У Надежды БЕЛОНОЖКО — ткацкая мастерская на территории Десятинного монастыря, линейка сумок-шопперов, созданных на замену пластиковым пакетам, и планы, как занять людей предпенсионного возраста. Сейчас уже сложно поверить, что когда-то её бизнес начинался с одного станка, случайно найденного на чердаке.

— Надежда, как вышло, что вы увлеклись ткачеством?

— По образованию я — инженер-технолог швейного производства. Двадцать лет отработала в швейной промышленности: кроила, шила, была начальником раскройного участка. Потом мне по семейным обстоятельствам пришлось поменять работу на другую, вообще не связанную с творчеством, но тяга к нему осталась. И вот одна моя приятельница спросила, знаю ли я, что такое ткацкий станок. А я никогда его прежде не видела. Она рассказала, что ее знакомые купили дом за городом, начали разбирать чердак и нашли детали ткацкого станка. «Если надо — возьмите, не надо — выкинем» — так они сказали. И мы с приятельницей зимой поехали туда, привезли этот станок ко мне домой, отмыли.

— Сложно было понять, как его собирать?

— Помогла мама приятельницы. У ее свекрови когда-то был похожий станок. Мы как-то все вместе сели и стали разбираться: так, эту деталь вроде бы сюда, эту — туда. Было похоже на сборку конструктора. Мы все делали без инструкции, сами, по наитию. Потом я нашла в городе специалиста, который изготовил нам детали взамен тех, которых не хватало. Настал момент, когда станок был собран. Что дальше, никто не знал. Стали читать в Интернете — ничего толком не понятно. Решили обратиться в Бронницкий краеведческий музей, где были станки, и его сотрудники согласились нас учить, как с ними обращаться. У меня был сменный график, а у подруги — пятидневка, так что я одна могла ездить в Бронницу: по выходным музей не работал. Я приезжала то один, то два раза в неделю, училась ткать и просто влюбилась в это. Изначально я думала, что сделаю половички для бани и на этом остановлюсь, но меня понесло, что называется. Хотелось узнавать все больше, пробовать новое.

— А когда вы начали продавать то, что делали?

— Мне хотелось рассказывать людям о своем увлечении, делиться тем, что получается. И в какой-то момент один из знакомых спросил, можно ли это купить. Потом уже стало работать сарафанное радио. Мне звонили и спрашивали, правда ли, что я тку половики, сумею ли я изготовить изделие определенного метража? Потом мы стали ездить по Новгородской области — на ярмарки в Малую Вишеру, в Окуловку. Тут выяснилось, что люди у нас не всегда готовы платить за ручную работу столько, сколько она стоит. Я стала искать новые варианты сбыта. В марте этого года я съездила в Москву на выставку-ярмарку народных художественных промыслов «Ладья. Весенняя фантазия». Никто не мог пройти мимо нашего прилавка. Я люблю яркие цвета, и люди, видимо, как раз соскучились по ним за зиму. Половики мы распродали за два дня, хотя ярмарка длилась пять. После этого, летом, мы ездили на Международные Ганзейские дни в Псков. Там наши изделия тоже многим понравились, но, вернувшись оттуда, я поняла, что мне не хватает чего-то для решительного рывка вперед.

— И что помогло вам его совершить?

— Для выставок у меня были напечатаны брошюры, и одну из них передали министру промышленности и торговли региона Илье Маленко. Он посоветовал мне обратиться в Новгородский фонд развития креативной экономики. Там посмотрели мою презентацию и сочли проект перспективным. Мне выделили грант — 300 тысяч рублей. На них я заказала новые станки. Они придут в конце декабря, и с их помощью я смогу делать новый ассортимент. Также Фонд развития креативной экономики вместе с «Деловой Россией» организовал занятия для начинающих предпринимателей. С нами делились опытом бизнесмены, руководители компаний. Это было очень полезно. Мы иногда начинаем бизнес просто потому, что нам нравится, не просчитывая экономическую сторону, и учеба пришлась кстати.

— Сейчас продвижение продукции отнимает у вас много времени?

— У меня есть группа в ВКонтакте, есть Инстаграм, где я выставляю свои товары. Также благодаря Центру поддержки экспорта я узнала, что есть государственные программы по выходу на зарубежные онлайн-магазины, и хочу ими воспользоваться.

