{thumbimage 150px 1}Эта музыка звучит на всех семейных праздниках новгородских супругов МАРТЫНОВЫХ, вызывая улыбки и слёзы
«Тихо плещет волна, ярко светит луна; мы вдоль берега моря идем и поем, и поем…». В последний раз эти слова Любовь Петровна и Виктор Васильевич напевали в кругу друзей в прошлом году, на своей бриллиантовой свадьбе. Они непременно вспомнят «севастопольский вальс, золотые деньки» и в день 90-летия главы семьи — бывшего военного моряка Черноморского флота. И опять он не сможет сдержать своих эмоций, вспоминая молодость, опаленную войной.
На старой фотографии, которую чудом сохранили родители Виктора Васильевича, — 18-летний курсант морского училища. А на обороте надпись: «На память родным от сына и брата Вити. Крым, Севастополь» и дата — 23 апреля 1941 года.
Это был один из тех замечательных весенних дней, когда все Черноморское побережье буквально купается в цвету. Впрочем, на то, чтобы беззаботно любоваться здешними красотами, времени у Виктора не находилось — учеба занимала все время. Тем более думалось, что все еще впереди, и за пять лет учебы в мореходке Крым станет родным и знакомым. Главное — осуществилась давняя мечта о море.
Родился Виктор на Новгородчине, в деревне Заполье. Моря он не видел никогда и, как многие деревенские мальчишки, мечтал покорять дальние города и страны. Жизнь в деревне богатой не была, все сбегали из деревень, и родители скрепя сердце в 1940 году отпустили подростка в Ленинград, где проживали родственники. Там будущий моряк устроился на работу в торговый порт и стал учиться на судоводителя. Шла финская война, Виктор с другом решили проситься на военную службу. Командование планировало десанты на финскую территорию, и юношей стали готовить к боевым действиям. Виктор Васильевич вспоминает:
— Нас посадили на паром, он дал прощальный гудок и взял курс на Кронштадт. Но перед десантной операцией ударили морозы, корабли сковало льдом, и задумки командования сорвались. Мы еще до весны в Кронштадте были, и тогда я написал заявление и решил вернуться домой — надоело болтаться по квартирам и общагам. Но в военкомате дали лишь отпуск, хотя был рад и этому. Отгулял что положено, в колхозе с родителями поработал, и меня опять вызвали в Ленинград. Там из Севастополя моряки приехали за будущими курсантами, нас и не спрашивал особо никто. Посадили в вагон, и вперед. Помню, радовались, когда до конечной цели добрались: там так тепло было! Нас в флотский экипаж определили, стал на моториста учиться, и началась моя морская жизнь. Но мы тогда и не предполагали, что совсем скоро начнется война, — собирались в дальний учебный поход вдоль побережья Крыма.
Выстрелы в ночи
На календаре было 21 июня 1941 года. Катер, в экипаже которого числился курсант Мартынов, накануне прибыл на базу для заправки топливом и задержался там из-за непогоды. Виктор Васильевич до сих пор помнит, как вышел ночью на палубу и увидел небо в огне:
— Небо бороздили потоки трассирующих пуль, ярко светили прожектора, слышалась интенсивная стрельба. Я посмотрел на все это и подумал, что начались какие-то учения. Спустился в кубрик и не стал будить своих ребят. Но заснуть в эту ночь так и не удалось, сумасшедшая стрельба продолжалась, и началась всеобщая суета. А вскоре мы увидели, как на нашем и соседнем катерах был поднят сигнал «Самолеты противника в воздухе», — Севастополь бомбили. Утром нам выдали винтовки и сообщили, что в городе большие разрушения.
Атаки немецких самолетов продолжались каждый вечер, противник сбрасывал магнитные мины, на которых стали подрываться первые корабли, и в обязанности молодых моряков, которые официально числились курсантами, входило обнаружение смертоносных ловушек. Из-за непогоды и большой качки это занятие было очень опасным, но молодые ребята, рискуя каждую минуту подорваться, делали свое дело. Ночи были темные, поэтому немецкие самолеты летали на малой высоте, расстреливая катера — осколки снарядов заставляли то и дело прятаться в укрытие. Курсанты обшили толстыми досками потолок рубки. На катере установили пулемет, стрелять из которого обучили двух человек, в том числе и Виктора. Но пулемет не спасал от бомбежки: однажды на глазах экипажа взлетел в воздух стоящий по соседству эсминец. Молодые ребята с ужасом наблюдали, как смертельно раненные матросы, которых сбросило взрывом с палубы, погружались в пучину.
