Владычная (Грановитая) палата положила начало строительству Новгородского кремля
Вероятно, это место в наиболее древней, северной части кремля было выбрано для резиденции архиереев уже в конце X века — сразу после крещения новгородцев. Однако ранняя история построек Владычного двора почти неизвестна, за исключением того, что изначально их возводили из дерева. Чуть больше мы знаем о первых хозяевах двора.
Неспокойные покои
Полулегендарные рассказы летописей о крещении новгородцев «огнём и мечом» наводят на мысль, что резиденцию для прибывших в Новгород владык неспроста устроили в укреплённом месте. Языческое прошлое давало о себе знать, и в 1071 году (о точности этой даты историки спорят) в Новгороде вспыхнуло восстание во главе с волхвом, «хулившим веру христианскую». Восставшие «хотяху побити епископа Феодора». Заступился за владыку новгородский князь Глеб, зарубивший волхва топором, после чего восставшие «разидошася».
Не складывались отношения владык и со слугами. Например, в 1055 году епископ Лука был арестован киевским митрополитом по навету своего холопа Дудика. Сменивший Луку епископ Стефан был удавлен своими холопами. Случались и совсем жуткие события — уже знакомого нам епископа Фёдора «свой пёс уяде».
Поутихло к концу XI века. С этого времени летописи часто говорят о созидательной деятельности владык. Несомненно, касалась она и их собственной резиденции. Возможно, уже в начале XII века на дворе появилась первая каменная постройка. Письменных свидетельств о строительстве нет, но существующий и сейчас Никитский корпус отсылает нас своим названием к епископу Никите, занимавшему новгородскую кафедру в 1096—1108 годах. Возможно, при нём были возведены первые каменные палаты, вошедшие в основание частично сохранившегося корпуса. Строились и храмы: Сретенский возвел в 1191 году архиепископ Гавриил; церковь Антония Великого появилась в 1211 году при архиепископе Антонии (с XIII века она известна как церковь Рождества Христова). Эти храмы были выстроены из дерева и не сохранились.
Из светлицы — в темницу
Но чаще всего в XII—XIII веках Владычный двор попадал на страницы летописей в связи с бурной политической жизнью Новгорода. В 1136 году новгородцы с ладожанами решили лишить князя Всеволода Мстиславича новгородского стола. Князь был помещён под замок на Владычном дворе «с женою и с детьми и с тёщею... и страже стережаху день и ночь с оружием, 30 муж на день». Шесть лет спустя та же участь постигла двоюродного брата Всеволода князя Ростислава Юрьевича, просидевшего на Владычном дворе четыре месяца. В 1210 году в резиденции владык удерживали 14-летнего князя Святослава Всеволодовича. Иногда доходило до кровопролития — в 1290 году «убиша Самоила Ратшинича на Владычне дворе у всхода у Рождества Христова, по заутрени».
В XIV—XV веках Новгородское государство достигло политической и экономической зрелости. Князей уже не содержат в темницах Владычного двора. Правда, они и сами в это время не часто появляются в Новгороде, а городом от их имени управляют наместники.
Архиепископы, занимавшие одно из важнейших мест в системе управления Новгородской земли, продолжают заботиться о благоустройстве своей резиденции. Постепенно в камне перестраивают церкви Владычного двора. А в середине XIV столетия появляются новые каменные палаты.
Перестройка по Евфимию
Коренная реконструкция ансамбля приходится на 1430—1450 годы и связана с именем архиепископа Евфимия II — одной из самых ярких фигур новгородской истории XV столетия. Масштабным переменам «поспособствовал» очередной опустошительный пожар, случившийся в 1432 году. Тогда «погоре околоток весь и владычен двор». Уже на следующий год по заказу архиепископа Евфимия на дворе начинают возводить новую грандиозную палату: «а дверей у неи 30, а мастеры делале немецские из Заморья с новгородскыми масторы».
