Примерно одного возраста и роста. Оба — поисковики, командиры отрядов «Новгородец» и «Память». Оба раньше были при погонах — силовики. К тому же земляки — шимские они. С некоторых пор ещё и работают вместе. И не где-нибудь, а в группе разминирования. То есть в составе профессиональной аварийно-спасательной службы Управления защиты населения от ЧС и по обеспечению пожарной безопасности Новгородской области. Для Сергея СЕВОСТЬЯНОВА и Михаила ЦЕПЛЯЕВА это был плавный поворот в судьбе.
Говорят, что у сапёра вполне себе родственное занятие с поиском. Чего-чего, а боеприпасов на своём веку насмотрелись. Но профессия увлечению только в плюс. Раньше как? Нашёл снаряд, сообщил куда положено, и жди, пока специалисты приедут. Сейчас же можешь и сам извлечь данный опасный предмет (допуск есть), и перенести его на безопасное расстояние, чтобы продолжить работу, не теряя времени.
На этом и всё. Потому что сапёр ты только на службе. Боеприпасы ликвидируют на полигоне, но никак не там, где нашёл.
— А в группу разминирования из экспедиции «Долина» только командиров берут?
Сергей с Михаилом дружно рассмеялись.
— Объясняю, — начал Михаил. — Лично я трудоустроился в лесу. Встретил бывшего коллегу, когда находки взрывоопасные сдавал. Он пригласил меня. А я потом — Сергея. Он подумал, но недолго. «Пойду!» — сказал.
— Может, кто-то скажет, что это мальчишество взыграло у взрослых мужиков, — вступил в разговор Сергей. — А мне действительно это интересно. И задача не изменилась: мы по-прежнему — на Великой Отечественной войне. Это — история, память, что-то такое в душе. Но точно не игра.
— Все мы вышли из Мясного Бора, — это снова Михаил. — В первый раз поисковики с собой взяли, когда мне ещё 12 было.
— А я уже после армии включился, — продолжил Сергей. — Вот он и позвал. Как теперь в сапёры.
— Ну, ты-то всё равно меня обскакал, — на слова «Новгородца» последовала поправка от «Памяти». — Ничего не попишешь, семейный подряд. Тридцать человек в отряде, из них двадцать — Севостьяновы или их родня. За вами разве угонишься!..
Конечно, за годы поиска друзья бывали уже и на страницах нашей газеты. А недавно мы их представили и как спасателей. На информационном портале «НВ»: «Сапёры уничтожили серию боеприпасов времён Великой Отечественной войны, обнаруженных в Шимском и Батецком районах». На фото, предоставленном Управлением защиты населения Новгородской области, — Цепляев с Севостьяновым. Правда, в качестве безымянных сапёров. А повторить? Ведь чуть ли не единственный снимок, где они в деле вместе. В общем, слева — Сергей, а справа — Михаил.
А сколько ещё «осколков» войны по лесам и полям. 2022 год. Буквально из недавнего: в Малой Вишере экскаватор работал под мостом — отрыл ящик с минами. В Старой Руссе в прошлом году на кладбище стали копать могилу — нашли снаряд 203-го калибра.
За прошлый год группа разминирования обезвредила порядка двух тысяч взрывоопасных единиц. В позапрошлом — на тысячу больше.
Тогда, правда, сильно повлиял на статистику демянский склад. Был найден обрушившийся и заросший блиндаж, в котором находилось более 700 боеприпасов. И всё это — не далее 300 метров от крайних домов. Если не на пороховой бочке, то почти рядом с нею жили.
Так что работать и работать. Боевые у нас места. А время идёт, стирая остроту не только воспоминаний, но и чувства опасности. Друзья-сапёры рассказали мне о выезде в деревню Устрека. Вода на Ильмене ушла, и ребятишки искали железо на берегу. Ну и потащили домой… противотанковые мины. Хорошо, взрослые мужики увидели: «Что это вы везёте?». Спасатели приехали: посреди деревни стоит тачка, груженная минами.
Тепло придёт — дачники потянутся на огороды. Потом нет-нет да и сапёрам придётся их навестить. Впрочем, горячая пора для них может настать и раньше. Всё зависит от погоды, от ледовой обстановки. Возможно, понадобится вскрывать лёд во избежание половодья.
Но, по большому счёту, весна — это прежде всего очередная вахта. «Новгородец» займёт «позиции» в Старорусском районе, а «Память» — в Парфинском. Ну, соседи почти. Это ожидание. Казалось бы, за долгие годы ко всему можно привыкнуть, перестать удивляться. Но нет, ведь именно этой весны ещё не было. Мало ли…
Понятно, что с каждым годом поиск становится сложнее. Годы своё берут. Да и чисто математически: чем больше поисковики поднимают бойцов, тем меньше их остаётся в новгородской земле — неузнанных, не захороненных по-человечески, по-христиански.
С другой стороны, наше время — это технологии. Что-то меняется и в поисковой деятельности. Но по-прежнему иногда надо, чтобы просто повезло. У кого-то за всю вахту — ни одного бойца. А кто-то и дня не провёл в лагере, но зовёт: «Ребята, сюда!».
— Скажите, а вы могли бы пойти в лес просто так?
Товарищи командиры недоумённо переглянулись.
— Мы что, не люди?
— Нам тоже прогулки рекомендованы.
Уточняем задачу:
— В смысле, не отвлекаться ни на какие «долиновские» темы?
— Ну уж нет, скорее гриб пропущу, чем какую-нибудь ямку или бугорок.
— Мы что, не поисковики?
Программа неизменна: найти бойца. С медальоном или без. Главное, чтобы с именем. Личный счёт не ведут, есть отрядный. «Новгородец» — младше, у него более 1000 поднятых бойцов, «Память» — старше, у неё — около 2500. Установленных имён, конечно, гораздо меньше, но их тоже немало. Обычно, иное бывает редко, такой случай — это знакомство с родственниками, потомками павшего защитника Отечества. Это всегда одна большая эмоция. Многие потом приезжают снова и снова. Посещают то место, где погиб и был найден близкий им человек.
Был случай, привезли именной медальон старушке. Оказалось, она всю жизнь искала могилу мужа, посетила несчитаное количество мемориалов, вчитываясь в бесконечные списки с фамилиями. Она хранила свою память о нём, прожив всю жизнь в одиночестве. О чём тут говорить? Все мы — люди. Трудно быть невозмутимыми, видя слёзы радости, неотделимой от горя.
Сергей Севостьянов и Михаил Цепляев начинали в милиции. Сергей, правда, потом перешёл в систему УФСИН. Как бы то ни было, оба носили форму. Сейчас они вроде люди гражданские. Но у спасателей тоже есть форма. И у «Долины». Что изменилось? Да ничего: служба есть служба.