Тем временем немцы на суше были уже совсем близко, и пришла команда: училище передислоцировать в Баку, отправившись на оставшихся четырех катерах в дальний поход. Он стал трудным и совсем не учебным: с опасными заданиями, голодом, холодом, ранениями и смертями товарищей. То и дело приходилось менять маршрут, катера пробирались ночами, долго и тяжело, водой и даже по суше — суда грузили на железнодорожные платформы. И долго еще не верилось морякам, что они добрались до места назначения.
Победу Виктор Мартынов встретил далеко от родного дома в звании старшины второго ранга. А вскоре, приехав в отпуск на Новгородчину, он встретил и свою первую и единственную любовь — Любу-Любушку.
Хлебнувшие войны
Первая встреча будущих супругов Мартыновых произошла в 1947 году в Новгороде. Любовь Петровна хорошо помнит этот день и спустя десятилетия:
— Мы тогда с родителями работали в Григоровском совхозе. Иду я с подружками по улице, а навстречу — три моряка. Я на одного из них глянула и сразу заявила девчонкам: «Этот будет мой!». Так и сбылось, но только позже. Отпуск закончился, и вскоре Виктор опять уехал в Баку. Когда окончилась война, он узнал: его деревню сожгли немцы, а родители пропали. Не думал, что они живы, вот и продлил свою службу еще на три года. Но потом оказалось, что их угоняли в Германию, а вернулись они в Ленинградскую область, так как на родине не осталось ни кола ни двора. У меня похожая история, так что было о чем поговорить с будущим мужем.
...Война застала 14-летнюю девчонку в Батецком районе, где она после семилетки училась в педучилище. В 1943 году немцы сожгли деревню и угнали всю ее семью, мать и четверых детей, сначала в Латвию, а потом в Германию, в Дрезден. Она помнит, что жили на фабрике за колючей проволокой, питались баландой и много работали на какой-то дробильне. Самое страшное началось, когда Дрезден стали бомбить союзники, все вокруг превратилось в сплошное пожарище:
— Помню, мы побежали по узкой улице, чтобы спрятаться в какую-нибудь щель. На мне горело пальто, а потом мы потерялись. Немцы схватили мою сестру и брата, заперли их в сарае и хотели сжечь заживо. А нас с мамой и другой сестрой гнали куда-то с собаками. Такой ужас был, не передать! И вдруг — навстречу наши солдаты на мотоциклах. Счастье было неописуемое, особенно когда узнала, что остались живы все. Со сборного пункта я написала письмо тетке в Ленинград, а она сообщила отцу, который был на фронте.
Мы с Виктором вновь встретились, поженились в 1949-м, и с тех пор частенько вспоминаем нашу непростую молодость, удивляясь, как удалось выжить в этом аду.
И не только выжить, но и восстановить разрушенный войной Новгород, на что ушла вся трудовая жизнь. Но это уже совсем другая история.
Родился Виктор на Новгородчине, в деревне Заполье. Моря он не видел никогда и, как многие деревенские мальчишки, мечтал покорять дальние города и страны. Жизнь в деревне богатой не была, все сбегали из деревень, и родители скрепя сердце в 1940 году отпустили подростка в Ленинград, где проживали родственники. Там будущий моряк устроился на работу в торговый порт и стал учиться на судоводителя. Шла финская война, Виктор с другом решили проситься на военную службу. Командование планировало десанты на финскую территорию, и юношей стали готовить к боевым действиям. Виктор Васильевич вспоминает:
— Нас посадили на паром, он дал прощальный гудок и взял курс на Кронштадт. Но перед десантной операцией ударили морозы, корабли сковало льдом, и задумки командования сорвались. Мы еще до весны в Кронштадте были, и тогда я написал заявление и решил вернуться домой — надоело болтаться по квартирам и общагам. Но в военкомате дали лишь отпуск, хотя был рад и этому. Отгулял что положено, в колхозе с родителями поработал, и меня опять вызвали в Ленинград. Там из Севастополя моряки приехали за будущими курсантами, нас и не спрашивал особо никто. Посадили в вагон, и вперед. Помню, радовались, когда до конечной цели добрались: там так тепло было! Нас в флотский экипаж определили, стал на моториста учиться, и началась моя морская жизнь. Но мы тогда и не предполагали, что совсем скоро начнется война, — собирались в дальний учебный поход вдоль побережья Крыма.
