Русские своих не бросают

Александр Васильевич Суворов, великий полководец России.

 

Кабинет директора ООО «Инжстрой», Почетного строителя России Алексея РОДИОНОВА менее всего похож на служебное помещение. На рабочем столе, среди вороха документов, — иконки, церковные журналы, православные календари. На стенах — лики святых. На полках — книги по истории и культуре Отечества, характеризующие читательский интерес и любознательность хозяина: «Русская военная сила», «Храмы России», «Романовы», «Советско-финляндская война» и другие.

В центре кабинета — стол, многослойно покрытый географическими картами России-матушки, с нанесенными на их зеленоватом фоне красными крестиками, обозначающими места, где поисковый отряд «Инжстрой» установил Поклонные кресты: на полях сражений, братских могилах и захоронениях, на кладбищах репрессированных, на местах фашистских концлагерей, где зверствовали гитлеровцы, сжигая мирных жителей. В этом скорбном списке под порядковым № 1 значится Поклонный крест на местах боев Великой Отечественной войны в Старорусском районе и дата — «30.10.2004». А Поклонный крест на братской могиле времен гражданской войны у храма села Тортым Республики Удмуртия установлен совсем недавно — 8 января 2010 года. И этот список не закрыт… Страна большая и горя хлебнула непомерно. Последний павший солдат еще не предан земле. И не отпет.
Что же сподвигло Алексея Родионова на то, чтобы с такой самоотдачей и преданностью идее взяться за увековечение памяти павших на полях сражений, умерших от ран в госпиталях, умерщвленных в фашистских концлагерях?
— Однажды случилось в моей жизни духоносное событие, — говорит мой собеседник. — Я был на официальной торжественной церемонии захоронения останков воинов в Мясном Бору. И вот там мне пришла в голову мысль, что леса на местах боев — это не отпетые души солдат. Создали мы поисковый отряд и пошли по Новгородской области. Начиналось все это более 15 лет назад. Приобрели опыт. Структурным подразделением вошли в поисковую экспедицию «Долина». Но поскольку работа нашего отряда финансируется из личных средств его участников, то имеем определенную свободу действий на территории области, причем работаем круглый год и практически во всех муниципальных районах. Все остальные отряды «Долины» работают сезонно вахтовым методом.
— Вы допускаете в свои ряды поисковиков из других отрядов и регионов? Насколько вы открыты для единомышленников из дальних краев?
— К нам регулярно приезжают поисковики из Ярославской области, Кировской… Мы их принимаем, помогаем продуктами, транспортом. Словом, оказываем поддержку их поисковой работе.
— А по какому принципу идет распределение между отрядами территорий поиска?
— Это делает штаб экспедиции «Долина». Усилия своего отряда я по собственному опыту стараюсь концентрировать там, где наиболее полно можно использовать наш потенциал.
— И что, ваши интересы с планами других отрядов не пересекаются?
— Нет, не пересекаются. Мы находим немалое количество останков солдат после поисковых действий других отрядов, но и после нас находят, что вполне естественно.
— Во имя чего? Что может побудить человека, у которого в принципе есть все, вкладывать достаточно большие средства в поисковую деятельность?
— Славы и орденов мне не надо. Элементарным бытовым комфортом, слава Богу, обеспечен. Так в чем же дело? Это первый вопрос. А второй… Есть два полюса: дух и плоть. Господь дал человеку свободную волю. Только кто-то выбирает служение Богу, а кто-то золотой унитаз. Если для меня важнее бытие, так какой смысл вкладывать в сохранение исторической памяти миллионы рублей? Во имя чего?
Дух определяет нашу плоть и наши поступки. Мое служение сегодня могут оценить только те люди, которым понятны дела и помыслы, скажем, Евпатия Коловрата. Я напомню, это 1237 год. Рязань разорена ханом Батыем. И мог бы Евпатий жить-поживать там, куда не дошли тогда монголо-татарские орды. Но он, придя на пепелище разоренной Рязани, увидев поруганные храмы и смерть людей, собрал 1700 воинов и пошел догонять стотысячное войско Батыя. И шел за врагом 500 километров на верную смерть. С точки зрения административно-бытовой, материальной  поступок  Коловрата непонятен, если не сказать, что поступок безумный.
