или Почему разговоры, не имеющие результата, — это издевательство над народом
Первый заместитель губернатора — руководитель администрации губернатора Новгородской области Сергей СОРОКИН редко даёт интервью. Хотя как один из ключевых управленцев региона является компетентным источником информации, и его профессиональное мнение очень важно для понимания происходящих на территории процессов. О местном патриотизме, командной игре, экспертности и точках невозврата и привыкания — в нашем разговоре с Сергеем Викторовичем.
— За полтора года жизни и работы в Новгородской области Сергей Сорокин стал провинциалом?
— Мне нет необходимости перенастраиваться, я — не столичный житель. Моё любимое место, семейное место — это деревня в Подмосковье.
— А какие отличительные черты новгородцев вы, как не местный житель, отметили для себя?
— В силу работы мой круг общения ограничен людьми из системы государственного и муниципального управления. А встречи «на улице» всегда позитивны. Здесь все любят говорить: «Я — новгородец!». Это такой показатель гордости за происхождение, за землю, на которой зародилась Российская государственность, за своего Рюрика и непрощение Ивана Грозного. Здесь всё — история, она поддерживается, передаётся из поколения в поколение. И это, по-моему, положительная черта. При выезде за границу замечаешь, что большинство русских пытаются стать сразу нерусскими, начинают стесняться друг друга. А здесь этого нет, люди гордятся тем, что они — новгородцы. Плохая черта — неготовность подчас принимать обновления. Наверное, это — тоже часть исторического наследия. Или близость столиц. Тем, кто хотел перемен, всегда проще было уехать, чем реализовываться здесь. Возможно, поэтому сформировалась довольно консервативная среда.
— В работе вас считают очень жёстким администратором. Это правда?
— Дипломатия хороша, пока рука не дотянулась до палки. А потом уже не до разговоров. Моя дипломатия заканчивается, когда партнеры или люди, с которыми я работаю, начинают принимать хорошее к себе отношение за мою слабость. И уже не важно, кто автор того или иного решения и по какой причине оно было принято. У меня тоже есть право принять своё. И будьте к этому готовы. Да, я жесткий. Можете написать: «безжалостный», у меня слёзные железы не работают. Я могу «всплакнуть» на душевных посиделках с друзьями, вспомнить прошлое, если мы давно дружим и не плевали друг другу в колодец. Они разного возраста, и эти люди абсолютно не связаны с моей работой. Но когда в должностном окружении начинается что-то с перебором, то и я имею полное право «жестить». И, наверное, повторю слова нашего губернатора, что самое страшное — это предательство внутри корпорации, это высшая степень непрофессионализма.
Я командный игрок и сейчас — здесь. Поэтому за эту команду, за Великий Новгород разорву! И ничего личного здесь нет, только профессиональное отношение. Ассимиляцию для себя не допускаю по одной простой причине — чтобы иметь критический взгляд на происходящую рабочую историю. Так больше свободы в действиях. Иначе в какой-то момент я совершу ошибку.
— Часто бизнес-элиту и управленческую связывают не только профессиональные отношения. И, кстати, она есть, эта новгородская элита?
— Давайте сначала рассмотрим термин «элита». Что это?
— Можно сказать, что это группа лиц, которая пользуется авторитетом у местного сообщества, жителей и принимает общественно важные решения.
— Я бы сюда еще добавил термин «экспертность». Когда человек разбирается в чем-то и его мнение общепризнано. Можно сразу во всём «разбираться», но это мнение останется лишь мнением. Есть руководитель, а есть лидер. Экспертность — это черта лидера. К его мнению прислушиваются, за ним идут, хотя он может и не быть управленцем. Есть зависимости иного рода. Например, иногда говорят: «Мне губернатор так сказал!». Послушайте, а разве Андрей Сергеевич Никитин не может ошибиться, принимая определенное решение? Возможно, у него было недостаточно информации, так предоставьте ее. Он — главный в принятии решений, но ему надо дать полную информацию. Тогда он примет правильное решение. Иначе оно может стать ошибочным. Не согласны — спорьте, но аргументированно. Возвращаясь к вашему вопросу об элитарности. Есть люди, которые зарабатывают деньги. Есть люди, которые играют в политику. Есть те, кто зарабатывает в политике. Есть те, кто использует все три варианта. Но их основная цель — заработать. И вся их деятельность ограничена фактором времени. А элита — это те, кто надолго.
— То есть статус не является элитарным признаком?
— Абсолютно. Если, например, взять наших ветеранов Великой Отечественной войны Александра Попова и Василия Крестьянинова, они не из статусного теста, не элитарного происхождения. Но они — лидеры общественного мнения!
