В феврале в Сольцах случилась страшная трагедия: у многодетной семьи сгорел дом, в пожаре погибла маленькая девочка. Весь город тяжело переживал случившееся, а местная художница Наталья ДОЛГАНОВА-ЛЕДЕНЁВА в ночь после пожара решила организовать в городе службу помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, и посвятить её памяти погибшей Ханночки.

Став волонтёром, она, конечно же, осталась художницей. «НВ» встретились с Натальей, когда она рисовала мультяшных героев из «Маши и Медведя» во дворе частного дома в Сольцах, и поговорили о том, какие все люди на самом деле хорошие.

— Мы все долго отходили от случившегося, — вспоминает Наталья. — Знаете, погибшая Ханночка была таким светлым ребёнком. Как солнышко. Я хорошо знаю её семью, они — люди верующие, многодетные, очень позитивные. Там все детки ласковые, как котята. До пожара в семье было 8 ребятишек, теперь осталось семеро. После того как всё это произошло, ночью я долго не могла уснуть, а потом меня как озарило, и я буквально за 20 минут открыла в ВКонтакте группу «Сердце Сольцов». Уже утром на неё подписалось более двухсот человек, за месяц нам удалось собрать огромное количество одежды и мебели. Сейчас семья Ханны переехала в новый дом — он полностью обставлен мебелью, которую жертвовали сольчане. Честно говоря, я не ожидала, что город так откликнется на чужую беду, и была очень рада тому, что меня окружает такое количество прекрасных людей. До этого случая я была далеко не самого лучшего мнения о Сольцах. Я была не права.

— Почему?

— Я же не местная. Родилась в Нижегородской области, долгое время жила в Воронежской, но вышла замуж за военного и приехала к нему в Сольцы. Мне сначала показалось, что город спит. И людей практически невозможно разбудить, они ленивые, малоподвижные. Я — человек работоспособный, сейчас работаю на пяти работах, но вначале никуда не могла устроиться, начинала с того, что обучала детей рисованию на дому. К тому же нет солнца, к этому очень сложно привыкнуть. В общем, первый год в Сольцах меня эмоционально вырубил.

— Если говорить о семье Ханны, то нет ничего удивительного, что та страшная трагедия так сплотила людей в желании им помочь. Ведь, как вы уже сказали, эта семья очень светлая, верующая. Но сейчас вы помогаете Свете, женщине, которая, судя по всему, ещё совсем недавно вела нетрезвый образ жизни. Легко ли убедить людей помогать и такой категории граждан?

— Люди действительно помогают друг другу по разным мотивам. Есть даже те, кто помогает из чувства стадности: раз все шумят об этой трагедии, все стараются помочь, то и я помогу. Но в Евангелии сказано: «Просящему у тебя дай». Понимаете, надо просто дать, не разбираясь, что за человек перед тобой. И Свете многие хотят помочь просто потому, что понимают: у неё двое детей, один из которых — грудной, и ей очень тяжело. Я часто посещаю её дом и рассказываю в группе о том, как она живёт. Люди отзываются.

— Она не работает?

— Летом работала. Но всё ведь не так просто, работы у нас действительно мало, это — Сольцы. Света — человек, живший в определённых, не самых замечательных жизненных обстоятельствах. Не важно, как она в них попала. Важно, что сейчас она не пьёт. И она обещала, что будет стараться жить так, чтобы у неё и её детей всё было хорошо. После рождения второго ребёнка она получит материнский капитал и на эти деньги планирует купить дом.

— Ваша волонтёрская организация зарегистрирована?

— Нет, мне предлагали в администрации это сделать, но я решила, что тогда это будет не состояние моей души, а обязанность. А я не хочу, чтобы меня к чему-либо принуждали. К тому же «Сердце Сольцов» занимается сбором исключительно вещей или мебели, но не денег, так что мне и друзьям, которые мне помогают, проще оставаться незарегистрированными волонтерами. Если у человека горе и ему нужны деньги, то я просто даю в группе его контактную информацию.

— От людей, которые, как и вы, занимаются благотворительностью, передавая нуждающимся именно вещи, а не деньги, я не раз слышала, что порой жертвуют то, что на самом деле отдавать уже стыдно, лучше выкинуть.

