Актёр Новгородского театра для детей и молодёжи «Малый» Андрей ДАНИЛОВ — о театре, студентах и любимых ролях
Андрей ДАНИЛОВ встретил свой юбилей в разгар лета — 18 июля. И хотя летние месяцы в театре — это всегда перерыв в творчестве, кажется, что сам Андрей Иванович на паузы не способен. В его актерском багаже — более 80 ролей: от шекспировских королей до волшебников, от пушкинских героев до персонажей Льюиса Кэрролла. Его знают юные зрители и взрослые театралы — потому что он в утреннем спектакле может стать моряком Бродского в «Балладе о маленьком буксире», а в вечернем спектакле — магом Просперо из шекспировской «Бури». Беседуем с мастером перевоплощения и юбиляром посреди июльской жары о театре, студентах и любимых ролях.
— Вы родом из Ленинграда. В Новгород приехали на гастроли с «Товариществом артистов», где работали после окончания института. Почему в итоге решили остаться в городе на Волхове?
— Мне очень понравился город и очень понравился театр «Малый». Поскольку театр — это важная часть моей жизни, ради него и остался, полюбил город. Сначала это был временный контракт, потом прикипел и остался насовсем.
В 90-е годы, в том числе и в Петербурге, в театрах было очень сложно, было много конъюнктуры, а в Новгороде был настоящий театр. Я не жалею о выборе. Поэтому и не искал ничего более. Я следую пути, как будто по лесу иду, тропинку вижу и следую по ней. Театр — это хорошая дорога. А «Малый» — удача.
— Если бы не актёрская профессия, то кем бы вы стали? Вы как-то говорили, что в школе помимо литературы и истории вам очень нравились химия и физика.
— Я гуманитарий от и до, как говорится. Хотя мне, действительно, нравилась и биология: я даже принимал участие в олимпиаде и занял второе место по Ленинграду. Животных я люблю, но исследователя из меня, наверное, не получилось бы. Мог я поступить и в исторический, и литературный вуз, но сложилось именно с театральным. В 8 классе я ходил в театральную студию в ДК Связи, оттуда мои театральные впечатления. Помню, как ходил в БДТ (мне очень запомнился спектакль «Театр времен Нерона и Сенеки», где я видел Толубеева), рядом был Кировский (ныне Мариинка) театр, куда ходил на балет. В ленинградский ТЮЗ ходил с детства. На всю жизнь запомнил посещение генеральной репетиции спектакля «Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте!», когда там работал Зиновий Корогодский. Вдруг он остановил репетицию, вышел к нам и начал объяснять, что это еще не спектакль, а репетиция — а я не понимал, что он придирается, все было так здорово, зачем он критикует?! Корогодского я увидел в детстве, а потом мы уже встретились, когда он стал мастером актерского курса в Новгороде. Он был живая легенда, не анахронизм, а легендарная личность, таких уже не рождается. Это крепкая энергичная традиция: он мог даже бегать со студентами в этюдах, несмотря на почтенный возраст, его прочтение было важной живой школой от мастера, это не буква (хотя у него есть книги, и ученики Николай Иванов, Владимир Зиновьев, которые сохраняли эту школу), но его преподавание было удивительным и вдохновляющим.
— По образованию вы режиссер. В вашем творческом портфеле помимо ролей есть и постановка «Ради бега», в основу которой легла история новгородского пенсионера-марафонца Ивана Осипова. Там вы выступили как автор, режиссёр и актёр. Хотелось бы вам ещё создать какой-то проект от и до самому?
— Да, конечно, хотелось бы, я много думаю об этом. История марафонца оказалась удивительной и реальной. Сейчас уже стало модным писать «основано на реальных событиях», и даже раздражает уже, как будто если это выдумано — то это плохо. В истории марафонца было что-то трепетное. Меня изначально пугало вторжение в личную жизнь человека, который ради марафона и золотой медали спал в парке на скамейке и побеждал днем. Я сочинил историю про него, отталкиваясь от фактов и одновременно мифических вещей, пытался найти драму человеческую. Прототипу Ивану Осипову спектакль понравился, хотя я, честно, боялся его реакции.
— Какие темы вам интересны в современном театре?
— Интересно исследование жизни человеческого духа, как сказал Станиславский. Проявление духа через любовные, даже политические отношения, как он проявляется, борется и преображается. Искусство — как преображение человека. На днях умер музыкант и актер Петр Мамонов. Мы смотрели с женой передачи с его участием — он был интересным актером, музыкантом «Звуков Му», но меня поразило его преображение, как он принял Бога, как по-другому стал смотреть на мир. Он удивительно актерски работал в фильмах «Остров» и «Царь». Он не любил говорить, как это произошло, но, прочитав «Притчу о блудном сыне», понял, что это — про него. Мы многое узнаем, но вдруг что-то может заставить нас измениться или преобразиться.
