{thumbimage 150px 1}В народе высокоскоростной поезд «Сапсан» получил нелестное прозвище «смертельный». Корреспонденты «НВ» решили разобраться, почему современный, «лучший в России» состав получил такой страшный эпитет, и отправились в Чудово, через которое ежедневно пролетают семь поездов.
В официальной статистике несчастных случаев на Российской железной дороге трагедии, связанные с «Сапсаном», отдельной строкой не выделяют. Представители РЖД не называют и точное количество таких происшествий, хотя и признают, что они имеют место.
Причем, по словам официальных лиц, число погибших под колесами высокоскоростных поездов за все время их эксплуатации небольшое, но и не точное — от 3 до 7 человек. Так почему же жители всех регионов, по которым проносится высокоскоростное чудо, включая Новгородчину, в штыки воспринимают подобный технический прогресс, а народная молва многократно приумножает данные о трагедиях?
К поездке в Чудово подтолкнуло и письмо, которое пришло в адрес областного комитета по охране здоровья населения.
«Спасибо, доктор!»
На первый взгляд, это вполне стандартные строки, в которых жительница Санкт-Петербурга Любовь ПАНКОВА благодарит хирурга Чудовской ЦРБ Хурматтуло КАСИМОВА. Именно он вместе со своими коллегами несколько часов боролся за жизнь ее мужа, попавшего под «Сапсан». Подобных писем с просьбами передать благодарность немало приходит и в редакцию нашей газеты, но это было необычно тем, что по прошествии 40 дней после трагедии его написала вдова — Владимира Панкова спасти так и не удалось. Тем не менее автор письма полна благодарности коллективу районной больницы и больше всего — врачу высшей категории Касимову, у которого за плечами огромная практика подобных операций, за те усилия, что предпринял он, спасая пострадавшего. Он хорошо помнит тот день:
— 26 августа я был на больничном, приходил утром на прием к врачу и заглянул в свое отделение. Буквально на пороге ко мне подбежала женщина. Вся на нервах, в грязи и крови, она твердила как заклинание: «Богом прошу, помогите! Прооперируйте!». Я по-человечески не мог отказать. Ее муж был уже в хирургии, картина тяжелая: одна нога была полностью разможжена, и надо было срочно проводить ампутацию. Мы ее сделали минут за 20—25, но больной потерял слишком много крови, да и очень долго его к нам везли, километров за 30 «скорая» выезжала. Литра четыре крови перелили, долго боролись за его жизнь, но он через восемь часов умер, не приходя в сознание.
Сама Любовь Николаевна, с которой мы связались по телефону, рассказала, что в местечке Трубниково Ленинградской области у них дача, и в то утро муж вышел встретить ее с электрички:
— У нас там большое садоводческое товарищество, и все всегда через рельсы на автобус ходят, перехода другого просто нет. Но мой муж такой осторожный всегда был, не знаю даже, как это все произошло! Говорят, его турбулентной волной под поезд бросило. Уже потом, после похорон, дочка в Интернете узнала, что в тот день еще одна смерть на пути следования «Сапсана» была — ближе к Москве. А всего их столько, что нам было и не перечесть. Почему об этом молчат, не понимаю.
Действительно, в сети упоминаются десятки конкретных людей, чью жизнь прервал «Сапсан». Увы, но многие из несчастных попросту недооценили ту опасность, которая исходит от сверхскоростного поезда, то есть сами были неосторожны. В подтверждение этому — недавнее ЧП, на этот раз наше новгородское, которое произошло чуть более месяца назад. Рассказал о нем главный врач Чудовской ЦРБ Александр ФЕДЮКОВ:
— Молодой парень, ему года 23–24, переходил железнодорожные пути в наушниках. Видимо, музыка и помешала ему услышать предупреждение о приближающемся поезде. Говорят, что те, кто сзади шел, ему кричали, но он не услышал. В этом случае и спасать-то было нечего, ни одной косточки целой не было — его волной закрутило, а потом, видимо, об поезд измолотило. Я хорошо его отца знаю, такое горе в семье, сочувствую… Но справедливости ради хочу сказать, что тех, кто погибает сегодня в автомобильных авариях, гораздо больше. В нашей больнице, стоящей на федеральной автотрассе, это хорошо заметно.
Другой подход
В Англии, Франции, Норвегии и других странах Европы все скоростные пути обнесены глухими заборами, и каждый год вновь и вновь поднимается вопрос об усилении безопасности. У нас же в России подход иной: большинство населения продолжают срезать путь и пересекать железнодорожные пути в неположенном месте. Независимо от того, есть заграждение или нет.
