Всё выше, и выше, и выше

Мы, журналисты, привыкли, что любому крупному или важному мероприятию предшествуют брифинг или пресс-конференция, на которых участники или члены жюри рассказывают о предстоящем событии, отвечают на интересующие нас вопросы. Первому фестивалю воздухоплавания в Великом Новгороде также предшествовал брифинг. Правда, придя на место его проведения, мы не увидели людей, сидящих за столом с табличками, где указаны имена и должности участников соревнований. Нет, люди были, и то, что они - воздухоплаватели, можно было понять по вышитым на их  куртках и кепках аэростатам. Но вместо конференц-зала все они стояли на улице, склонившись над картой областного центра, разложенной прямо на земле.

Оказывается, брифинг - понятие широкое. Воздухоплаватели проводят его накануне полётов, чтобы уточнить направление ветра, получить задание, узнать место взлёта и будущий маршрут.
Край лесов и болот
{thumbimage 150px 1}- Лично я давно хотел полетать над вашим городом, - признался один из самых именитых участников новгородского фестиваля, вице-президент Федерации воздухоплавания России Валерий ЛАТЫПОВ. - Новгородская земля богата уникальными памятниками архитектуры, поэтому хотелось бы, конечно, с высоты птичьего полёта посмотреть именно на них, а не на поля и леса. Таких видов везде хватает.
Однако полюбоваться видами новгородских монастырей и храмов, оказывается, не так уж и легко. И дело тут даже не в направлении и скорости ветра, которые для воздухоплавателей играют важнейшую роль.
- Новгородская область - сложный район для полётов на аэростатах, - отметил организатор фестиваля, пилот шара «Господин Великий Новгород» Александр ФЁДОРОВ. - Площадок для взлёта и посадки у нас очень мало: ведь кругом одни болота, озёра и леса. Поэтому, например, пролететь над Юрьевым монастырём практически невозможно: велика вероятность посадки в Ильмень, пересечь который очень трудно.
 Александр как никто другой знает все наиболее удачные точки для взлёта и посадки воздухоплавательных судов: красавец аэростат «Господин Великий Новгород», владельцами которого являются братья Фёдоровы, уже три года летает над городом на Волхове. Причём оторваться от земли и зависнуть высоко в небе или пролететь над домами могут не только сами пилоты, но и все желающие новгородцы: в последнее время, например, стало очень модным признаваться в любви, делать предложение руки и сердца и регистрировать брак высоко над землёй. Но постоянного спроса на эти услуги нет.
Поэтому пока основная функция новгородского воздухоплавательного судна - оттачивание мастерства его пилотов. Как минимум два раза в год они стараются выезжать на соревнования по воздухоплаванию, проходящие в городах Золотого кольца, Киришах и Твери. Но самый крупный российский слёт воздухоплавателей в Великих Луках новгородцам посетить пока не удалось. Проблема банальна - отсутствие финансирования. А вот организовать свой фестиваль, пусть пока и в мини-формате, братьям удалось.
Назвался груздем -
полезай в кузов
{thumbimage 150px 1}За четыре дня новгородцы могли не раз наблюдать проплывающие над городом разноцветные аэростаты, сами посидеть в корзине этого необычного судна и даже подняться вверх. Погода, правда, вносила коррективы в планы пилотов: из-за дождя, усиливающегося ветра полёты неоднократно приходилось переносить. Это, естественно, далеко не все условия, влияющие на полёт.
Как правило, старт и посадка аэростатов приходились на раннее утро или вечер при скорости ветра не более 7 м/с, что равно 25 км/ч. Потому как если ветер разгуляется сильнее, при посадке, например, корзина аэростата может перевернуться, и вас ещё пару десятков метров протащит по земле.
Корреспондент «НВ» решила на себе испытать все прелести полета на тепловом аэростате и ровно в 7.00 в субботу прибыла к Вяжищенскому монастырю, откуда и был запланирован вылет.
По-настоящему ощутить тишину раннего утра удалось лишь тогда, когда в поле затих бешеный рёв горелок, разогревающих воздух в аэростатах. С нашего приезда не прошло и 15 минут, а над землёй, словно волшебные грибы после дождя, поднимаются яркие красавцы-шары, и окружающее пространство сразу кажется маленьким.
- А каковы вес шара, его грузоподъемность, температура внутри купола? - серьёзными вопросами я стараюсь прикрыть волнение и восторг от предстоящего полёта.
- Корзина - килограммов 70, горелка - ещё 25, оболочка - где-то 120. Летать можно при температуре от -40 до +30. При минимуме градусов шар поднимет полторы тонны, в плюс 30 - не более 300 кг. Рабочая температура внутри купола от 90 до 120 градусов, - подыгрывает мне Валерий Латыпов. А потом совсем другим тоном произносит: - Что за скучные вопросы? Все готовы? Тогда в корзину, и полетели!
Зачем нужны правила?
