Любить новгородский ноябрь трудно. Сил на это нужно немерено. Почему? Серость, сырость, темнота, туманы… Спорить с очевидным бессмысленно. В ноябре остаётся разве что выживать. Впрочем, и выживать можно по-разному. Уйти в спячку и закрыться от внешнего, на автомате двигаясь в ожидании перемен, или с пристрастием осмотреться вокруг и найти спасительную соломинку.

«Преступление и наказание» в турецком варианте оказалось куда более кровавым Фото Виталия Левицкого

Международный театральный фестиваль Достоевского — без преувеличения то немногое, за что, пожалуй, можно полюбить новгородский ноябрь. За что ноябрь можно ждать и провожать, немного с грустью, но и с надеждой на будущую встречу.

Вот уже который год новгородская почтенная публика имеет уникальную возможность — вечер за вечером, как на важное свидание, идти промозглыми улицами, кутаясь в тёплые шарфы, встречаться с театрами, везущими в осенний город всё новые интерпретации наследия Фёдора Михайловича. Не замечали? Осенью Достоевский особенно хорош. Что ни говори, а мастеру поразительно идёт это время года.

Время бесов

— Концепция нашего фестиваля в том, чтобы сделать Новгородчину центром притяжения театрального творчества по произведениям Достоевского и показать, что творчество это востребовано не только на территории России. Такая установка впервые была озвучена в 1992 году, на старте. И мы долго бились для того, чтобы фестиваль обрел статус международного, — вспоминает

Он, Она и парашют — тот случай, когда Достоевского не только играют, но и танцуют Фото Виталия Левицкого

Даниил ДОНЧЕНКО, художественный руководитель Новгородского областного театрально-концертного агентства, один из организаторов фестиваля. — Нам было интересно сравнить зарубежное восприятие творчества писателя и наше, потому что это разная ментальность, разная культура. Тексты Фёдора Михайловича очень близки театральным подмосткам и режиссуре, их отличают стремительный сюжет, неожиданные коллизии, оригинальные, бездонные образы, которые притягивают. Как бы ни говорили, что Достоевский не драматург, но драматургам можно у него поучиться.

Год за годом готовя фестиваль, команда проекта сделала для себя неоспоримое открытие: в разные времена существования фестиваля на новгородской земле в его «топ» выходят разные произведения Достоевского. Механизм явления прост: нет внешнего события — текст кажется пресным, но вот что-то происходит — и строки классика снова остры и актуальны. А потому, внимательно вглядевшись в репертуар фестиваля, нетрудно определить, чем сегодня живёт общество, отражённое в зеркале театра. К примеру, в нынешней афише сразу четыре постановки по роману «Бесы». Язык не поворачивается назвать это совпадением.

— Такое нынче время... Причём все «Бесы» разные. Тот факт, что текстам Достоевского больше полутора сотен лет, роли здесь не играет — их актуальность не теряется, — улыбается Донченко. — Кстати, нас иногда упрекают: почему вы привозите одни и те же названия? Но ведь именно это же и здорово. Театральная постановка не пересказывает сюжет. Режиссёр и актёры ищут свои болевые точки, показывают нам, как они понимают произведение. Две постановки по одному тексту могут иметь лишь несколько соприкосновений, а могут и вовсе не иметь.

Любой Достоевский

К слову, в этом году в афише фестиваля уместились два десятка спектаклей от театров России и других государств. Без повторов произведений-первоисточников, понятно, не обойтись. Но попробуй найти среди постановок схожие вещи…

«Дядюшкин сон» Минского драматического театра — редкий пример комедии в афише фестиваля Фото Марины Воробьевой

Достоевский, в котором наряду с актёрским дуэтом «играет» невесомое белое полотно, трансформирующееся на глазах у публики то в погребальные одежды, то в плащ Наполеона, в лохмотья измятой постели, зной июльского Петербурга. Достоевский, протанцованный почти без слов, но так, что зрительный зал сидит в мурашках, наблюдая, как чернота поглощает душу маленького ребёнка. Достоевский, в финале которого звучит песня группы «Кино», а главная героиня Сонечка — точь-в-точь Мальвина с синими волосами. Достоевский, превращённый в кровавый детективный сериал. Достоевский, раздёрганный на восемь частей и собранный в октаэдр. Достоевский, чей герой остервенело и жадно поедает курицу в центре сцены под взглядами публики или несётся навстречу своему концу в невидимом поезде… Абсолютно любой, бездонный Достоевский.

