В Менюшу я не собирался. Был неподалёку. Почему бы не взглянуть на Свято-Троицкий собор? Там, в подцерковье, покоятся мощи святых отроков Ивана и Якова. Раз в год — 7 июля — здесь людно. Духовенство, паломники.

А у нас был конец апреля. Разгар дня. Деревня будто вымерла, скрылась за стенами домов, ушла-разъехалась по делам.

Храм — на замке. Огромный, совершенно несопоставимый с сегодняшней Менюшей. Даже спрашивать ни у кого не надо — очевидно, что для реставрации собора нужна федеральная поддержка. Тогда как статус охраны памятника — местный.

«Нижний» храм — бездверный, подпёрт балкой. Протиснулся, шагнул и... обратно. Пол по щиколотку залит водой. Потом мне объяснили, что весной — всегда так. Деревня стоит на глине, вода уходит медленно. А у церкви нарушен дренаж, протёк фундамент, пострадала стена.

Временный дощатый «придел» у входа. Раки с мощами — как суда с ватерлинией. Иконки. И игрушки, игрушки, игрушки вдоль стен подцерковья. Щемящая картина. Как само предание о мальчиках — невинно убиенном Якове и принявшем мученическую кончину Иване.

Преображение

Прочёл номер телефона для желающих послушать экскурсовода и позвонил. Тут больше некому звонить. Проверено на более высоком административном уровне: шимские чиновники всё равно отправляют к ней — Марии Владимировне ГУСЕВОЙ.

Она не всегда была библиотекарем. Последний председатель сельсовета. В 22 года выбрали, представляете! По специальности — агроном. Родом — нездешняя. Об истории менюшской святыни не знавшая. Советский человек, воспитанный в атеизме. И стала никем не назначенной хранительницей, хлопотуньей за храм.

Это преображение? Она говорит, что да. С чего и когда началось? Наверное, сразу после избрания на вполне себе советскую должность. Это был 1986-й. Люди стали смелее. Менюшские бабушки пришли к председателю с просьбой дать ключ от подцерковья с мощами. Там был склад. И она дала. На свой страх и риск.

Потом в жизни её семьи было такое, что она расценивает как помощь святых отроков. Это личное. Но Марии Владимировне есть что рассказать приезжему люду о многих чудесах исцелений, в разное время совершавшихся.

Монастырские дали

Сегодня много чего есть — на долгий рассказ. Очень помогло исследование сотрудника «Пушкинского дома» Александра Панченко, ныне доктора филологических наук, изданная им книжечка.

Великолепный собор — это XIX век, отстоящий на несколько столетий от чуда обретения мощей отроков, чьи гробики всплыли на озере, с тех пор называемом не иначе как Святым. Это добрая воля императора Николая I, который приезжал в здешние края, удивлённый необыкновенным спокойствием Менюши в ту пору, когда окрест происходили «холерные бунты». Собор был освящён в 1841 году.

На излёте советской эпохи в нём от былого великолепия не осталось ничего. Горы мусора, удобрений, ставших вдруг ненужными. Всё это убирали и вывозили годами, силами нескольких человек. Технику, правда, давал совхоз. Потом механизацию этой работы обеспечивал муж главы сельсовета.

Удалось найти обеспеченных людей, чтобы возобновить раки. Гораздо скромнее, чем в позапрошлом столетии (тогда были мрамор, серебро, позолота), но всё же.

В 2011 году храм был покрыт спасительной временной кровлей. К спасению собора подключился тогдашний губернатор Сергей Митин. В 2012-м был создан попечительский совет, открыт счёт для пожертвований. Несколько миллионов рублей было собрано. И ни копейки не досталось храму. Деньги пропали вместе с банком.

Таков самый краткий экскурс в далёкое и недавнее прошлое. Правда такова, что вряд ли во всей матушке России сыщешь печальнее места упокоения святых. Но библиотекарь Гусева и её помощницы (это женское дело — попечение о храме в Менюше) не теряют надежды.

Радостная весть пришла минувшей осенью: вроде сама Патриархия намерена заняться собором. Да и не только им — речь шла об устройстве в Менюше женского монастыря. Но, видимо, — это уже не нынешнего года задача.

«Бумажка с ножками»

До того, за вычетом истории с попечительским советом, ничего воодушевляющего не предлагалось. Состоятельных людей, готовых взять на себя ответственность, не находилось. Местные власти, видимо, ещё более напуганы масштабом необходимых работ. Чего-чего, а проблемной истории на вверенной территории у них хватает.

— Надо стучаться во все двери, напоминать и напоминать, — считает Мария Владимировна. — У нас как? Напишет чиновник бумажку, на том свою работу выполнил. А у бумажки ножек нет. Надо и второй раз написать, и десятый — тогда, может, что-то и вырастет.

Вот она и просит. Дорогу ли в Менюшу к празднику ежегодному привести в сносный вид, другое ли что. Иной начальник в сердцах бросит, мол, ты там напридумывала всяких чудес, а нам покоя нет! А потом всё-таки поможет.

Такая вот у неё линия. Я, говорит, приставлена к Менюше. Иногда возникало сильное желание уехать, но ничего не получалось. Да, глаза видят, что реально храм «отдан на съедение времени». Но сердце верит, что он неминуемо будет спасён. В советское время пытались убрать мощи, но всякий раз возникали помехи. В 1990-е местные наладились воровать церковный кирпич, так более десятка домов сгорели в Менюше.

* * *

Я не собирался что-то писать про Менюшу. Это сделано без меня и много раз. Просто подумал, пусть будет больше хотя бы на самый маленький шажок. Говорят же, что капля камень точит. Вот только хорошо ли это в данном случае, я не знаю...