Микроклимат для орхидей

На днях российские средства массовой информации широко сообщали о бедственном положении ценнейшей коллекции орхидей в Главном ботаническом саду Российской академии наук в Москве. Основа этого собрания была вывезена в качестве трофея из побежденной Германии 1945 года. Сегодня экзотические растения, пережившие войну, советскую власть, перестройку и лихолетье 90-х, погибают из-за прохудившихся труб отопления, заклиненных от старости форточек и едва ли не ежедневно падающих стеллажей, а денег на ремонт теплицы и создание надлежащих условий, как водится, нет.
Этот сюжет живо напомнил мне посещение оранжерей старейшего в нашей стране ботанического сада в Петербурге, созданного, как и многое другое в этом городе, по инициативе неугомонного Петра I. Вспомнились битые стёкла, там и сям замещенные фанерками, замотанные, но всё равно подтекающие трубы, облезлые этикетки и дорожки, перекрытые палками с табличкой «Хода нет», дабы уберечь посетительские головы от падающих сверху стекол. И рассказ экскурсовода о том, что зимой сотрудникам приходится жечь в оранжереях максимально аккуратные костры в попытках уберечь от мороза тропическую растительность. И объяснение этой убогости в учреждении с мировым именем: «Нет денег!».
Смотреть на такое без слёз невозможно, но, увы, — такого у нас столько, что никаких слёз не хватит. Такое давно уже стало российской нормой жизни, и потому я тогда не заплакал. Тем не менее несколько лет спустя глаза мои всё же были на мокром месте — там, где как раз следовало радоваться...

 

Зрелищность + простота

Дело было в Чехии.
Терпеливо и основательно познакомив меня со своим пестрым хозяйством, главный зоолог Либерецкого зоосада Леош Гавле спросил: «А не желает ли пан посмотреть и наш ботанический сад? Это совсем рядом».
Честно говоря, «пан» не желал. Но добрейший Леош взялся лично проводить меня туда, и пришлось идти с ним из вежливости. И я ни одной секунды об этом не пожалел.
Ботанический сад в Либерце относительно невелик, как, впрочем, и сам город. По сравнению с московским академическим — просто пигмей. Хотя в Чехии является старейшим: основан в 1893 году. На его территории нашлось место и деревьям, и кустарникам, и цветам, красиво вписанным в рамки искусственного ландшафта. Великолепен уголок невысоких хвойников, растущих среди покрытых разноцветными мхами камней. Говорят, в начале июня тут буйствуют рододендроны, и я даже посетовал, что попал сюда в сентябре. Вообще, альпийская флора прекрасно существует в условиях предгорного Либерца. А еще в память мне запал отдел водных растений, сделанный не в виде густо заросшего пруда, а с максимальной наглядностью: растения стояли и плавали в пластиковых мини-бассейнах, заглубленных по самые края среди пешеходных плиток. Их можно было разглядывать в упор, обходя со всех сторон, что я и делал, по ходу дела удивляясь гениальному сочетанию зрелищности и простоты.
И всё же специализация ботсада — тропическая флора. В тёплый сезон издалека видны вывезенные на улицу многометровые пальмы в огромных кадках. Но главное богатство заключено в комплексе оранжерей, напоминающих друзу гигантских кристаллов и покрывших площадь в три тысячи квадратных метров.
В павильонах представлены 13 ботанических экспозиций (каждая со своими собственными климатическими условиями!), по которым посетители проходят, совершая мини-кругосветку. Здесь и амазонские джунгли, и африканский лес, и засушливые субтропики Австралии, и знаменитая далеко за пределами Чехии коллекция плотоядных растений, и очень представительное собрание орхидей. Бананы, папайя, манго, кофе и какао — прямо на стволах и ветках. Зал с древовидными папоротниками. А в самом центре комплекса — зал с аквариумами, вроде бы не имеющими отношения к ботанике, вход в который оформлен в виде стеклянного мини-тоннеля с проплывающими у тебя над головой осетрами...
Гуляя среди этого великолепия, попадая то в духоту, то в прохладу, то просто в тепло (главное, сквозняков нет), шалея от простора, чистоты и функциональной конструктивности, я неожиданно вспомнил оранжереи бывшего петровского «аптекарского огорода». И невероятно обидно мне стало. За нашу немыслимо огромную по сравнению с Чехией страну Россию, на просторах которой еле-еле сводят концы с концами уникальные специалисты и непонятно откуда черпающие свой энтузиазм энтузиасты. За битые стекла оранжерей, за их вечно текущие трубы, за зимние костры среди пальм... До того обидно, что слёзы сами потекли у меня из глаз, и я встал, прикрыв лицо руками, возле витрины с напоминающими огромных бабочек орхидеями, как будто пытался еще лучше разглядеть и без того отлично видимые цветки.

Потом мне рассказали, что я просто в нужный момент приехал. Попал бы сюда раньше — вряд ли обрадовался бы. Здешние оранжереи тоже находились в аварийном состоянии: каркас был изъеден коррозией, а система обогрева пришла в полную негодность. В 1995—2000 годах их полностью сломали и выстроили заново, используя самые современные материалы и технологии. И успешно переместили с одного на другое место тысячи растений, включая самые старые и крупноразмерные экземпляры. Нашлись деньги, стало быть?
Вот только не надо меня «лечить» сентенциями о том, что в Чехии нет бомжей, беспризорных детей, плохих дорог, больниц без оборудования, нищих учителей, разрухи на селе и тому подобных прочих проблем государственного масштаба. И, мол, поэтому чехи могут себе позволить беситься с жиру, устраивая микроклимат для орхидей и пальм. Я тоже не в Чехии живу и тоже знаю, что язв у нашего общества не счесть. И каждая вот уж 20 лет как нуждается в первоочередном лечении. И ни одна за 20 лет не решена, но каждая только увеличилась в размерах. 20 лет голых деклараций — срок немалый, целое поколение успело вырасти. Может, мы пожизненно приговорены к этой жизни?
А может, дело в особом, отдельном, специальном таком сознании? В микроклимате мозга?
Население города Либерец — 100 тысяч человек. И те же 100 тысяч ежегодно посещают здешний ботсад. Более 350 тысяч проходят каждый год в ворота зоосада. Впечатляющие цифры. Говорящие, кстати, не о том, что каждый либерчанин идёт туда хотя бы раз, а то и не раз в год. А о правильно построенной экономике туризма, в сферу которого вовлекается всё, что может вызывать человеческий интерес. Большинство проспектов, зовущих туриста в Либерец, сообщает, что город знаменит старинным замком, ратушей конца XIX века, краеведческим музеем, картинной галереей, зоологическим и ботаническим садами. Причем сады в этом списке нередко ставятся на первое место.
У чехов полно своих проблем, о которых у них болит голова, потому что все их надо решать, выбирая приоритеты. Но они их, похоже, решают. Иначе не может быть. Потому что разумно там строится не только экономика туризма. Даже чешское пиво варится разумно. Впрочем, об этом я уже писал...