А давайте вспомним Женю Родионова. 23 мая 1996 года. Российский солдат более 100 дней находился в плену у чеченских боевиков. И за отказ снять православный крест и отречься от веры парня обезглавили. Вот как понять жертвенный поступок молодого воина? Зарубежная Православная Церковь его канонизировала. Он — святой. С его образом мы ставим Поклонные кресты на местах боев, там, где были лагеря военнопленных.
Еще один пример. Что может побудить людей прыгать без парашюта?
— Это невероятно…
— Но факт. 1941-й. Декабрь. Десант только из добровольцев-красноармейцев. Бои на подступах к Москве. Люди прыгнули без парашютов в снег, на врага. И только 14 процентов потерь среди десантировавшихся. Эти бойцы в общем-то переломили ситуацию на участке фронта.
— А почему без парашютов?
— Да потому что их не было. А тяжелейшая ситуация под столицей требовала такого героического поступка. И ребята его совершили.
— Это окопная правда, которую десятилетиями от нас скрывали.
— Ну почему же? есть участники этого десанта. Насколько я знаю,  один из них живет сейчас в Кировской области. Мы пока еще с ним не встретились. Но это правда. Уверен, с позиции духа ни одна смерть солдата на войне не бывает бессмысленной. Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу за други своя…
— А что вас так далеко уводит от дома и так высоко возносит, аж, например, на Эльбрус? Там вроде и нет военной тематики…
— Нет, она там есть, но для нас уже во второстепенном значении. Мы стараемся крестовоздвижением отметить места, наиболее значимые для нашего Отечества.
— Исторически значимые?
— Духовно значимые. Эльбрус — это самая высокая точка России. Самая высокая точка Среднерусской возвышенности — под Вязьмой в Смоленской области. Самая высокая точка Удмуртии — севернее города Кез. Все упомянутые места мы отметили крестами. И это ведь не просто высота, а истоки рек, святые источники. Теперь это — пространство Духа… Три года назад мы поставили два Поклонных креста на истоке Днепра. Стоят они и на истоках Камы, Мологи и так далее. Отмечаем мы и места, где до революции стояли храмы, монастыри, часовни.
— Возвращаясь к горам, нет ли задумки отыскать на горе Арарат легендарный Ноев ковчег?
— До Армении пока наши интересы не простираются. Мы работаем по границе нашего Отечества. Кстати, следуя заветам нашего Государя императора Николая II, стараемся крестами защитить и укрепить государственные границы России от возможного влияния злого духа. это Мурманская область, граница по побережью Баренцева и Белого морей. Это и Карелия, где вместе с пограничниками мы уже третий год ставим кресты. И это еще и Кавказ — Главный Кавказский хребет, Северная Осетия.
— А вы помечаете на Поклонном кресте, кем он поставлен и в честь чего или кого?
— Мы это уже много лет не делаем. Хотя первые десятки крестов были помечены.
— Кто-нибудь вслед за вами не идет и не рушит кресты по злобе и недомыслию?
— Бывают такие случаи. Мы об этом сразу узнаем. И стараемся  эти кресты восстанавливать. Такое регулярно происходит близ деревни Васильевщина в Парфинском районе. Этот крест взялись охранять местные правоохранительные органы.
— А чем объяснить такое варварство?
— У Отечества нашего много врагов не только внешних, но и внутренних.
— Так это что, психически неуравновешенные людишки?
— Возможно, или пораженные духом злобы. Я так считаю. Крест может мешать только врагу нашего Отечества.
— На вашем столе — карта Дальнего Востока. Далековато от нас…
— Меня нашли люди с Камчатки и попросили обменяться опытом организации поисковой работы и крестовоздвижения. Но мы пока дошли до Урала и чуть дальше — до Тюмени. А наши единомышленники на Дальнем Востоке хотят поставить Кресты на границе с Китаем и в других значимых для них местах. Процесс идет. Это цепная реакция.
— Как вы относитесь к мысли Владимира Высоцкого, что на братских могилах не ставят крестов?
