, всего одна вмятинка на сошке. К сожалению, на войне есть место таким роковым случайностям.
Свату о прилёте и 200-х сообщили по радиосвязи сразу. Комполка приказал ждать медиков части и сопровождать их до позиции, показывать дорогу. Но к минометной площадке раньше успели медики из соседней роты. Они и вытащили тело Виктора. Сват потом на всякий случай вложит в карман погибшего записку «Иванов Виктор, 76-я ДШД, миномётная рота». Именно она и поможет с опознанием тела в ростовском госпитале. Серёгу нашли не сразу. Сват ходил за ним рано утром следующего дня.
— Мужики погибли на боевой позиции, как герои. Артиллеристы ВСУ, когда потом увидели, что, промахнувшись, попали, там всё перемолотили снарядами. Очень, наверное, удивлялись, что не замечали нас раньше. А тело Сергея до сих пор не привезли с опознания из госпиталя.
Сразу после случившегося Сват попросил комполка сопровождать своих погибших товарищей самому. Получил согласие, но вскоре был ранен и попал в госпиталь. Находясь в отпуске, он и приехал проститься с Виктором. Хоронили Молодого на 40-й день. По решению родственников — в Молвотицах. Виктор Николаевич Иванов за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга, награждён орденом Мужества посмертно.
— Были и наши ребята из батареи — новгородцы и питерцы, они сейчас на реабилитации в Пскове. Командир отпустил проститься. Старший начальник, когда узнал причину их отсутствия в части, сказал как отрезал: «Вопросов нет».
На церемонии прощания с фотографии на земляков смотрел улыбающийся Виктор. Виталий узнал бы этот снимок из тысячи, он сам сделал его в Кременной для Лидии.
— Ты напиши про моих мужиков, — попросил Сват, уезжая обратно в зону СВО. — Они настоящие были.
— Я напишу. Ты только возвращайся.
Публикации спецпроекта можно найти по хештегу «солдатский орден» внизу страницы.
Теги: Солдатский орден, СВО, Новгородская область, общество