— Вы недавно открыли ткацкую мастерскую. Сложно было найти помещение?

— Я все думала о том, куда поставлю станки, которые заказала. Дома у меня места не было, и я стала смотреть объявления. Сначала мне попадались помещения на окраине города, но потом снова помогло сарафанное радио. Так я узнала, что освобождается мастерская в здании, которое занимают члены Союза художников, и пришла посмотреть. Тогда здесь были расшатанный пол, желтые стены. Мне помогли с их перекраской, помогли купить доски, линолеум. Буквально за месяц мы привели мастерскую в порядок. В будущем я хочу сделать ее своего рода лабораторией, куда могут прийти гости, я им помогу заправить станок, и они за час соткут салфетку, чтобы взять с собой домой.

— Как вы пришли к мысли начать шить сумки-шопперы на замену пластиковым пакетам?

— Сейчас все громче звучат голоса тех, кто говорит, что мы выбрасываем слишком много мусора. Я сама, признаться, использую в работе новые ткани, потому что на них больше спрос. В России люди в массе своей пока не готовы покупать изделия из материала, который уже был в употреблении. Тем не менее мне хотелось сделать что-то для экологии. Проблема загрязнения планеты пластиком стоит очень остро, так что я решила шить тканевые сумки-шопперы на замену пластиковым пакетам, которые дают в магазинах. Пока эта линейка еще в разработке, но первые модели готовы. Я шью сумки с ткаными элементами, чтобы их было удобно сворачивать и брать с собой, когда идешь за покупками. Да, такая сумка стоит недешево: лен, который мы используем, сам по себе довольно дорогой, плюс это ручная работа. Но мы посчитали: если не брать в магазинах пластиковые пакеты, а носить с собой сумку, она окупится за год. При этом сумка износостойкая, она прослужит гораздо дольше. Недавно проект вошел в число победителей регионального этапа всероссийского конкурса «Лучший социальный проект года», и это значит, что я получу еще один грант.

— В работе вы стараетесь соединить современность с народными мотивами.

— Я думаю, очень важно помнить о своих корнях. Иногда бывает обидно, что люди у нас стесняются, скажем, национальных костюмов. На праздниках в Германии все жители от мала до велика выходят на улицы в народной одежде, в деревянных башмаках. Хотелось бы, чтобы и у нас было что-то похожее. Мне кажется, в последнее время уже заметно, что многие люди соскучились по этому. Даже на Ганзейских днях, когда я просто стояла за прилавком в народном костюме, покупатели подходили и просили со мной сфотографироваться. Сейчас потихоньку возрождается тяга к истории, к прошлому, к памяти поколений. Я вижу, что люди, увидев мою работу, смотрят по-доброму, им хочется подойти, рассмотреть товар, потрогать. Поэтому я не ставлю на первое место деньги. Да, средства нужны, но когда видишь обратную связь от покупателей, это куда важнее. Сразу хочется еще больше узнавать, больше делать.

— Как вы придумываете модели, решаете, что сделать следующим?

— Бывает по-разному. К примеру, как-то я встретила знакомую — ее зовут Дарья Соколова, она преподает в НовГУ. У меня в машине как раз были с собой половики, и мне хотелось поделиться тем, что я делаю, так что я просто показала их ей. Она удивилась, что половики могут быть такими красивыми. Сказала, что помнит с детства только какие-то серые выцветшие полоски, которые лежали на полу. Мы с ней стали плотно общаться, и один раз она прислала видео с показа, написав, что мне это должно понравиться. Там были девушки с сумками-торбами. Я посмотрела на это, легла спать, а потом проснулась в четыре часа ночи и стала рисовать свои модели. Дарья позвонила мне утром и спросила: «Что, ты всю ночь не спала? Я потом уже поняла, что не надо было вечером присылать».

— У вас наверняка много планов на будущее?

— Конечно, их хватает. Я хотела бы занять людей предпенсионного возраста. Многие из тех, с кем я раньше работала на швейном производстве и теперь продолжаю общаться, говорят, что нет уже сил сидеть весь день за швейной машинкой. При этом, когда они приходят ко мне в мастерскую и пробуют работать за ткацким станком, выясняется, что это гораздо проще. Но для того, чтобы обеспечить их работой, мне сначала нужно расширить рынки сбыта. Я хочу, чтобы люди, устраиваясь ко мне, знали, что получат вовремя зарплату.