Выстрелы в ночи
На календаре было 21 июня 1941 года. Катер, в экипаже которого числился курсант Мартынов, накануне прибыл на базу для заправки топливом и задержался там из-за непогоды. Виктор Васильевич до сих пор помнит, как вышел ночью на палубу и увидел небо в огне:
— Небо бороздили потоки трассирующих пуль, ярко светили прожектора, слышалась интенсивная стрельба. Я посмотрел на все это и подумал, что начались какие-то учения. Спустился в кубрик и не стал будить своих ребят. Но заснуть в эту ночь так и не удалось, сумасшедшая стрельба продолжалась, и началась всеобщая суета. А вскоре мы увидели, как на нашем и соседнем катерах был поднят сигнал «Самолеты противника в воздухе», — Севастополь бомбили. Утром нам выдали винтовки и сообщили, что в городе большие разрушения.
Атаки немецких самолетов продолжались каждый вечер, противник сбрасывал магнитные мины, на которых стали подрываться первые корабли, и в обязанности молодых моряков, которые официально числились курсантами, входило обнаружение смертоносных ловушек. Из-за непогоды и большой качки это занятие было очень опасным, но молодые ребята, рискуя каждую минуту подорваться, делали свое дело. Ночи были темные, поэтому немецкие самолеты летали на малой высоте, расстреливая катера — осколки снарядов заставляли то и дело прятаться в укрытие. Курсанты обшили толстыми досками потолок рубки. На катере установили пулемет, стрелять из которого обучили двух человек, в том числе и Виктора. Но пулемет не спасал от бомбежки: однажды на глазах экипажа взлетел в воздух стоящий по соседству эсминец. Молодые ребята с ужасом наблюдали, как смертельно раненные матросы, которых сбросило взрывом с палубы, погружались в пучину.
Тем временем немцы на суше были уже совсем близко, и пришла команда: училище передислоцировать в Баку, отправившись на оставшихся четырех катерах в дальний поход. Он стал трудным и совсем не учебным: с опасными заданиями, голодом, холодом, ранениями и смертями товарищей. То и дело приходилось менять маршрут, катера пробирались ночами, долго и тяжело, водой и даже по суше — суда грузили на железнодорожные платформы. И долго еще не верилось морякам, что они добрались до места назначения.
Победу Виктор Мартынов встретил далеко от родного дома в звании старшины второго ранга. А вскоре, приехав в отпуск на Новгородчину, он встретил и свою первую и единственную любовь — Любу-Любушку.
Хлебнувшие войны
Первая встреча будущих супругов Мартыновых произошла в 1947 году в Новгороде. Любовь Петровна хорошо помнит этот день и спустя десятилетия:
— Мы тогда с родителями работали в Григоровском совхозе. Иду я с подружками по улице, а навстречу — три моряка. Я на одного из них глянула и сразу заявила девчонкам: «Этот будет мой!». Так и сбылось, но только позже. Отпуск закончился, и вскоре Виктор опять уехал в Баку. Когда окончилась война, он узнал: его деревню сожгли немцы, а родители пропали. Не думал, что они живы, вот и продлил свою службу еще на три года. Но потом оказалось, что их угоняли в Германию, а вернулись они в Ленинградскую область, так как на родине не осталось ни кола ни двора. У меня похожая история, так что было о чем поговорить с будущим мужем.
...Война застала 14-летнюю девчонку в Батецком районе, где она после семилетки училась в педучилище. В 1943 году немцы сожгли деревню и угнали всю ее семью, мать и четверых детей, сначала в Латвию, а потом в Германию, в Дрезден. Она помнит, что жили на фабрике за колючей проволокой, питались баландой и много работали на какой-то дробильне. Самое страшное началось, когда Дрезден стали бомбить союзники, все вокруг превратилось в сплошное пожарище:
— Помню, мы побежали по узкой улице, чтобы спрятаться в какую-нибудь щель. На мне горело пальто, а потом мы потерялись. Немцы схватили мою сестру и брата, заперли их в сарае и хотели сжечь заживо. А нас с мамой и другой сестрой гнали куда-то с собаками. Такой ужас был, не передать! И вдруг — навстречу наши солдаты на мотоциклах. Счастье было неописуемое, особенно когда узнала, что остались живы все. Со сборного пункта я написала письмо тетке в Ленинград, а она сообщила отцу, который был на фронте.
Мы с Виктором вновь встретились, поженились в 1949-м, и с тех пор частенько вспоминаем нашу непростую молодость, удивляясь, как удалось выжить в этом аду.
И не только выжить, но и восстановить разрушенный войной Новгород, на что ушла вся трудовая жизнь. Но это уже совсем другая история.
Светлана ДУБОВИЦКАЯ
Фото из архива
Виктора Мартынова
Фото из архива
Виктора Мартынова
