Кто такие мещане?

Александра Семёнова занимается изучением данной темы уже 15 лет. После защиты кандидатской диссертации по творчеству Максима Горького, в которой анализировался социально-исторический феномен так называемой «Окуровской Руси», исследователь заинтересовалась полемикой о мещанстве, бывшей актуальной для отечественной журналистики сто лет назад.
Рассказ Максима Горького «Городок Окуров» как в зеркале отражал жизнь страны рубежа ХIХ–ХХ веков. Сам журналист и писатель считал, что русский народ безволен, апатичен, избегает личной ответственности, не имеет склонности к самоорганизации и поэтому предпочитает подчиняться хозяину, который организует его жизнь по своему усмотрению. По мысли Горького, русский народ не только социально, но и религиозно индифферентен. Он ни во что не верит и не имеет активного импульса для обретения веры, однако способен к адаптации любой формы религии, атеизма в том числе. Публицисты начала прошлого века были убеждены, что необходимо бороться с подобной апатией общества, угрожавшей счастливому будущему страны.
— Основной пафос полемики в то время состоял в отрицании европейского пути развития как перспективного для России. Также речь шла о формировании радикальных ценностных ориентиров, — говорит Александра Семёнова. — Заметим, что в начале XX века в обществе культивировался миф о радикальном преображении мира и рождении некоего сверхчеловека. Истоки этого мифа, конечно, нужно искать не в отечественной философской и общественной мысли, а в работах Фридриха Ницше. Представители различных идеологий по-разному видели образ нового человека. Для идеалистов это был эклектичный образ Заратустры и Иисуса Христа, а позитивисты восхваляли языческий культ Героя. Но и для тех и других существовало одно препятствие, мешающее созданию счастливого будущего радикальным путём: мещанство.

Как показывают художественная литература и философские труды того времени, в начале XX века существовала идея о том, что русская интеллигенция должна защищать народные интересы и трудиться на благо общества. Часто эта мысль находила свое отражение в конкретных делах. Александра Леонидовна приводит пример из нашей новгородской истории.
В конце XIX — начале XX века в Новгороде действовало Общество врачей Новгородской губернии, игравшее важную роль. Стараниями новгородских врачей здесь появились первый родильный приют, лаборатория при аптеке, рентгенологический кабинет. Без медицинской помощи не оставляли и неимущих.
На всем этом фоне интересы мещан были объективно узки и ограничены. Но, между тем, стоит упомянуть, что до второй половины XIX века слово «мещанин» не имело негативного значения. В переводе с польского языка оно означает «горожанин», а пришло в русский язык еще в XVI веке. Кстати, мещанство в России, по замыслу Екатерины II, должно было стать средним классом, но в итоге мещанином называли горожанина «низшего разряда». По численности мещанство было вторым после крестьянства сословием в России, и положение его характеризовалось публицистами начала ХХ века как «бесправное и забитое». Однако вопреки сложившемуся стереотипу жители русских городов, занимавшиеся ремеслом, мелкой торговлей, предпринимательством, имели свою веками складывавшуюся культуру и систему ценностей.
— Представители этого сословия больше всего ценили домашний уют, стабильность, комфорт и финансовую независимость, которую русские публицисты часто обличали как накопительство, — поясняет исследовательница. — Неизменными атрибутами мещанского быта, которые нередко подвергались насмешкам, считались фарфоровые слоники на полке, клетка с канарейкой, вышитые подушки, салфеточки на столе, цветные занавесочки на окнах, горшки с геранью. Сам мещанин был защищён от любых потрясений в силу своего социального статуса: он владел каким-либо ремеслом, а ремесло, как известно, прокормит всегда. Поэтому представители этого сословия всегда чувствовали себя относительно свободными и независимыми.
Мещане жили во всех городах России. Не была исключением и Новгородская губерния, в которой в XIX — начале XX века они составляли почти 90% от общего количества представителей городских сословий. По словам старшего преподавателя кафедры архивоведения исторического факультета НовГУ Натальи ФЕДОРУК, больше всего мещан было в Новгороде, Старой Руссе, Боровичах.
— К мещанам относились государственные крестьяне, отпущенные на волю помещичьи крестьяне, ямщики, получившие отставку низшие воинские чины, иноверцы, принявшие христианство, и многие другие. Представители этого сословия занимались любым ремеслом, держали трактиры, бани, постоялые дворы, вели мелкую торговлю, — говорит историк.
Мещан не просто было выделить из пестрой городской толпы. Так, до середины XIX века их одежда мало чем отличалась от русских народных костюмов крестьян. Но с появлением европейской моды женщины сменили сарафаны на платья, а затем на блузки и юбки. Мужчины начали носить пиджаки и шляпы.
Контроль над этим сословием осуществляли городские органы самоуправления. Например, в Старой Руссе Городская Дума могла при неуплате мещанами каких-либо налогов или за плохое поведение отдавать их на работу на солеваренный завод или в солдаты. Однако общество не имело права удалять из своей среды мещан моложе 21 года и старше 60 лет, а также увечных, независимо от их поведения или образа жизни.

