Новгородский театр драмы готовит к показу иммерсивный ироничный детектив «Рейвенскрофт». Декорациями спектакля станут «тайные» комнаты Новгородской филармонии
В это воскресенье, 18 июня, VIP-зона Новгородской областной филармонии имени Аренского превратится в английский особняк. А уже в нём разыграется сюжет ироничного детектива «Рейвенскрофт».
В поместье случилось убийство. Инспектора Раффинга, приехавшего расследовать дело, ожидает множество пикантных тайн, загадок и даже опасностей. И пять женщин, готовых на всё, чтобы их дом обрёл нового хозяина. Остроты ситуации добавляет одно важное обстоятельство: премьера выдержана в жанре иммерсивной постановки, когда зритель находится на расстоянии вытянутой руки от актёров, а сцены как таковой просто нет. Иначе говоря, сценой становится всё пространство. Более того, по ходу спектакля сами зрители оказываются участниками расследования.
В чём особенность жанра? Справится ли с ним новгородская труппа и к чему нужно быть готовым зрителям накануне премьеры, «НВ» рассказали Ярослав ШЕВАЛДОВ (Я.Ш.), худрук Московского драматического театра имени Есенина, режиссёр-постановщик «Рейвенскрофта», и Анна САРДАНОВСКАЯ (А.С.), второй режиссёр спектакля и хореограф, директор Московского драматического театра имени Есенина.
— Анна, Ярослав, ваш театр уже несколько раз привозил к нам иммерсивные спектакли.
А.С.: Наш театр делает иммерсивные постановки и классические спектакли: мы играем в разных жанрах. К вам приезжали на фестивали Достоевского. В 2019 году со спектаклем «Идиот». Он был сыгран в старорусском музее «Братьев Карамазовых». А в 2021 году мы привезли «КараМазовых» в Великий Новгород. Спектакль проходил в двух линиях на территории Музея изобразительных искусств.
— Вызов ждал зрителя уже на старте: вы предлагали гостям решить, с кем они «проживут» больше трёх часов постановки: с Иваном или Алёшей? Так или иначе, что-то приходилось упускать…
А.С.: Это было сделано для того, чтобы максимально погрузить зрителя в жизненные реалии: ведь мы всегда видим каждое событие только с одной точки зрения и исходя из этого строим свои симпатии и антипатии. А жизнь — она ещё везде, вокруг. Мы слышим голоса из других сцен, что придаёт объём и воздух всей картине.
— Насколько вам был интересен материал, предложенный для нынешней постановки?
Я.Ш.: Пьеса «Рейвенскрофт» была мне очень интересна, потому что я мало работал с зарубежной драматургией и драматургией как таковой. В основном для своих спектаклей я всегда выбираю прозаический материал, который серьёзно перерабатываю. А здесь — пьеса, зарубежный автор. Другая атмосфера, другой язык, обозначенный год: 1905-й. Хоть мы и не привязываемся к историческим событиям, но есть сословная история и какие-то отдельные подробности, которые нужно в работе учитывать.
А.С.: Линия у спектакля одна. Он будет идти примерно два часа. И за это время зритель привыкнет к персонажам, как к своим близким людям. Когда ты находишься внутри, то так или иначе принимаешь чью-то позицию.
Я.Ш.: Кроме того, у актёра появляются намного больше задач и необходимость быть колоссально правдоподобным. Любая искусственность становится более видна и может оттолкнуть зрителя. Нужно максимально точно понимать, куда ты следуешь, и вести за собой гостей.
— Нашей труппе привычнее играть на сцене. Удаётся ли справиться с новой задачей?
А.С.: Всё складывается прекрасно. Артисты очень открыты. Состав подобран идеально: персонажи точно подходят своим артистам. Им интересно посмотреть и попробовать, как это. Постараться наладить взаимодействие со зрителем.
— И всё-таки что это будет: театр или квест?
Я.Ш.: Это однозначно театр и только театр, просто в не совсем обычной форме.