— У нас и так железная дорога разделяет город пополам, мы к этому давно привыкли: везде, где положено, есть и шлагбаумы, и переезды, — рассказывает заместитель главы администрации Чудовского муниципального района Татьяна ДОБРЯГИНА. — А главный путь, по которому идут «Сапсаны», препятствием для грузопотока не является. Но ведь идут люди через пути — торопятся, экономят время! Не хотят пользоваться новым пешеходным переходом через железную дорогу — недовольны его местом и высотой. Виадук построить было необходимо для безопасности горожан, так как старый, сооруженный из сваренных шпал в послевоенные годы, уже разрушался. РЖД потратила на этот переход более 200 миллионов рублей, да и место для него, я считаю, мы выбрали самое оптимальное: с него можно выйти сразу на все платформы. К тому же, поднимаясь на переход и возвращаясь в город, не надо пересекать ни одну из автодорог, как это было раньше, — сразу выходишь на тротуар. А на самом переходе мы предусмотрели специальные пандусы для инвалидов, детских колясок и тележек. Железная дорога и платформу новую построила, и здание вокзала отремонтировала. С 31 октября поезда останавливаются и у нас, может быть, это повлияет на лучшее отношение населения к «Сапсану», который раньше просто проносился мимо.
Татьяна Дмитриевна призналась, что самое опасное место метрах в 900 от вокзала — несанкционированный переход через железнодорожные пути, пользуются которым в основном садоводы, направляясь на дачные участки под названием «Старый сад». Здесь и до «Сапсана» были несчастные случаи с поездами. Она обещала, что к началу нового дачного сезона власти обратят на эту «переправу» самое пристальное внимание.
Авось пронесёт!
«Сапсан» способен развивать скорость до 250 км/ч. Чудово он проходит немного медленнее, но и при скорости в 200 км уцелеть тем, кто оказывается в непосредственной близости, нереально, так как движение сопровождается мощной воздушной волной. Специалисты говорят, что опасная зона по обе стороны от «Сапсана» составляет пять метров. Но, по словам пассажиров, находиться на перроне просто страшно, так как вихрем сметает любые стоящие на платформе вещи.
Жители Чудова рассказали, что летящий «Сапсан» раскачивает даже стоящие на соседних путях электрички, и ощущение при этом у тех, кто сидит в вагонах, жутковатое. Движется сверхскоростной поезд в отличие от привычных электричек почти бесшумно. Вот вдали появляется еле заметная светлая точка, а через пару секунд уже стрелой пролетают мимо локомотив и вагоны. Спутать «Сапсан» с обычным поездом и попытаться перед ним перебежать через рельсы — равносильно смерти. Казалось бы, все это должно сделать людей (как пассажиров, так и тех, от кого напрямую зависит безопасность) максимально ответственными и осторожными, но мы лично убедились, что это далеко не так.
...Слева от Чудовского железнодорожного вокзала с высоты во все стороны рассыпались снопы искр, работали краны и другая тяжелая техника — шел демонтаж старого железнодорожного перехода. Справа красовался переход новый, крытый, современный и, можно даже сказать, величественный. Несмотря на то, что его лишь недавно сдали в эксплуатацию, на матовых стенах уже красовались надписи и зияли прорезанные кем-то небольшие оконца. Но более всего поразило другое — за час, что мы провели у железной дороги, по новому переходу не прошел ни один человек!!! Все шли привычной дорогой — прямо через железнодорожные пути, включая и самый опасный — по которому идут «Сапсаны».
Не глядя по сторонам, везла детскую коляску молодая женщина; еле перебирая ногами, шла пожилая пара с палочками в руках; согнувшись в три погибели под тяжестью рюкзака, перебирался через рельсы пенсионер. Все они, отвечая на мой недоуменный вопрос «почему?», заявляли одно — «так удобнее». Впрочем, за время нашего «дежурства» наслушаться от чудовцев пришлось много:
— Не устраивает, где сделали переход, надо было на старом месте!
— Слишком уж он высокий и длинный!
— С вещами туда просто не забраться!
— Да неудобно по нему ходить, а вечером и вовсе страшно!
— Ходили для интереса, такое чувство, что задыхаешься. Клаустрофобия, что ли, это называется? Неприятно!
— Предупреждают ведь, успеем перебежать!