— Вот мне бы хотелось знать, сколько раз в году Владимир Семенович посещал храм? И умел ли он лоб крестить? Мне нравилось творчество Высоцкого. Но… Я вспоминаю Евангелие от Матфея, главу 7: «По делам будете судимы». Меня никто насильно не сподвигает делать эту работу. Подсказывают сердце и совесть. Было бы благословение Господне… Наш отряд имеет широчайшую поддержку священноначалия. По благословению Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Переделкине два года назад мы поставили на святых источниках десять Поклонных крестов. А на девять дней преставления Святейшего поставили большой крест напротив въезда в его резиденцию.
— А почему вы выбрали именно крест, а не какой-либо другой символ и знак веры?
— Я — христианин по вероисповеданию. Это — во-первых. А во-вторых, крест — это не надгробный символ, символ смерти, а символ воскресения Христа, бессмертия души, символ вечности. И, кроме того, крест — защита добра от зла. К сожалению, сегодня большее число людей просто пассивны, для которых все равно что крест, звезда или свастика.
— Как у командира отряда какие у вас задумки на текущий год?
— О будущем я бы воздержался говорить… Господь ведает.
— А о настоящем, ведь уже февраль на исходе?
{thumbimage 150px 1}— 13 февраля на братских могилах в Холмском районе поставили два Поклонных креста. И недавно в Мясном Бору участвовали в установке Креста на могиле Всеволода Багрицкого. Нас пригласили те люди, которые нашли захоронение поэта-фронтовика. Они же восстановили обелиск и ухаживают за могилой.
— Воинские захоронения — чаще всего в труднодоступных лесных, болотистых местах, и без серьезной специальной техники до них не добраться. И тут вам помог проект «Вепрь»…
— Так называется машина. Она разработана одним из санкт-петербургских конструкторских бюро именно для поисковых работ по пересеченной местности, в условиях тяжелого бездорожья. Машина дважды участвовала под Москвой в выставках автомобилей двойного назначения. И сегодня она служит нам, поисковому делу. В мире такая машина — единственная.
— Среди многочисленных благодарственных писем, Почетных грамот, коих удостоились отряд «Инжстрой» и вы лично, Алексей Георгиевич, за сохранение исторического и культурного наследия России, нравственное воспитание молодого поколения, мое внимание привлекла юбилейная грамота Рязанской епархии в честь 400-летия обретения мощей святителя Василия Рязанского «За усердные труды по возрождению духовности на Рязанской земле».
— Мы уже второй год работаем в районе Старой Рязани, поскольку после 1280 года это место — пустое городище, лишь с руинами храма. Теперь, милостию Божией, там стоит несколько Поклонных крестов. Вся земля здесь обильно полита кровью защитников Рязани XIII века. Мы работаем на святых местах, на местах некогда стоявших храмов, на перекрестках дорог, словом, на тех местах, что связаны с историей нашего Отечества.
— Чем вы объясните, что у вас в кабинете из всей династии царей Романовых заметны лишь иконы с ликом последнего императора и его благородного семейства?
— Каждый верующий человек осознает единоначалие в мироздании, и точно так же в миру христиане должны понимать, что есть единоначалие. Для русского человека — это помазанник Божий, Государь. Напомню, что первый помазанник — Иоанн Васильевич Грозный, а последний — Николай II.
На Царские дни, в июле, мы в который раз приезжаем в Екатеринбург на Ганину Яму, куда большевиками были свезены останки последнего российского императора и его семьи.
— Для вас белое движение не есть нечто страшное и пагубное для Отечества, к чему нас приучала советская школа?
— Белое движение имело одну роковую ошибку: оно хотело видеть Россию без Государя. Потому и было обречено на поражение. Единственный, кто принародно признал неправедный путь, — это белый генерал Дитерихс, который в Приамурье созвал поместный земский собор и покаялся в клятвопреступлении, в том, что они попустили убийство Государя, помазанника Божиего.
— Кто или что мешает вашей поисковой работе? Власти с вами или вставляют палки в колеса?
