Редкий покупатель мог обойти весь новгородский Торг
Сойдя с Великого моста на правый берег Волхова, можно было попасть на Торг — средоточие деловой жизни былого Новгорода. В Новгородской Первой летописи он упомянут под 1132 годом в связи с пожаром, однако возник, вероятно, еще раньше.
Торг занимал обширную территорию — с юга он доходил до княжеского двора, с востока и севера ограничивался улицами Большой Славной и Лубяницей, на западе примыкал к Волхову. Его пронизывали многочисленные ряды-улицы, центральное место среди которых занимал Великий ряд (в разное время его называли также Большим, Пробойным, Сурожским и Корыстным). Подробности топографии средневекового Торга неизвестны, но из источников XVI—XVIII столетий мы знаем названия почти семидесяти рядов, в числе которых были Бобровный, Ветошный, Горшечный, Железный, Иконный, Калачный, Кафтанный, Книжный, Курятный, Мясной, Овощной, Перечный, Пирожный, Пряничный, Пушной, Свечной, Сумочный, Шубный. Все они составляли кварталы, состоявшие из торговых и складских помещений — в XVI веке их насчитывалось более 1800.
Сами лавки были невелики — чаще всего это были срубы размерами от двух с половиной до четырёх метров в ширину и три-четыре метра в «глубину». Под некоторыми лавками имелись погреба. С XVI века новгородцы начали строить на Торгу и каменные лавки — в следующем столетии их насчитывалось около 60.
Снести без оговорки!
В XVII веке в Новгороде уже был Гостиный двор, о чем известно также благодаря пожару. К 1606 году «погорели все ряды, и мост Великий, и половина Гостина двора, седмсот лавок, 300 дворов, 7 церквей».
В 1692 году на месте сгоревшего деревянного Гостиного двора по указу царей Петра и Иоанна Алексеевичей был заложен каменный. Построенный к 1700 году, он представлял собой неправильный прямоугольник с внутренним двором, проездами с трёх сторон и двумя башнями. Это был не просто «торговый центр» — при необходимости он мог стать крепостью: толщина внешней стены берегового корпуса достигала четырёх метров, и в ней имелись бойницы подошвенного боя.
Впрочем, и эти сооружения из-за пожаров вскоре пришли в негодность. На протяжении нескольких лет здания пустовали, пока 10 декабря 1721 года следовавший через Новгород Пётр I не повелел отдать Гостиный двор новгородским купцам, «дабы они им владели и из того доходов его строили».
Распоряжение было окончательно подтверждено указом 31 июля 1723 года. Тогда же было предписано «без оговорки» снести деревянные лавки, а купцам перейти в Гостиный двор. Указом 23 октября 1724 года было предписано «около Гостина двора площади быть», а купецким людям, которым на дворе не нашлось бы места, отвести под лавки участки рядом с площадью. И к 1732 году в восточной части Торга возводятся новые ряды с лавками в виде нескольких павильонов, а севернее Гостиного двора возникает достаточно обширная площадь.
На протяжении XVIII—XIX веков строения Гостиного двора не раз горели и перестраивались. Сильнее всего его облик изменила реконструкция 1770-х годов. Именно тогда появилась аркада, остатки которой можно видеть и сейчас.
«По заобыклому упрямству»
Постоянной головной болью для жителей и властей города было соседство торговых заведений и многочисленных храмов. С пристроенных вплотную к церквям лавок во время пожаров мог перекинуться огонь, что и произошло, например, в 1745 году. К тому же от лавок и рядов у храмов «всякий гной, смрад и помёт и всесовершенная нечистота имеется». От расположенных там же кабаков происходили «студ и срамота», а во время богослужений вместо церковного пения прихожане могли слышать и лицезреть «шум, здор, крик, драки и всякие скверные и непотребные слова, песни, пляски, игры и прочие безобразия».
В 1736 году губернская канцелярия предписала «многие шалаши и прикровли и прочее всё худое строение» у церквей «немедленно выломать и впредь быть около площади и в линиях доброй чистоте и хорошему проезду». Однако после пожара 1745 года новгородские купецкие люди «по заобыклому своему упрямству» снова начали строить свои лавки вплотную к храмам.
Решать проблему пришлось на самом высоком уровне: архиепископ великоновгородский и великолуцкий Стефан обратился с жалобой в Святейший Синод, а тот передал дело на рассмотрение в Правительствующий Сенат. В итоге указом 1747 года было запрещено строить лавки и питейные дома близ церквей и на кладбищах.