Поэтому здание Владычной палаты, частично дошедшее до наших дней в неизменном виде, является уникальным для Древней Руси образцом северогерманской кирпичной готики. А после реставрации, проведённой несколько лет назад, мы получили возможность увидеть первоначальные интерьеры этого монументального сооружения, посмотреть на готический декор его фасадов и оценить высокий для Средневековья уровень комфорта. В парадных залах и личных помещениях палаты имелось воздушное отопление; в нишах с каменными плитами и желобками для слива воды висели рукомойники; в специально устроенных выступах располагались уборные.
Бурная строительная деятельность продолжалась несколько десятилетий. Возник уникальный каменный ансамбль, который помимо жилых и парадных палат включал в себя множество хозяйственных сооружений с непривычными современному уху названиями: «ключница», «сторожня», «духовница», «хлебная», «чашница и молодечкая»...
Иногда качество не поспевало за скоростью строительства. В 1435 году мастера заложили надвратный храм Иоанна Златоуста. «Той осени свершиша церковь ту; только мастеры совершив сошли с церкви, и в том часе церковь паде (обрушилась)». Это ничуть не смутило заказчика, уже знакомого нам архиепископа Евфимия, и на следующий год церковь была построена вновь.
Час пробил
В 1436 году на Владычном дворе появились «часы звонящии», устроенные над палатой, — вторые по времени устройства часы на Руси. Через 14 лет для них возводят специальную башню — часозвоню. Она простоит более двух столетий и рухнет. В 1673 году будет отстроена новая часозвоня.
Резиденция архиепископа середины XV столетия — это крепость в крепости. Поскольку была тогда окружена новыми основательными стенами. Впрочем, не такими уж и неприступными, в чем в последующем обитатели Владычного двора убеждались не раз. Например, в 1650 году новгородцы пробились в резиденцию, освободив заточённых там зачинщиков волнений.
Возвращаясь в XV век, время большой перестройки, напомним еще об одном событии — знаковом для той поры. В 1459 году архиепископ Иона возводит надвратный храм Сергия Радонежского. Посвящение храма в резиденции новгородских архиепископов московскому святому говорит нам о попытке духовного сближения Новгорода и Москвы, предпринятой владыкой. Но в новом центре силы на Руси, как известно, не были настроены ждать, пока новгородцы созреют до единства. И в 1478 году именно на Владычном дворе было объявлено о признании Ивана III государем и присоединении Новгорода к Москве.
По новому стилю
Петровская эпоха существенно изменила моду и вкусы. То, что казалось дворцом или «великолепными и обширными кельями», в начале XVIII века воспринималось совсем иначе. В 1709 году датский посланник в России Юст Юль, описывая посещение новгородского митрополита Иова, говорит о «...кирпичном подворье, комнаты которого были выведены сводом и темны, как тюрьма».
После переноса столицы новгородские митрополиты часто бывали в Петербурге, где для них была построена резиденция. Владыки впитывали новый архитектурный стиль. Естественно, все это привело к дальнейшим перестройкам. Так, в 1770-е в юго-восточной части Владычного двора появляется новый корпус Митрополичьих покоев.
Кроме того, старые палаты и церкви постепенно ветшали, многие из них были разобраны или серьёзно перестроены в XVIII—XIX веках. В главном здании — Владычной палате — в 1822 году устроили церковь архиепископа Иоанна, а южную часть этого сооружения вообще разобрали, выстроив заново в самом конце XIX века.
К 1913 году на месте старой одно-этажной духовной консистории было построено большое здание Епархиального дома, ставшего центром духовной жизни Новгорода — в нём проводились съезды духовенства, религиозно-нравственные чтения, концерты, действовало епархиальное древлехранилище (то есть музей).
Вредно для здоровья
Продолжалась такая мирная и благочестивая жизнь недолго. С началом Первой мировой войны в здании разместился лазарет Красного Креста. Действовал он и во время Гражданской войны. Царившие там «старорежимные» порядки возмущали красноармейцев. Раненых принимали только после того, как они ответят на вопрос о своём вероисповедании, а к умирающим приглашали священника. Подводя итог, автор гневной заметки в местной революционной печати отмечал: «Все эти странности госпиталя нервируют больных и отражаются на их здоровье».