— Так они в «графья» и не записываются.
— Им это и не надо. А есть люди, которые от того, что заняли какую-то материальную или должностную позицию, начинают считать себя элитой. Мне тоже клеят разные ярлыки, но я — лишь менеджер. Моя задача как наемного специалиста не подвести в работе губернатора Новгородской области Андрея Никитина и Президента России Владимира Путина.
— Но вам не нравится заниматься политикой?
— В древнегреческом обществе человек, не занимающийся политикой, назывался идиотом. Я им никогда не был. Но просто не имеющие результата разговоры — это издевательство над народом и системой управления.
— Кого вы как работодатель возьмете к себе в команду?
— Человека, который знает, что делать. И как делать. Абсолютно самостоятельного. Все мои подчиненные пять дней в неделю слышат от меня, что они сами должны принимать решения и нести за это ответственность. Я делать чью-то работу не собираюсь. Моя задача — внешняя координация, в данной ситуации — с министерствами правительства области. Мои подчиненные, кстати, напрямую отчитываются губернатору. Я не лезу в детали. Это рабочие моменты — убрать излишние пересечения и сделать более прямыми линии для связи, чтобы человеческий фактор наименее влиял на качество принятых решений.
— Но это же противоречит технократическому стилю управления, который вам приписывается.
— Да. Поэтому я — не губернатор, я — его заместитель.
— Были ли такие ситуации, когда вы говорили: «Всё, я не знаю, как решить эту проблему, и бросаю работу над ней»?
— В проектном управлении есть пять контрольных вопросов, которые ты задаешь до того, как войти в ситуацию. Один из них — реалистичность решения. Например, ставим задачу: в 2020 году построить в Новгородской области космодром. Задачу поставить можно, реализовать — нельзя. Технически невыполнимо. Поэтому, когда ставится задача, оценивается количество ресурсов, реалистичность и другие факторы. Поэтому такой ситуации у меня ни разу ещё в жизни не было. Я не вхожу в ситуацию, которой не могу заниматься. Когда мне была предложена работа в Новгородской области, я же не из любопытства сюда приехал. Просчитали, посмотрели: да, в принципе можем — тогда поехали.
— То есть даже капли фантазии не допускали?
— Наоборот! В нашей работе без фантазии вообще никак. Потому что вывернуться из ситуации ограничений финансовых, юридических, надзорных, административных можно только с фантазией. Без нее лавирование в управлении невозможно. Хотя ее технология подразумевает четкое знание процесса. Ведь никто не рисует машину начиная с карбюратора. Все создается с контура, а фантазия — это то, что внутри, что не видно.
— За два года в Новгородской области с компоновкой этих внутренних органов всё ожидаемо получается?
— Идеала нет в принципе, он недостижим. Да и закон подлости никто не отменял. У нас некоторые решения были приняты ошибочно, опять-таки с учетом ограничения данных. Обычно реальная информация вырисовывается, когда уже обожглись. Нас, как новгородцы называют, «варягов», приехало всего пятеро. Остальные все — местные, они — из прежней системы. И резко взять и переключиться на работу по-другому — это очень непросто. Им сложно признаться, что сами когда-то сформировали ошибочный базис. Яркий пример — стадион «Электрон». Красиво нарисовали, потратили немало денег, а потом — «не будем его строить». Новгородцы недоумевают, возмущаются. Но простые жители видят только контур. А когда владеешь полной информацией, понимаешь: не надо в Великом Новгороде продолжать увеличивать объемы этого строительства. Потому что у нас зрителей столько нет, команд столько нет, и футбола столько нет. Зато есть обязанность соблюдать антитеррористические правила безопасности. Поэтому должны быть рамки, должны быть отсечки, должно быть разведение болельщиков. Раньше этого не было — террористов и болельщиков агрессивных, а теперь появилось: вместо трибун по кругу — сектора с колючей проволокой.
— Мне кажется, что Новгородская область сегодня переходит на другую, именно в ментальном смысле, модель развития. Точка невозврата уже пройдена?
— Нет такого понятия. Развернуться можно всегда. Нет точки невозврата, есть точка привыкания. Но если бы вы видели, как сегодняшние новгородские студенты защищают свои проекты, на каком высочайшем уровне они делают свои презентации — это настоящие реальные проекты. И это не «понаехавшие», это «тутошние». Разрыв в ментальности поколений очень явный. И так не только у нас, по всей стране. Хочется, чтобы это двигало нас вперед.
