В музее-заповеднике открылась выставка, посвящённая 100-летию Октябрьской революции
А что такое столетие революции, если нет социалистического государства, образованного ею? Скромно так, в рабочем порядке — не выходной же. Никто во всей большой России не сказал, как посчастливилось нам жить в такую славную годовщину. Вместо этого показали «Демона революции».
Была великая идея, но вся вышла. В 1991-м легко распрощались с «завоеваниями развитого социализма». В 1917-м с энтузиазмом избавились от старой России.
Как происходила эта «оптимистическая трагедия» в новгородских пределах? Кто поднялся на гребне эпохальной волны? Об этом и о многом другом можно узнать, побывав на выставке, посвященной юбилею Октября.
В общем, мысленно нацепив на пиджаки красные банты, корреспонденты «НВ» отправились в музей. Наш сердечный порыв был всемерно поддержан революционной ячейкой НГОМЗ — кураторами выставки научными сотрудниками Ильей ХОХЛОВЫМ и Антоном МАРТЬЯНОВЫМ.
В тихой заводи
В Новгороде главной движущей силой революции выступил 177-й запасной пехотный полк. Личный состав — в основном выходцы из петроградских рабочих.
Еще недавно в едином строю Новгородского гарнизона полк присягал на верность Временному правительству. Из приказа по гарнизону: «После принятия присяги всем войскам гарнизона, в полном составе, пройти с музыкой и песнями по городу...».
Но теперь товарищи хорошо знакомы с большевистской пропагандой, заведомо плохо относятся к войне с их участием и слышать не хотят о созыве Учредительного собрания.
Вот и он сам — солдатик. Одет по форме. А по сути... Сейчас возьмет и спросит:
— Сами-то из каких будете?
— Вся власть Советам! — помним-помним еще, спасибо советской школе.
Это сейчас он манекен, а в 1917-м... В городе квартировали несколько тысяч военных, что уже немало по масштабам Новгорода того времени. А ведь это люди, вооруженные не только идейно. То ли поэтому, то ли из-за провинциальной растерянности ничего так уж явно и ощутимо контрреволюционного в Новгороде не возникло.
Красные крылья
Перед нами — подлинный персонаж революции. Ефрейтор Ионов из того самого 177-го полка. Кем бы он был, не случись революции? Продвинулся бы по службе? Может, сложил бы на германском фронте свою голову? А она-то светлая у него. Ионов — организатор полкового совета солдатских депутатов. Николай Ионов — один из инициаторов создания в Новгороде объединенного комитета РСДРП. После революции Николай Иванович Ионов — сотрудник пролетарского музея «Мемориальная квартира В.И. Ленина».
Впрочем, Октябрь и не такие породил карьеры. Знакомьтесь, Иван Гаврилович Гусев-Глубоцкий. 1917-й он встретил просто Гусевым. Учился в фельдшерской школе при госпитале, проходил службу в пехотном полку — 177-м, Старорусском. Юноша стартовал еще на стадии Февраля. Покинул недостаточно для него революционную Новгородчину. И вот он уже — в личной охране Ленина! В мирное время Гусев, став еще и Глубоцким, с успехом трудился на дипломатическом поприще. Был послом в Дании, к примеру.
Шикарный фрак советского постпреда (есть такой экспонат на выставке) — это вам не фельдшерский халат.
Вот еще одна подлинная вещь — кожаная куртка некоего Куприянова, председателя контрольно-следственной комиссии суда. Товарищ Куприянов вышел не из низов. Он вышел из окружного суда, превратившегося в «оплот контрреволюции», не признававшего советскую власть, выносившего постановления именем Временного правительства. Конечно же, большевики были вынуждены принять меры, упразднив один суд и учредив другой. Да здравствует Новгородский временный революционный суд!
Картина маслом
Советский живописец Сергей Бузулуков изобразил III губернский съезд Советов. Картина была написана к 40-летию Великого Октября. И, в общем-то, иллюстрирует тот факт, что в Новгороде советская власть установилась мирным путем.
Съезд состоялся 3 декабря 1917 года в здании мужской гимназии. Из 350 делегатов 220 были большевиками. Естественно, большинство приняло ту резолюцию, которую посчитало нужной. Съезд приветствовал завоевания Октября. Эсеры и меньшевики в знак протеста покинули зал.
И на картине видим, как некий гражданин довольно-таки буржуйской наружности (ишь, перстенёчек надел) пробирается к выходу. Грядущее его и смутно, и темно.
А история продолжает вершиться. Некий энергичный товарищ произносит речь. Видимо, что-то дельное говорит, ему внимают.