— В спектакле «Уфо» ваш герой, пенсионер Мэтью О’Фаррелл, переживает духовное преображение после встречи с инопланетным. Вам близок ваш герой?
— Мне все роли близки, я все через себя пропускаю и ищу в них себя. Роль в «Уфо» Ивана Вырыпаева тоже близка многими плоскостями. Близка тем, что человек может прожить большой период жизни, как и я, и быть готовым к открытиям и удивлению. И мой герой говорит, что самое главное — не успокоиться и продолжать учиться, не итоги подводить, а двигаться вперед. Для меня важно, что в любом возрасте можно начать новую жизнь, сделать качественный прыжок в части творческого и человеческого роста. Я сам — рефлексирующая личность, и порой ловишь себя на мысли, что, может, стоит не жаловаться, а надо благодарить и искать позитив в жизни. Это не про соцреалистическую борьбу хорошего с лучшим, а о поиске во всем светлой стороны. Здесь мне блоковская парадигма близка: «Чтобы от истины ходячей всем стало больно и светло». Мне важно, чтобы было светло.
— В одном из интервью вы говорили, что как актёру вам ближе драма. Почему? Зрители обожают вас и в комедиях.
— Может быть, сейчас я бы так не утверждал. У меня нет предпочтений, не хочется быть пустословным. Драма дает возможность более глубокого рассказа. Но и комедия мне нравится: я люблю шутить, считаю себя разноплановым гротескным актером. Например, спектакль «Принц и дочь великана» — не просто юморная история, он гораздо глубже, чем просто комедия. «Мой дедушка был вишней», например, — не чисто комедия, а попытка говорить о смерти, поговорить без траурных лент о страшных вещах. Это разговор с ребенком не о том, что надо пугаться смерти, а о том, что надо радоваться жизни.
— Что дает вам как мастеру обучение студентов-актеров?
— Это — проверка себя. Ведь какие-то вещи в профессии ты делаешь интуитивно. И, выправляя актёрские работы студентов, ты вдруг сам понимаешь, что подвержен штампу, наигрышу. От этого нет иммунитета. Каждый должен делать такой творческий медосмотр себя.
Педагогическая работа требует большего, вдумчивого подхода взаимоотношений. Знаете, как у Экзюпери говорит Король: «Если я прикажу генералу превратиться в чайку, я буду виноват, если он не превратится». Педагог должен понимать, что он требует от студента и что не должен требовать. И в актерском коллективе — то же самое, что ты должен требовать от партнера и от себя.
— Во время локдауна, вызванного пандемией коронавируса, театр ушел в онлайн. Театры и актёры вышли на новый уровень: репетиции по скайпу, онлайн-проекты. Как вам такой опыт?
— Я так для себя сформулировал этот опыт: если сломать ногу, можно лежать на диване и ждать, когда срастется, а можно взять костыли и попытаться снова научиться ходить. Для меня все эти онлайн-проекты «Болдинская осень On Air», «Герои дня» — это, безусловно, вспомогательные проекты, чтобы театру не лежать больным. Я лично не вижу в этом полноценной альтернативы живому театру, но важность в рекламном и популяризаторском аспекте безусловна. Быть услышанным в трудной ситуации через театр — это то, что нас всех поддерживает и укрепляет. Это как об Интернете многие священники говорят, что глупо объявлять его засильем дьявола, надо отправляться туда сеять разумное, доброе, вечное. Мы должны заходить в Интернет, чтобы там был не только тик-ток, но должны из него звать в другие дали — в театр. Для меня театр без зрителя — это временная вспомогательная функция, потому что когда без зрителя — это репетиция. Момент, возникающий вместе с публикой, — это самое важное, без него театр не существует.
— Фестиваль «Царь-Сказка» пройдет в этом году в смешанном формате, будут онлайн-спектакли и спектакли вживую. Что для вас фестиваль?
— Фестиваль — важная часть театра. Любой театральный фестиваль, который мы делаем сами или когда ездим на гастроли, — это набор опыта. Спектакль по Интернету, когда ты его смотришь, обедняется, вживую это — восприятие чуда. Фестиваль — это возможность обогатить свой кругозор, и поэтому он важен ощущением себя в общей кровеносной системе театров. Важно себя показать и на других посмотреть. Фестивали нужны для ощущения города в мировом пространстве, что мы не одиноки у себя на горе.
Подготовили Надежда МАРКОВА,
Татьяна БОБРОВА
Теги: театр Малый, Андрей Данилов