После услышанных рассказов о трагедиях подобная беспечность не могла не удивлять. Но еще больше поразило то, что никто так и не удосужился просто-напросто перекрыть тот самый «удобный» переход через железнодорожное полотно. Наоборот, асфальтовая дорожка к нему и дощатый настил между рельсами выглядели совсем новенькими. Не увидела я нигде и ярких, бросающихся в глаза предостерегающих надписей о том, что здесь проходит опасный сверхскоростной поезд.
К поездке в Чудово подтолкнуло и письмо, которое пришло в адрес областного комитета по охране здоровья населения.
«Спасибо, доктор!»
На первый взгляд, это вполне стандартные строки, в которых жительница Санкт-Петербурга Любовь ПАНКОВА благодарит хирурга Чудовской ЦРБ Хурматтуло КАСИМОВА. Именно он вместе со своими коллегами несколько часов боролся за жизнь ее мужа, попавшего под «Сапсан». Подобных писем с просьбами передать благодарность немало приходит и в редакцию нашей газеты, но это было необычно тем, что по прошествии 40 дней после трагедии его написала вдова — Владимира Панкова спасти так и не удалось. Тем не менее автор письма полна благодарности коллективу районной больницы и больше всего — врачу высшей категории Касимову, у которого за плечами огромная практика подобных операций, за те усилия, что предпринял он, спасая пострадавшего. Он хорошо помнит тот день:
— 26 августа я был на больничном, приходил утром на прием к врачу и заглянул в свое отделение. Буквально на пороге ко мне подбежала женщина. Вся на нервах, в грязи и крови, она твердила как заклинание: «Богом прошу, помогите! Прооперируйте!». Я по-человечески не мог отказать. Ее муж был уже в хирургии, картина тяжелая: одна нога была полностью разможжена, и надо было срочно проводить ампутацию. Мы ее сделали минут за 20—25, но больной потерял слишком много крови, да и очень долго его к нам везли, километров за 30 «скорая» выезжала. Литра четыре крови перелили, долго боролись за его жизнь, но он через восемь часов умер, не приходя в сознание.
Сама Любовь Николаевна, с которой мы связались по телефону, рассказала, что в местечке Трубниково Ленинградской области у них дача, и в то утро муж вышел встретить ее с электрички:
— У нас там большое садоводческое товарищество, и все всегда через рельсы на автобус ходят, перехода другого просто нет. Но мой муж такой осторожный всегда был, не знаю даже, как это все произошло! Говорят, его турбулентной волной под поезд бросило. Уже потом, после похорон, дочка в Интернете узнала, что в тот день еще одна смерть на пути следования «Сапсана» была — ближе к Москве. А всего их столько, что нам было и не перечесть. Почему об этом молчат, не понимаю.
Действительно, в сети упоминаются десятки конкретных людей, чью жизнь прервал «Сапсан». Увы, но многие из несчастных попросту недооценили ту опасность, которая исходит от сверхскоростного поезда, то есть сами были неосторожны. В подтверждение этому — недавнее ЧП, на этот раз наше новгородское, которое произошло чуть более месяца назад. Рассказал о нем главный врач Чудовской ЦРБ Александр ФЕДЮКОВ:
— Молодой парень, ему года 23–24, переходил железнодорожные пути в наушниках. Видимо, музыка и помешала ему услышать предупреждение о приближающемся поезде. Говорят, что те, кто сзади шел, ему кричали, но он не услышал. В этом случае и спасать-то было нечего, ни одной косточки целой не было — его волной закрутило, а потом, видимо, об поезд измолотило. Я хорошо его отца знаю, такое горе в семье, сочувствую… Но справедливости ради хочу сказать, что тех, кто погибает сегодня в автомобильных авариях, гораздо больше. В нашей больнице, стоящей на федеральной автотрассе, это хорошо заметно.
Другой подход
В Англии, Франции, Норвегии и других странах Европы все скоростные пути обнесены глухими заборами, и каждый год вновь и вновь поднимается вопрос об усилении безопасности. У нас же в России подход иной: большинство населения продолжают срезать путь и пересекать железнодорожные пути в неположенном месте. Независимо от того, есть заграждение или нет.