Тем временем, и очень непростым временем, музейщиков Владычный двор радовал. К примеру, в 1921 году в подвале Иоанновской церкви под кучей хлама была найдена покрытая мозаикой каменная плита. Как выяснилось, она относилась к периоду возведения Софийского собора, и, вообще-то, ее нашли раньше, еще в 1894 году, однако тогда не придали этому должного значения. А вот еще одна интересная находка: 9 августа 1923 года в бывшем архиерейском саду «при вкапывании столбов для качели» завхоз губисполкома П.А. Трояновский вместе с двумя рабочими обнаружил три глиняные кубышки с серебряными монетами конца XV — начала XVII столетий.
В 1920 году бывший Епархиальный дом передаётся отделу народного образования для устройства Дома искусств. Музей и архив решено перевести в другие здания, а концертный зал — переоборудовать в театральную сцену. Благо в городе уже набиралась труппа. А вот здание к тому времени имело плачевный вид: «загажено до последней степени», «сорвана арматура освещения, расхищена мебель, разбит вдребезги дорогой блютнеровский рояль».
Свой вклад в разруху вносили и строители нового строя. После проведения в зале Дома искусств «беспартийной конференции красноармейцев» в 1920 году «оказались отвинченными и похищенными» две электрические лампочки, а также 38 металлических петель от кресел с откидными сиденьями. Зато появились «неприличные надписи».
Из любви к искусству
29 июня 1921 года в Доме искусств открылся Театр художественных исканий — постановкой пьесы новгородского драматурга Ионова «В одиночестве», посвященной борьбе «пролетариата с русской буржуазией». К тому времени в здании была «устроена прекрасная сцена, всё помещение заново отремонтировано, сооружены ложи, места бенуара, написаны новые декорации».
Вскоре после премьеры храм Мельпомены стал именоваться Театром Октябрьской революции (ТОР). Однако уже 5 августа был закрыт. Среди причин — «не отвечающий запросам публики репертуар, неподготовленность труппы, финансовый перерасход в 2 миллиона руб., непопулярность театра среди публики». Но осенью того же года обновленный театр возобновил работу. В труппе состоял 41 артист, спектакли ставились ежедневно, кроме понедельников. С 1923 года зрителям разрешалось приобретать билеты в кредит — по специальным талонам.
В Доме искусств устраивались также концерты и лекции. И довольно большая, разнообразная была афиша. 4 июня 1920 года — эстрадная певица Нина Дулькевич. 19 июня — артисты Мариинского театра, в том числе балерина Елена Люком — «вся лёгкость, грация, изящество, милый задор, при этом удивительная сила носка». 1 июля новгородцы могли посетить концерт с участием «старейшего артиста русской сцены» Нила Мерянского-Богдановского, его дочери, московской артистки Богдановской с мужем Кригером и внучки — «балерины московских государственных театров» Кригер. 28—29 июля скульптор Илья Гинцбург читал лекцию «по вопросам современного искусства и его значения для масс».
А вот в 1923 году некий профессор, выступая на тему «свободной любви», несмотря на «желание нэпманов и советских барышень побольше узнать» об этом вопросе, разочаровал: «плакали денежки, 10 булок бы лучше купить или бутылку пива, скажет уходящий гражданин».
И всё же содержание театра было непомерной роскошью для города — 1 марта 1924 года он снова был закрыт. С 1925 года его заменил кинотеатр. Любителей кинематографа ожидал буфет Пищетреста, в нижнем зале играл духовой оркестр. Постоянный драматический театр был открыт в Новгороде лишь в 1939 году.
* * *
Совсем другая публика здесь обреталась в годы оккупации: во Владычной палате немцы устроили офицерский клуб. После войны в восстановленных зданиях размещались различные учреждения. Бывший Епархиальный дом был передан Новгородскому областному театру и филармонии (последняя размещается в нём по сей день). Впоследствии почти все строения на территории бывшего Владычного двора были переданы Новгородскому музею.
Как память о войне в 1960-е годы у Никитского корпуса стояла боевая техника. Но идея экспонировать оружие Победы в резиденции новгородских архиереев не прижилась, и танки «разъехались» по монументам.
Илья ХОХЛОВ,
Вячеслав ВОЛХОНСКИЙ,
научные сотрудники НГОМЗ
Фото из архива «НВ»