Естественно, за вычетом ушедших оппонентов в рабочие органы избираются исключительно большевики. В городе начинают воплощаться декреты Совета народных комиссаров. К чему губернский комитет РСДРП(б) призывал население сразу же после низложения Керенского — 25 октября (7 ноября) 1917 года.
«Товарищи солдаты! Если вы за мир, поддержите новое правительство — Совет народных комиссаров! Товарищи крестьяне! Если вы за землю и волю, поддержите... Товарищи рабочие!..». На очень понятном языке разговаривала с массами РСДРП(б).
Антониевский мятеж
Пик противостояния сторонников новой власти и Временного правительства пришелся на январь 1918-го. На то время штаб-квартирой большевиков — свято место пусто не бывает! — являлось Дворянское собрание. По воспоминаниям участников событий того времени, сами они называли это здание новгородским Смольным.
Сторонники же созыва Учредительного собрания, все еще преследовавшие уходящий поезд истории, базировались в Антониевом монастыре. Объяснялось это просто: в монастыре располагался один из ударных батальонов, сформированных в 1917 году для отправки на фронт. К январю эти батальоны как подразделения уже не существовали, но часть «призывников» все еще проживали в Антонове. Идейные противники большевиков, ища крепкое плечо, на которое можно было бы опереться, понадеялись на остатки батальона.
Им был предъявлен ультиматум. Быстро и трезво взвесив все обстоятельства, монастырские сидельцы решительно разбежались. И это мятеж? Одно название.
Впрочем, противостояние не обошлось без жертвы. Случай — сколь трагический, столь же и курьезный. В тревожный для революции момент в городском парке раздался выстрел. Нечаянный или провокационный — неизвестно. Но в «Смольном» среагировали на этот одиночный бах, как на объявление войны. Поднялась нешуточная пальба, слово было предоставлено товарищу пулемету. Погиб случайный прохожий, чиновник почтового ведомства. Мы не знаем, каких убеждений придерживался этот человек. Он просто спешил домой.
Слово офицера
Антониевская бескровная победа была поставлена в заслугу бывшему царскому офицеру Александру Полякову. Как человек, прекрасно себя зарекомендовавший, командир 1-го Новгородского образцового батальона был направлен в Ярославскую губернию. Там серьезнее смута была. Но что еще неприятнее, там были белые. Новгородцы прибыли к Ярославлю, заняли позиции. Ночью началась стрельба со стороны складов. Поляков поднял всех в ружье и помчался к складам. Видимо, Александр Петрович был превосходным бегуном. По какой-то причине он заметно оторвался от красноармейцев, чем и воспользовался неприятель.
Что было дальше, известно по воспоминаниям самого Полякова, хранящимся в ярославских архивах. Его привели к капитану. Тот спросил, какой власти он придерживается. Поляков ответил, что признает только советскую власть. Капитан, понимая, что перед ним офицер, служивший царю, как и он сам, решать судьбу Полякова не стал, уйдя посоветоваться с полковником. Вернувшись, сказал: «Мы вас отпустим, если вы дадите слово, что не пойдете на Ярославль». «Я даю слово офицера», — ответил ему Поляков. Капитан привел ему лошадь, отдал оружие и тут же был убит выстрелом в голову.
Впоследствии Поляков об этом, не стесняясь, писал. Он собой гордился!
Известно, что один из убийц царственной семьи, товарищ Юровский, дожив до старости, охотно вспоминал, как снял с Николая II часы: «Хорошие часики, до сих пор идут».
Революция — не только смена государственного строя. Она меняет внутреннее устройство человека, что, казалось бы, гораздо труднее. Честь, долг, благородство — слова те же, а содержание...
* * *
Новгород не знал белогвардейских набегов. Не видывал союзничков наших — Антанту.
За вычетом баталий в экспозиции найдется немало любопытных экспонатов. Например, телеграфный аппарат. По нему наш «Смольный» слал точки-тире петроградскому. Все донесения давно отправлены...
Лозунги, лозунги, лозунги... «Кто не с нами, тот против нас!», «Мы — не рабы, рабы — не мы!», «Мир народам!» — вот уж навсегда. Вернулись же мы к правильному устройству. И? Нас не любили за коммунизм, теперь за то, что мы есть.
Тарелка, большая и важная, с Лениным в центре — подарок побратимов из Ивано-Франковска (выставка пунктирно отслеживает социалистическую эпоху «от первого мгновенья до последнего»). Когда теперь будем друг другу подарки дарить?
Идея выдохлась. Пуста, как портфель Николая Ивановича Ионова. Поиски новой временно прекращены за невозможностью найти и общенародным консенсусом: уж лучше эволюция. Справедливые выводы, они ведь и при недостатке справедливости бывают.
Фото Владимира Малыгина