А.С.: Мы не спектакль-бродилка: у нас нет переходов ради перехода. В нашем случае в каждом переходе есть необходимость, есть мысль. Чтобы расследовать загадочную смерть, мы должны обойти весь дом и пообщаться со всеми его обитателями. У нас не квест, шоу, интерактив. Есть чёткий сюжет и максимальная правдоподобность. Представьте себе «Рейвенскрофт» на сцене. Вот это он и будет, но только в залах филармонии.
— Но тогда возникает вопрос, а зачем же всё-таки переносить спектакль со сцены в открытое пространство?
А.С.: Когда сидишь в зале, то ты отстранён и смотришь на всё со стороны. А изнутри процесса всё видится гораздо интереснее, сложнее и объёмнее.
— То есть зрителю тут придётся поработать намного больше, чем сидя в кресле?
А.С.: Конечно!
Я.Ш.: К нему могут обратиться, он даже может что-то ответить, произойдёт какой-то бытовой диалог. Это может развеселить окружающих или напрячь, изменить атмосферу. Тут обе стороны должны вступать в игру. И, конечно, спектакль меняется от показа к показу в зависимости от зрителя. Жанр обозначен как «ироничный детектив» — детектив с элементами комедии. Основное — тайна, к расследованию которой всё идёт. А вторая часть — это юмор, заложенный в тексте, яркие моменты, ходы, чтобы оживить пространство. В зависимости от зала спектакль может стать или более комедийным, или мистически-детективным.
— А что делать, если в театр приходит зритель, который абсолютно закрыт, но хочет посмотреть, что это за зверь такой?
А.С.: С таким зрителем нужно быть очень аккуратным. Как и с тем, кто может быть слишком активен. И это задача для артиста. Прочувствовать и перестроиться, выложиться на все сто, потому что зритель не только в зале. Зритель со всех сторон.
— В этом случае наверняка очень важно количество зрителей, гостей «поместья»?
Я.Ш.: Здесь зрители являются не просто гостями, а своего рода понятыми, свидетелями расследования. В иммерсивном формате количество зрителей зависит от пространства. У нас максимальное число гостей насчитывало 70 человек. В Новгородской филармонии мы решили набрать 35 человек — это комфортное количество, чтобы всё увидеть. Ну и надо понимать, что это такое 3D своего рода: ты будешь смотреть спектакль с той точки, в которой оказался. Что-то останется за кадром. Поэтому очень интересно пересматривать постановку по нескольку раз.
— Удалось ли вселить дух «Рейвенскрофта» в филармонию?
А.С.: Для этого пространства пьеса выбрана отлично. Смотришь и веришь: герои могли жить в этих помещениях.
Я.Ш.: Все женщины, обитающие в доме, в этом поместье, они все немножечко чересчур. Яркие, выпуклые. В каждой превалирует та или иная черта, свойство характера, определённый склад ума. Поэтому такая яркость интерьеров помогает проявиться и персонажам, и драматургии.
А.С.: Чтобы произошло погружение, не должно быть диссонанса ни в чём, так что пошивочному цеху пришлось очень много поработать. Когда зритель рядом, картонные декорации точно не пройдут. Дом хотелось оживить, он постоянно в движении. В соседней комнате может играть музыка, кто-то заглянет в дверь. С точки зрения технической — спектакль сложный, но пространство нам поддаётся.
Я.Ш.: Для этой стороны работы — саунд-дизайна спектакля, создания спецэффектов — с нами из Москвы прибыл Фёдор Руцкий, который является частью команды МДТ имени Есенина. Совместно с ним удалось проработать очень сложную звуковую партитуру.
— В общем, зрителю предстоит стать участником детектива?
А.С.: Этот детектив не только про убийства, он поднимает множество тем. Вопросы взаимоотношений отцов и детей, психологического насилия, загнанности, неприятия обществом. Пьеса, в целом, о том, что у каждого есть скелеты в шкафу. И как бы мы ни старались скрыть правду, рано или поздно она выйдет наружу. Мне кажется, в этом спектакле зритель может найти триггер, который нужно проработать. Роль — это всегда месседж зрителю. У каждого героя огромный бэкграунд. В общем, речь идёт не о лёгком чтиве на бегу.
Теги: теетр, Великий Новгород, премьера