Всякий раз усаживаясь в кресло, зритель рисковал попасть в какую-нибудь переделку — никогда не известно, что там ещё задумают прогрессивные режиссёры.

Пока театры и зрители искали свой подход к Достоевскому и друг другу, команда организаторов фестиваля тоже экспериментировала, осваивала различные формы взаимодействия с аудиторией. Так, в этом году театральная неделя вместила сразу несколько социальных акций — зрителями «Села Степанчикова…» от театра незрячих актёров

«Внутреннее зрение» стали воспитанники новгородских воскресных школ, а спектакль финской труппы «Преступление и наказание», созданный специально для трудной молодёжи, смотрели новгородцы, стоящие на учёте в центрах «Подросток» и «Катарсис».

— У нас нет такой задачи, как коммерциализация фестиваля любыми способами, мы хотим, чтобы с фестивалем соприкоснулось как можно больше разных аудиторий, — рассказала Нина МАРКОВА, генеральный директор Новгородского областного театрально-концертного агентства. — Чтобы люди продолжали знакомиться с текстами и мыслями Достоевского.

О вкусах спорят

Для настоящих любителей творчества русского классика, а также для заядлых театралов команда фестиваля подготовила сразу два онлайн-проекта, которые помогали всем заинтересованным следить за фестивалем. В цикле видеороликов «Кофе с Достоевским» ведущие знакомили зрителей с театральными труппами — участниками фестиваля Достоевского. А поздние эфиры «Ночь с Достоевским» представляли собой обсуждения показанных днём спектаклей приглашёнными профессиональными критиками. Таким образом, зрители получали своеобразный камертон, с которым при желании всегда можно было сверить собственные догадки и эмоции.

— Фестиваль для зрителей — это всегда что-то новое, это возможность расширить горизонты своего восприятия, шанс познакомиться с разными театрами, а не только оставаться в границах привычного, — рассуждает театральный критик и редактор журнала «Сцена» Ирина АЛПАТОВА, ежегодно посещающая фестиваль Достоевского. — Да, это трудно, но быть зрителем тоже надо учиться. Ведь зрители — это важная составляющая театрального мира, а разнообразный репертуар фестиваля — это большой плюс проекта, кроме того, это элемент неожиданности.

Хочет ли зритель хотя бы на один вечер всерьёз с головой окунаться в театральную жизнь и принимать предлагаемые условия — вопрос сложный и, скорее всего, риторический. Однако кое-что можно утверждать наверняка: вкусы новгородской публики весьма разнообразны. Поскольку охотников похвалить, впрочем, как и покритиковать, в избытке находилось после каждого спектакля, независимо от его формы и содержания.

— Тут важна не столько форма, сколько качество спектакля. Если режиссёр плохо представляет то, что делает, то для него всегда велик риск остаться непонятым. Если же он знает, чего и какими средствами достигает, то наверняка сумеет проложить мостик понимания к зрителю. Но ответственности с последнего это не снимает: зрителю тоже нужно развивать вкус и профессионализм, — уверена профессиональный критик.

То и другое понадобится новгородцам в скором времени, хотя бы через год. Ведь как только на фестивальную сцену в последний раз опускается занавес, команда организаторов начинает думать о следующем проекте. Тем более что наш фестиваль наконец-то вышел на тот уровень, когда может позволить себе отбирать спектакли для будущих встреч.

Ирина АЛПАТОВА:

— Исчерпать Достоевского до дна невозможно, поскольку на смену поколению приходит следующее поколение. Оно акцентирует внимание на новых смыслах и новых формах.

Даниил ДОНЧЕНКО:

— Сейчас Фёдора Михайловича понимают больше, поскольку мы вернулись к такой важной составляющей, как православие. Понимать Достоевского без чтения Библии — очень тяжело.