или Как нам выиграть информационную войну?
Научный директор Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук Михаил МЯГКОВ был гостем празднования 75-летия освобождения Великого Новгорода. Несмотря на занятость он нашёл время, чтобы побеседовать с корреспондентом «НВ».
— Михаил Юрьевич, прежде всего хотелось бы спросить, какое впечатление произвел на вас юбилей.
— Такое, будто на праздник вышел весь город. Новгородцев не смутили ни снег, ни ветер. Этот большой день — у них в сердце. Как и у всей нашей великой России, я уверен. Праздник был хорошо организован, прошел на высоком эмоциональном накале. На меня лично произвели впечатление и парад, и митинг, и спектакль «Да судимы будете». Отчасти поездка у меня была рабочая — встретился с губернатором Андреем Никитиным, с активом РВИО. Тем более что в Новгороде у нас новый руководитель — Ирина Умнова.
— Как вы думаете, в настоящее время мы у себя в стране выигрываем сражение за умы, за молодежь или бои идут с переменным успехом?
— Мне кажется, наступил решающий перелом. Во многом это связано с современной политикой государства, наш президент требует отстаивать правду истории.
— И это вопрос не только о том, что написано в учебниках?
— И сколько там написано. Образование как процесс не должно замыкаться в школьных классах и студенческих аудиториях. Надо активнее использовать просветительский потенциал музеев. В этой связи хотел бы заметить, что в Великом Новгороде, городе Воинской славы, многое еще стоило бы сделать, чтобы память о Великой Отечественной войне была представлена по возможности полнее. Вообще, формат работы с молодежью очень широк — исторические реконструкции, слёты, круглые столы, военно-исторические лагеря... Фестивали военно-патриотического кино, конечно же, тоже.
— Важнейшее из искусств, как говорил классик.
— Ленин, как к нему ни относись, в этом совершенно прав. Посмотрите, фильмы о войне собирают полные залы. Новый фильм «Т-34» побил уже все рекорды. А номинированный на «Оскара» «Собибор», снятый о единственном успешном крупном восстании в немецком лагере смерти? Главным организатором этого восстания 1943 года был советский военнопленный — лейтенант Александр Печерский. Идея этого фильма принадлежит нашему председателю РВИО, министру культуры России Владимиру Ростиславовичу Мединскому.
— Но посмотрите на параллельный ряд. Буквально на днях оскандалился известный писатель-либерал Дмитрий Быков, договорившийся до некой гипотетически освободительной роли Гитлера. Мол, наш народ его со временем понял бы, если бы не патологическая ненависть Адольфа Алоизовича к евреям.
— Вы знаете, мне это даже не хочется комментировать. Серьезные суждения возникают на почве серьезной подготовки.
— Надо учить матчасть?
— Именно. Нам нужно создавать для молодых такую информационную среду, особенно в Интернете, чтобы они читали и смотрели то, что бесспорно основано на документах, на реальных событиях. Для того и праздники нужны такие, как тот, что был в вашем городе. Чтобы помнили! Чтобы знали, что творилось на нашей земле. И по чьей это было вине.
— 27 миллионов погибших — ужасная цифра. А ведь основные потери СССР понес не в результате боевых действий.
— Конечно! Военные потери Советского Союза — 8,6 миллиона человек, погибших на фронтах, пропавших без вести, замученных в плену. А остальные — мирные жители. Это люди, замученные в концлагерях, уничтоженные карателями, умершие от невыносимых условий жизни. Это блокадный Ленинград. Это подлинный, сознательно применявшийся геноцид нацистов в отношении нашего народа.
— План «Ост»?
— В соответствии с этим людоедским планом на Европейской территории СССР должно было остаться не более четверти населения. Без медобеспечения, образования — зачем это рабам?
Так вот, человек образованный, подготовленный, кто бы и что бы ни говорил, сумеет отделить зёрна от плевел. Если не знать, что такое нацизм, то откуда взяться пониманию освободительной роли Красной Армии? А она не только для нашей большой Родины является освободительницей. Наши отцы и деды воевали и за Европу, за её гуманистические идеалы. Чтобы европейцы жили в традициях их великой истории и культуры, от которых сами же отступили. Ведь фашизм родился на их земле.
— А что скажете про фильм «Праздник» — попытку снять нечто «весёленькое» из жизни ленинградцев в осаждённом городе?
— Абсолютно аморально делать из огромной трагедии черную комедию. В нашей стране такие фильмы не должны иметь ни рубля государственной поддержки. Более того, на мой взгляд, их не должно быть в прокате. Насколько мне известно, режиссер всё же намерен завершить этот частный проект. Посмотрим всё же, что получится в итоге.
— Не исключено, что кампания в защиту «прав художника». Бесконечное фрондирование определённой части творческой интеллигенции, ниспровержение легенд, охаивание прошлого, настоящего и даже будущего. Какое будущее у «народа-предателя» — нас и так называют! Это ли не разновидность экстремизма, провоцирующего ответную реакцию?