{thumbimage 150px 1}Первое. Во время полёта не задавать вопросов о возможных местах приземления и планах на будущее. Второе. Никаких восторгов и недовольств. Все эмоции - на земле. Третье. Отвлекать пилота, управляющего воздушным шаром, запрещается.
Сознаюсь, что стоило нашему аэростату подняться на десяток метров от уровня земли, как все эти правила забылись сами собой. Впрочем, отвлекаться и отвлекать вопросами совсем не хотелось - такая кругом была красота, торжественность и сказка. «Игрушечные домики, лоскутные клумбы, ковровые леса»...  Сколько раз я слышала это описание от людей, но что оно означает, поняла только сейчас.  
Пока я размышляю о том, что от горелки в корзине совсем не холодно, и пытаюсь понять, почему новгородский шар так сильно нас обогнал, пилот Латыпов нарушает третье правило и преподаёт урок управления шаром.
- Особый шик - это проходить над землёй на бреющем полёте, - рассказывает он. - А можно и в стратосферу подняться. Рекорд этого шара - семь километров. Но наверху ничего особо красивого нет. Интереснее желать людям доброго утра, пролетая над крышами домов.
Последним обстоятельством мы пользовались активно. В результате не раз попадали в объектив фотоаппаратов жителей Сыркова и даже получили приглашение заскочить в баньку.
Пролетая над небольшим болотистым озерцом, наш пилот неожиданно становится серьёзным и торжественно-трагическим голосом произносит: «Ох, сейчас зацепим!». И точно - как будто сглазил, шар стремительно теряет высоту и всё быстрее приближается к водной поверхности. В моей голове играют в догонялки только две мысли: «Профессионал не может плюхнуть нас в воду!» и «В жизни всякое бывает!».
Когда шар аккуратненько приводняется, и полкорзины заливает вода, к двум бывшим прибавляется ещё одна: «По лесу пешком, с ногами, мокрыми по колено, ничего себе слетала! А пилот-то в резиновых сапогах!». И вдруг шар как заколдованный начинает набирать высоту.
- Ещё раз напоминаю: все эмоции потом! - произносит Валерий Георгиевич и прячет в глазах хитринку.
Уже после полёта я узнаю от новгородских воздухоплавателей, что их он  в своё время как ни в чём не бывало приводнил прямо в Волхов. Что тут скажешь, фирменный приём мастера действует безотказно. Вся гамма чувств от паники до полного восторга умещается в одно ёмкое: «Ух!», и мы уже летим дальше, то цепляя верхушки осинок, то взмывая на высоту четырёхсот метров над поверхностью.
Бедная Зина
{thumbimage 150px 1}Пока шар медленно плывёт в сторону Великого Новгорода, по дороге вслед за нами на небольшом микроавтобусе движется команда поддержки. Время от времени из рации раздаётся: «Аэростат, ответьте машине!». Мы, разумеется, отвечаем, речь идёт о месте будущей посадки.
На практике оказывается, что найти подходящее место не так уж просто. Мешают электропровода, жилые постройки, дороги, а Новгород становится всё ближе.
- Над Москвой летать нельзя. Знаете, почему? Во-первых, ФСБ не разрешает, а во-вторых, приземляться негде, - улыбается Латыпов и напряжённо вглядывается вниз. - Правда, у вас тут тоже не всегда присядешь.
Наконец место найдено, короткий инструктаж о технике безопасности при посадке пройден, мы снижаемся.
Когда до земли остаётся не более 15 метров, наше внимание приковывает коза, пасущаяся как раз на месте приземления. По её нервным движениям понятно, что подозрительное соседство ее явно не устраивает. Но выбора у нас нет, и уже в следующую минуту шар аккуратно садится на землю, подпрыгивает один и другой раз и останавливается - в паре метров от козы Зины.
- Подумаешь, коза! Новгородский экипаж только что приземлился аккурат на дорогу! Создали небольшую пробку, главное, чтобы без жертв, - хохочет Денис из группы сопровождения,  поджидавший нас на земле.  - Мы и рядом с газопроводом садились, и над тюрьмой пролетали...
Остаётся добавить, что приключения на этом отнюдь не кончились: впереди был традиционный обряд посвящения в воздухоплаватели. Сожжённый локон волос, удар стропами по мягкому месту и брызги шампанского, которым меня окатили с ног до головы, заменяют собой ритуальные огонь, воду и медные трубы. После чего я наконец получаю свой первый титул.  
- Ещё указ короля Людовика гласил, что пока человек летает в воздухе, все земли принадлежат ему, но после приземления об этом нужно забыть. На память остаётся только титул с названием той земли, на которой ты приземлился, - объясняет Валерий Латыпов, вручая грамоту, подтверждающую мой новообретённый гордый статус.
«Графиня Сыркова», - читаю я неразборчивый почерк и понимаю, что отныне этот населённый пункт будет иметь для меня особое значение.
Хочется надеяться, что уже в следующем году на Новгородской земле соберётся большее число аэростатов, а значит, количество графинь и графов существенно увеличится.