— Я с этим утверждением не согласна. Конечно, вещи приносят разные. Но ведь все живут в разном достатке, у всех разное понятие качества. И рассуждать, что лучше бы ты выкинул эту вещь, — нельзя. Я считаю, что раз человек хоть что-то передал на благотворительность, значит, он уже умница.

— Очень всё гладко у вас получается.

— Не очень. Не так давно сольчане меня разочаровали. По проезжей части улицы бегала собака. Было сразу видно, что она — домашняя, что сбежала! Машин боится, мечется. А люди стоят и, как в кинотеатре, смотрят, когда же её сшибут. И я иду с пакетами. Конечно, бросила всё, принялась ловить собаку, когда поймала, постучалась в соседний дом, прошу: «Привяжите, пожалуйста, её до завтра, я объявление в Интернете дам, мы завтра точно её хозяев найдём!». Передо мной просто закрывают дверь. Просила привязать эту собаку одну свою знакомую, у которой есть дом, а она: зачем мне нужны неприятности? Спасти собаку, уделить ей даже не день своей жизни, а просто кусок забора — это неприятности?! В итоге собаку на некоторое время приютили девочки из ближайшего магазина «Ромашка», я им очень благодарна. А через два часа уже нашёлся хозяин, оказалось, что он — сотрудник Красного Креста. Вы представляете, человек сам помогает людям, а люди не могли на пару часов приютить его собаку, чтобы её машина не сбила. Это очень грустно.

— Вы не только волонтёр, но и художница, одну из ваших работ можно увидеть у загса, но я знаю, что её могло и не быть.

— Верно, мы с мужем расписались именно в этом загсе. Но когда я посмотрела фотографии, то ужасно расстроилась. Почти на каждой за нашими спинами зияла скучная стена. Вот я и решила, что так не пойдёт. Пошла в загс, поговорила с сотрудниками и узнала, что они хотели бы установить дерево любви и скамеечку. Но средств нет. И тогда я предложила: я вам денег на это соберу, а вы мне отдайте стену расписать! Как я собирала деньги, это отдельная история, мало того, что ходила по организациям и буквально по 100–50 рублей у людей выпрашивала, так про меня ещё и в Интернете за это писали, что я деньги себе в карман гребу. Ну да ладно. Деньги я собрала, стену мне отдали. Я её сначала за свой счет шпаклевала, затем разрисовывала. По-моему, с моим купидоном и орнаментом гораздо лучше стало.

А не так давно ходила к главе Солецкого района, говорю: «Давайте на нашей центральной улице я на деревья бабочек приклею. У меня они уже сделаны из пластмассовых бутылок и раскрашены баллончиками». Не разрешил. А я жалею теперь, что втихую не сделала.

— Что вас вдохновляет?

— Я как раз недавно сама об этом думала. Кто от чего кайфует, а я от людских эмоций. Для меня кайф — ночью встать, расписать стены в подъезде ради одной секунды, когда утром соседи выйдут из квартиры и скажут: «Вау!». Я этому радуюсь, у меня у самой подъезд уже расписан с первого по пятый этаж героями советских мультиков.

— Вы — человек верующий, давно к этому пришли?

— Пожалуй, давно, еще в детстве. Мне моя тётя помогла. Помню, мама меня отпустит к ней на всё лето, я домой осенью вернусь, как встану на колени, как начну молиться. Мама — мне: «Ты что, встань!». А сейчас у меня и родители верующими стали. Но они всё равно всю жизнь жили по совести. И муж мой меня понимает. Как-то раз сидела в воскресенье, и вдруг вдохновение пришло, говорю: «Лёш, пойдём в церковь сходим, поможем?!». А он до этого несколько месяцев вкалывал почти без выходных, но пошёл всё равно и стал дрова колоть. Мне с ним повезло, я ни одной секунды не жалею, что в Сольцы к нему приехала.

— Кем вы себя ощущаете прежде всего — художницей, волонтёром, ещё кем-то?

— Я чувствую, что все мы — не люди, переживающие духовный опыт, а души, переживающие человеческий. Я — прежде всего душа, которая не может стоять на месте, а хочет что-то делать.