— Согласен с вами. У нас в стране есть уголовная ответственность за реабилитацию нацизма. И иным авторам стоило бы помнить об этом. Но я — историк. Свою задачу вижу в том, чтобы давать людям объективную информацию. С ложью надо бороться прежде всего правдой.
— Как в других странах реагируют на то, что считают для себя идеологически неприемлемым?
— Вспомним, как в 1930-х годах в США была создана Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Под её жернова попали многие деятели культуры, которых сочли виновными в связях с коммунистическим СССР, в симпатиях к коммунизму. Человек вылетал из кинематографической или какой-либо другой элиты без шансов на возвращение. Конечно, это давно раскритиковано: охота на ведьм, всё такое. Но и в современных условиях идеология так или иначе господствует, в том числе — в ряде соседних с нами стран. И бывает возведена в закон.
— Граждане иных государств, публично усомнившись в факте оккупации их стран Советским Союзом, могут быть привлечены к уголовной ответственности.
— Белое стало черным. В Польше считают, что Красная Армия их не освобождала. Что мы плохо воевали, завалили врага трупами. Самые большие потери при освобождении стран Восточной Европы во время Второй мировой войны мы понесли именно в Польше — 600 тысяч убитыми. Что было бы с поляками, если бы не эти жертвы? Вернемся к упоминавшемуся уже плану «Ост»: с территории Польши рейх предполагал выселить до 60% населения в Западную Сибирь, на Дальний Восток и в Южную Америку, «высвободившиеся» земли заселить немцами. При этом именно на территории оккупированной Польши нацисты основали лагеря смерти и множество концлагерей для уничтожения мирных людей, военнопленных и для «окончательного решения «еврейского вопроса» — то есть убийства всех европейских евреев.
— Ладно Польша, исторический геополитический противник и конкурент Руси-России. Или страны Балтии. Но ведь даже в Германии уже не прочь начать ревизию истории. А не предъявить ли русским репарации за геноцид немцев? Каково?
— У них уже подросло поколение, которое плохо понимает, от чего их освобождали. Мне кажется, это недостаток образования, создаваемый искусственно во многом. У них там статьи, даже книги выходят о том, что Красная Армия, придя в Германию, только и делала, что грабила и насиловала. Значит, надо, мол, пересмотреть итоги войны: Ялтинские соглашения, Устав ООН, послевоенный мировой порядок вообще. В конце концов обелить свое прошлое. Сделать, казалось бы, невозможное. Но ведь мы знаем, что именно в Германии стали проповедовать нацистскую идеологию. Совершались убийства по национальному и расовому признаку. Нацизм — это антицивилизация, антикультура в абсолюте.
— Вам не кажется, что вот это обеление и перекладывание вины на другую сторону — часть некоего плана? Пересмотр итогов войны — это вопрос не только морального порядка. Допустим, почему мы владеем Калининградом-Кенигсбергом?
— В том-то и дело. Под эту сурдинку можно попытаться пересмотреть и финансовые итоги, и территориальные. Япония вот Курильские острова требует. Всё это в рамках единой стратегии — информационной войны против России.
— Вам не кажется, что мы сами не всегда решительно себя ведем? Возможно потому, что у нас — огромная страна с недостаточно натренированными экономическими мускулами.
— Возможно. Но весьма показательно то, как большинство россиян относятся к всевозможным претензиям и обвинениям со стороны наших «партнеров». В отличие от 1990-х годов, особенно начала того десятилетия, у государства и у народа есть осознание национальных интересов и той истины, что мы — не Запад и не Восток, что у нас — своя цивилизация, российская. Что касается экономики... Наши прорывы вперед всегда связаны с особым моральным состоянием человека. И история тут играет важную роль. Вспомним, как в середине 1930-х годов, в эпоху индустриализации, курс отечественной истории стали преподавать в полном объеме. Как в годы Великой Отечественной войны «поставили в строй» Александра Невского, Кутузова, Суворова, вернули погоны... Государство не поднять чисто технически, без опоры на человеческий фактор. А в нем много составляющих.
— Человек должен чувствовать свою нужность, что он и есть — опора государства и суть.
— Конечно. Но он и сам должен занимать активную позицию. Как говорил американский президент Джон Кеннеди: не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спрашивай, что ты можешь сделать для своей страны. Америка — отдельная история. Но слова — правильные. Не правы те, кто говорит, будто если, не дай бог, война, наша молодежь не станет биться за деньги олигархов. Уверен, что в массе своей молодые россияне не отождествляют Родину с капиталом. Для них Родина — это святое понятие, а служение ей есть высочайший долг. Знаю, как повысился престиж военной службы, как много молодежи сегодня участвует в поисковых организациях, в том числе — в Новгородской области.
— Знание — сила?
— Именно тот случай.