Как и следовало ожидать, первую русскую революцию мещане в целом встретили с недовольством и отказались ее поддержать, чем навлекли на себя гнев интеллигенции. Не случайно Максим Горький в статье «Заметки о мещанстве», написанной в 1905 году, разразился бурной критикой в адрес этого сословия. В запальчивости писатель назвал мещанами даже таких великих русских писателей, как Фёдора Достоевского и Льва Толстого, и выразил уверенность в том, что мещане должны быть уничтожены. Статья получила множество откликов со стороны других писателей и публицистов: Дмитрия Мережковского, Николая Бердяева, Анатолия Луначарского. Все эти люди с европейским образованием критиковали европейские буржуазные ценности, олицетворением которых стало для них мещанство. Русская интеллигенция, объединенная антисамодержавным настроением, призывала к религиозной реформации, коллективизму или соборности, отказу от буржуазного пути развития, по которому шла Европа.
Что же представляли собой гонители мещанства — интеллигенты?
— Интеллигенция — это сугубо русское понятие, — говорит Александра Леонидовна. — Следует отметить, что европейцы предпочитают слово «интеллектуал», что означает «человек, занимающийся умственным трудом». У нас же «интеллигенция» — понятие слишком широкое. Диплом о высшем образовании лишь номинально дает статус интеллигента. Но в начале ХХ века, когда почти 80% населения России были неграмотными, человек, имеющий какое-либо образование, мог считать себя интеллигентом.
Между тем, по словам новгородской исследовательницы, судьбу русской интеллигенции можно назвать трагичной и комичной одновременно. Да, русские публицисты умели глубоко и точно выявить философский смысл социального прогресса, но при этом интеллигенция возомнила себя защитницей народных интересов, а на самом деле не всегда отчетливо представляла реальные нужды крестьян и мещан. Также ей был свойственен своеобразный мессианский пафос: эти люди были уверены в том, что открывают миру безусловную истину. Недаром интеллигента иногда определяют как человека, который размышляет о том, что его совершенно не касается.
Семёнова утверждает, что анализ публицистических текстов начала ХХ века показал, что теоретизирование авторов было далеким от реалий российской жизни, полемика о мещанстве не имела по сути никакого отношения к реальному русскому мещанству, обитавшему на российских просторах.

Александра Леонидовна считает, что стабильность, благополучие и процветание общества зависят как раз от мещанства:
— Мещанство как сословие перестало существовать после революции 1917 года, но проблема среднего класса имеет место быть в России и сейчас. Не многие россияне могут отнести себя к нему по уровню жизни. Не секрет, что небогатый горожанин, который выживает по мере своих сил и возможностей, — это массовое явление современной России. Но мещанством это уже не назовешь. Благодаря усилиям русских публицистов ХХ века за этим словом закрепилось переносное, оценочно-негативное значение: мещанин тот, кто живет узким кругом личных интересов и общественно индифферентен.
Однако, с другой стороны, «мещанство» в таком понимании — это право на приватную жизнь. Подобный образ в отечественной традиции осуждаем. Но справедливо ли?
Александра Семёнова убеждена: «мещан» нужно холить и лелеять, если мы хотим жить в стабильно развивающейся стране. Следует помнить, что все радикальные изменения, даже совершённые с благими намерениями, часто приводят к трагедиям, а абстрактные идеи редко приносят практическую пользу. Если каждый будет заниматься своим делом, выполнять свою работу качественно и эффективно, тогда постепенно общество перейдёт на новую ступень развития. Собственно об этом пытались сказать русские публицисты в знаменитом сборнике «Вехи» 1909 года, но призыв авторов сборника к русской интеллигенции с отказом от радикалистских установок не был услышан. Сборник встретил непримиримую критику со всех сторон.
— Мы привыкли ждать, когда власть решит все наши проблемы. К сожалению, опыт современной общественной самодеятельности небогат примерами. А ведь если отталкиваться от опыта начала ХХ века, то интеллигенция может быть тем активным общественным элементом, инициативу которого охотно поддержит сообщество горожан, если это сделает общую жизнь лучше. Надо понять, что одномоментно общественное благополучие не возникает: это очевидный результат общей повседневной работы, — утверждает Александра Семёнова.