— У нас и так железная дорога разделяет город пополам, мы к этому давно привыкли: везде, где положено, есть и шлагбаумы, и переезды, — рассказывает заместитель главы администрации Чудовского муниципального района Татьяна ДОБРЯГИНА. — А главный путь, по которому идут «Сапсаны», препятствием для грузопотока не является. Но ведь идут люди через пути — торопятся, экономят время! Не хотят пользоваться новым пешеходным переходом через железную дорогу — недовольны его местом и высотой. Виадук построить было необходимо для безопасности горожан, так как старый, сооруженный из сваренных шпал в послевоенные годы, уже разрушался. РЖД потратила на этот переход более 200 миллионов рублей, да и место для него, я считаю, мы выбрали самое оптимальное: с него можно выйти сразу на все платформы. К тому же, поднимаясь на переход и возвращаясь в город, не надо пересекать ни одну из автодорог, как это было раньше, — сразу выходишь на тротуар. А на самом переходе мы предусмотрели специальные пандусы для инвалидов, детских колясок и тележек. Железная дорога и платформу новую построила, и здание вокзала отремонтировала. С 31 октября поезда останавливаются и у нас, может быть, это повлияет на лучшее отношение населения к «Сапсану», который раньше просто проносился мимо.
Татьяна Дмитриевна призналась, что самое опасное место метрах в 900 от вокзала — несанкционированный переход через железнодорожные пути, пользуются которым в основном садоводы, направляясь на дачные участки под названием «Старый сад». Здесь и до «Сапсана» были несчастные случаи с поездами. Она обещала, что к началу нового дачного сезона власти обратят на эту «переправу» самое пристальное внимание.
Авось пронесёт!
«Сапсан» способен развивать скорость до 250 км/ч. Чудово он проходит немного медленнее, но и при скорости в 200 км уцелеть тем, кто оказывается в непосредственной близости, нереально, так как движение сопровождается мощной воздушной волной. Специалисты говорят, что опасная зона по обе стороны от «Сапсана» составляет пять метров. Но, по словам пассажиров, находиться на перроне просто страшно, так как вихрем сметает любые стоящие на платформе вещи.
Жители Чудова рассказали, что летящий «Сапсан» раскачивает даже стоящие на соседних путях электрички, и ощущение при этом у тех, кто сидит в вагонах, жутковатое. Движется сверхскоростной поезд в отличие от привычных электричек почти бесшумно. Вот вдали появляется еле заметная светлая точка, а через пару секунд уже стрелой пролетают мимо локомотив и вагоны. Спутать «Сапсан» с обычным поездом и попытаться перед ним перебежать через рельсы — равносильно смерти. Казалось бы, все это должно сделать людей (как пассажиров, так и тех, от кого напрямую зависит безопасность) максимально ответственными и осторожными, но мы лично убедились, что это далеко не так.
...Слева от Чудовского железнодорожного вокзала с высоты во все стороны рассыпались снопы искр, работали краны и другая тяжелая техника — шел демонтаж старого железнодорожного перехода. Справа красовался переход новый, крытый, современный и, можно даже сказать, величественный. Несмотря на то, что его лишь недавно сдали в эксплуатацию, на матовых стенах уже красовались надписи и зияли прорезанные кем-то небольшие оконца. Но более всего поразило другое — за час, что мы провели у железной дороги, по новому переходу не прошел ни один человек!!! Все шли привычной дорогой — прямо через железнодорожные пути, включая и самый опасный — по которому идут «Сапсаны».
Не глядя по сторонам, везла детскую коляску молодая женщина; еле перебирая ногами, шла пожилая пара с палочками в руках; согнувшись в три погибели под тяжестью рюкзака, перебирался через рельсы пенсионер. Все они, отвечая на мой недоуменный вопрос «почему?», заявляли одно — «так удобнее». Впрочем, за время нашего «дежурства» наслушаться от чудовцев пришлось много:
— Не устраивает, где сделали переход, надо было на старом месте!
— Слишком уж он высокий и длинный!
— С вещами туда просто не забраться!
— Да неудобно по нему ходить, а вечером и вовсе страшно!
— Ходили для интереса, такое чувство, что задыхаешься. Клаустрофобия, что ли, это называется? Неприятно!
— Предупреждают ведь, успеем перебежать!
После услышанных рассказов о трагедиях подобная беспечность не могла не удивлять. Но еще больше поразило то, что никто так и не удосужился просто-напросто перекрыть тот самый «удобный» переход через железнодорожное полотно. Наоборот, асфальтовая дорожка к нему и дощатый настил между рельсами выглядели совсем новенькими. Не увидела я нигде и ярких, бросающихся в глаза предостерегающих надписей о том, что здесь проходит опасный сверхскоростной поезд.
Светлана ДУБОВИЦКАЯ