И кабы не пастила...
К тому времени Торг пришел в упадок. Отчаявшиеся купцы обратились в 1740 году в Сенат с прошением об «облегчении тягостей». Сетуя, что «торги и пропитание от времени до времени умаляются, бедность же и нищета умножается», они сообщали о сокращении численности представителей их сословия в городе с двух с половиной тысяч человек в 1722 году до полутора тысяч. Многие из купцов, «лишась своего промысла и будучи в бедности и убожестве ... удалиться принуждены были».
Яркую зарисовку оставила дочь пленного шведского офицера Аделаида фон Хаусвольф, находившаяся в Новгороде вместе с отцом в 1808 году: «Рынок большой, он состоит из многих лавок и товаров, которые купцы по русскому обычаю усердно предлагают прохожим... Здесь самым причудливым образом смешались драгоценности и безделушки, скверные и грязные простолюдинки и старики, которые круглый год сидят на голой земле, сейчас они сидели в глубокой жидкой грязи, потому что площадь не вымощена... Здесь сидела старуха и продавала плохого качества собольи муфты; там сидел старик со ржавыми железками, тут — баба с настоящим жемчугом; там — с золотом и серебром; рядом с ними — баба с тряпьём, рядом с ней — с блинами. Несколько человек продавали кислую капусту; другие сидели с небывалым множеством огурцов и лука, которые являются главным деликатесом русских».
Испытала разочарование проезжавшая через Новгород в 1844 году известная детская писательница Александра Ишимова: «Проехав по всем главным улицам, которых здесь, сказать правду, не очень много, мы оказались у Гостиного двора. И он также не представляет ничего особенного и, напротив того, можно подивиться дурному устройству его и бедности лавок. В одной из них мы купили несколько ящичков единственного товара, которым славится теперь Новгород: пастилы».
В благовидном однообразии
В XIX веке ежегодно в Петров пост на Торговой площади открывалась двухнедельная Варламьевская ярмарка. Места для торговых балаганов и ларей отводились Городской управой за плату, а размещались они с участием городского архитектора по линиям.
Помимо лавок в городе действовал мясной рынок по Дворцовой улице близ Фёдоровского ручья, «рыбный и зеленной» рынок — ниже Волховского моста. Внутри Гостиного двора располагался рынок для мелочной торговли «съестными припасами, старою одеждою, обувью и железом».
Подвижные лари и столы должны были иметь «однообразную форму и благовидность». Установка их на площади разрешалась только в случае недостатка места в Гостином дворе. Базарными днями являлись среда и пятница.
Кроме того, по принятым городскими властями правилам в Гостином дворе и предназначенных для мясной и рыбной торговли рыночных лавках запрещалось открывать питейные заведения.
Рамка для фантазии
В первые годы советской власти торговля на прежнем месте сохранилась. Но на смену лавкам приходили магазины. Так, в здании одной из лавок на улице 1-го Мая, «где раньше торговец Чабурин надувал новгородцев гнилой обувью», в 1926 году открылся Дом книги Новгородского отделения Ленгиза. Первый этаж был отведён для продажи книг и канцелярских принадлежностей, на втором этаже располагался «коллектор-читальня». А вот сам Гостиный двор торговой функции лишился — в 1933 году там была открыта мебельная фабрика.
Гостиный двор и лавки Торга сильно пострадали в годы Великой Отечественной войны. Руины большинства построек было решено разобрать. От огромного комплекса Гостиного двора уцелели лишь западная линия с воротной башней и колокольней Никольского собора, а также обрамлявшая восточную линию аркада.
Впрочем, у Гостиного двора был шанс восстать из небытия. Начало его возрождения было намечено на 1978 год. Разработанный архитектором-реставратором Григорием Штендером с участием других специалистов проект был утверждён Министерством культуры РСФСР. Комплекс предполагалось восстановить в формах последней четверти XVIII века. В восточной части предполагался выставочный зал площадью 835 квадратных метров, зал для подаренных новгородцам работ скульптора Николая Томского, также помещения для творческих союзов. Вторая очередь работ включала восстановление северного корпуса с приспособлением его под мастерские художников и художественный магазин-салон. В южном же корпусе должна была разместиться художественная школа. Однако проект восстановления реализован не был, и главным напоминанием о новгородском Торге служит уже ставшая одним из символов города аркада.
Илья ХОХЛОВ,
Вячеслав ВОЛХОНСКИЙ,
сотрудники НГОМЗ
