В пении птиц, как и в человеческом фольклоре, существует уйма разных диалектов. У птиц тоже наблюдаются определённые тенденции в культуре: есть модные веяния, а есть традиции. Это явление живёт и изменяется в пространстве и времени.

— В развитии голоса птицы от примитивных птенцовых криков до песни взрослой особи огромную роль играет та звуковая среда, в которой птенец воспитывается в самый начальный период своей жизни, — писал учёный-орнитолог Александр Николаевич Промтов.

Если какой-нибудь зяблик будет расти в клетке — в отрыве от своей культуры, то песня его станет скучна и примитивна.

Изменить рисунок пения зяблик не может. Но зато в пределах этого рисунка он может импровизировать как угодно, в зависимости от своего вкуса, интеллектуального уровня и жизненного опыта. Он может экспериментировать с трелью, усложняя её, может изобретать свой собственный росчерк (не бывает зябликов с абсолютно одинаковыми росчерками), может поиграть с динамикой и темпом.

Чтобы добиться успеха, ему необходимо знакомиться с чужим творчеством и много работать над собой, как бы странно это ни звучало. Ведь с помощью своей песни маленькому певцу нужно будет в своё время отстоять себя, привлечь представительниц противоположного пола, занять своё место в этом мире и ограничить собственную территорию. Если он только и умеет, что делать простейшую трель и бессодержательный росчерк, — нечего и мечтать о каком-то признании.

Поэтому маленькие зяблики учатся: подслушивают, что делают другие птицы, мотают себе на ус, комбинируют какие-то звуки, изобретают. Процесс совершенствования продолжается всю жизнь. Чем сложнее, выразительнее, качественнее песня, тем привлекательнее такой зяблик, тем выше его статус. И это всего лишь зяблик! С его незамысловатой песенкой и небольшими способностями к импровизации.

А представьте, что вытворяют пересмешки или камышовки?

Наталия ЗУЕВА,
орнитолог Рдейского заповедника
Фото автора