— Нет, от властей мы получаем полную поддержку и признание значимости нашей работы. Грех жаловаться. Наша работа сдерживается только финансированием. Равноапостольный князь Владимир завещал: «Отдай десятину Богу», и я стараюсь выполнять этот завет.
— А теперь обратимся к малоприятному факту. В отношении вас возбуждено уголовное дело, которое в некоторых электронных СМИ обросло слухами и домыслами. Поясните, пожалуйста, в чем тут дело. Как на духу.
— Я говорю предельно откровенно. Мне скрывать нечего. Ленинградская область. Приозерский район. Тайпале. Берег Ладоги. А еще точнее — место впадения речки Бурная в озеро Ладога. Про эти события и написана поэма «Василий Теркин». «Переправа, переправа, берег левый, берег правый». Здесь во время финской войны потери Красной Армии составили около 17 тысяч красноармейцев. И есть лишь два официальных братских захоронения. На разных берегах реки. Здесь мы с 2006 года бывали не раз. На местах боев устанавливали Поклонные кресты. На лодках ходили по Ладоге. Ставили Кресты на островах и побережье с благословения Владыки Валаамского монастыря.
В мае прошлого года мы обнаружили выкопанные останки. Полгода говорили об этом руководству поискового движения Северо-Запада. Они всё знали, но за семь месяцев не сделали ничего, чтобы хотя бы их собрать. В декабре, заручившись устным согласием тех же поисковиков, мы поехали и собрали останки. Но поскольку там еще было пять братских невыкопанных могил, и нам предстояла работа по эксгумации примерно сотни бойцов, мы попросили нашего хорошего знакомого поисковика в Лосеве сохранить собранные останки. И тут же в администрацию Приозерского района я отправил официальную заявку с просьбой разрешить закончить поисково-эксгумационные работы в Тайпале. Процесс пошел, но в противоположном направлении. Как можно хватать за руку человека, у которого работа еще не закончена, называя его преступником и вандалом? Да, на нас сегодня прокуратурой Приозерского района заведено уголовное дело, и я — главный подозреваемый в осквернении официального братского захоронения.
— Которое нигде в документах не значится?
— Нет, официального подтверждения я не нашел. И вряд ли кто его найдет, разве что подтасует факты. Сейчас идет следствие.
Ситуация абсурдна: как может человек, который вкладывает достаточно большие средства в увековечение памяти защитников Отечества и своими руками обретает и захоранивает останки солдат, ставит Поклонные кресты, осквернить братскую могилу? Даже неумышленно?
Мы готовы были приобрести гробы, закончить до конца эксгумацию останков, произвести земляные работы и захоронить воинов на официальном братском захоронении, отдав последние воинские почести с совершением таинства отпевания. Кстати, и сегодня готовы. И завтра будем готовы. Везде и всегда. Русские своих не бросают на поле боя!
И всех, кого нужно было, мы поставили в известность. Уголовному преследованию подлежит умышленное повреждение, осквернение или уничтожение мест захоронения, надмогильных сооружений, надругательство над телами умерших… Скажите, в моих действиях усматривается умышленное уничтожение и осквернение? Все это похоже на абсурд. Вокруг Приозерска стоит более 30 Поклонных крестов, и в самом Приозерске их — около десятка, о которых знают местные власти, прокуратура, миряне. Это, милостию Божией, дело рук отряда «Инжстрой». Более чем за 15 лет поисковой работы мы ни разу не имели нареканий от органов власти, руководства экспедиции «Долина», властей Карелии, Мурманской области.
Меня упрекают в конъюнктурных коммерческих интересах. Это не так. При большом желании можно было бы приобрести любую технику периода Второй мировой войны. Поставить у себя во дворе? Зачем? Полезно для сердца, для спасения души? Мне не нужны жестянки, трофей военного времени. А как можно понять поступки тех людей, которые мою работу возвели в ранг криминала, а меня выставляют преступником?
— Вы считаете, что все предъявленные вам обвинения надуманы?
— Да, это клевета. Сознательная, осознанная клевета. Вряд ли это могли сделать патриоты Отечества, русские люди. Прошу простить тех, кого невольно обидел или оскорбил…
Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, живот свой положивших на поле брани, и сотвори им вечную память!