{thumbimage 150px 1}Психическим болезням все возрасты покорны. Что же приводит пациентов в психиатрические больницы? Грядет ли в России частная психиатрия? Каков эффект арттерапии? Экономический кризис и здоровье нации. Эти и другие темы в беседе корреспондента «НВ» с главным врачом Новгородской областной клинической психиатрической больницы Валерием ЧЕРНЯГОВЫМ.
— Валерий Федорович, каковы тенденции и общая картина психических заболеваний у нас в стране?
— Если сравнивать, то могу констатировать, что в России количество психических больных сохраняется на прежнем уровне, где-то около 25—30 процентов от всего населения.И могу добавить картину о распространенности отдельных психических расстройств. Например, больные шизофренией составляют всего лишь один процент. Почему я сразу называю шизофрению? Да потому что это заболевание, как говорят, у нас на слуху. Каждый из нас в течение своей жизни переносит в той или иной степени психическое расстройство, причинами которого могут стать психотравмы, полученные, скажем, на работе или же в личной жизни.
— Если сравнивать, то могу констатировать, что в России количество психических больных сохраняется на прежнем уровне, где-то около 25—30 процентов от всего населения.И могу добавить картину о распространенности отдельных психических расстройств. Например, больные шизофренией составляют всего лишь один процент. Почему я сразу называю шизофрению? Да потому что это заболевание, как говорят, у нас на слуху. Каждый из нас в течение своей жизни переносит в той или иной степени психическое расстройство, причинами которого могут стать психотравмы, полученные, скажем, на работе или же в личной жизни.
Такого рода расстройства чаще всего носят непродолжительный характер, и большинство людей, к сожалению, не обращаются к психиатру за специализированной медицинской помощью. Бывает и такое, что тот же невроз в течение двух-трех лет и сам пройдет, но представьте себе, сколько мучений человек перенесет за эти годы без помощи врача.
А если говорить о психозах, гораздо более серьезных психических расстройствах, обусловленных нарушением обмена веществ в головном мозге, наследственной предрасположенностью, либо вызванных экзогенными вредностями (инфекциями, черепно-мозговыми травмами, опухолями головного мозга), то этими расстройствами страдают 5—7 процентов населения. Здесь наблюдаются очень глубокие нарушения психической деятельности, когда сознание больного если и отражает внешний мир, то фрагментарно, и все это сопровождается бредом, галлюцинациями, грубыми поведенческими нарушениями и, самое главное, отсутствием критики к своему недугу. Такие люди не считают себя больными и не стремятся обращаться к психиатру.
— А как выглядит Россия на условной психиатрической карте мира, мы и тут впереди планеты всей?
— Если сравнивать число психических расстройств, то я бы не сказал, что Россия как-то особо выделяется. Однако отмечу, что попытки каким-то насильственным образом оздоровить нацию вряд ли приведут к желаемому результату. Достаточно вспомнить тридцатые годы прошлого века и опыт Адольфа Гитлера. По его приказу в Германии были уничтожены практически все психически больные, но уже спустя несколько десятилетий немецкие психиатры констатировали, что в популяции процент такого рода людей полностью восстановился.
— Вернемся в Россию. Соотечественники какого возраста и пола наиболее подвержены психическим расстройствам?
— А тут в зависимости от заболевания. Возьмем самую распространенную патологию — депрессию. По статистике, от нее страдают каждая четвертая женщина и каждый десятый мужчина. Однако депрессия депрессии рознь. Скажем, если рассматривать структуру этого недуга — невротическая депрессия, реактивная, эндогенная, то у женщин, пожалуй, больше невротических депрессий, то есть легких. А если брать тяжелые эндогенные депрессии, встречающиеся при маниакально-депрессивном психозе, то здесь соотношение женщин и мужчин три к одному. По возрасту тоже по-разному бывает…
— Ваши пациенты стареют или молодеют?
— Средний возраст, который характерен для шизофрении, — 18—45 лет. Но в то же время мы наблюдаем и детские формы шизофрении. Скажем, ранний детский аутизм выявляется уже в младенчестве, когда ребенок уже в грудном возрасте эмоционально не реагирует на мать.
— Получается, что психическим болезням все возрасты покорны.
— Увы, это так.
— Что же все-таки приводит пациентов в вашу больницу, какие жизненные беды провоцируют психические расстройства?
— Неспокойная обстановка в обществе, вызванная той же угрозой террористических актов, различного рода природные и техногенные катастрофы и аварии порождают фобические тревожные расстройства, расстройства психотического уровня, что психиатры называют аффектно-шоковыми реакциями. В первую очередь к ним относится реактивный ступор, когда человек в экстремальных условиях, угрожающих его жизни, скажем, находясь в центре пожара, землетрясения, вместо того чтобы спасать свою жизнь и помогать другим, попавшим в беду, неожиданно застывает, буквально остолбенев.
Возьмем Библию, трагедию городов Содом и Гоморра. Когда Господь Бог обрушил на эти города за грехи его жителей свой гнев в виде дождя из горящей серы, то спасся только один житель Содома, некий Лот, которого с женой из горящего града вывели Божьи ангелы. Так вот, на пути, вопреки воли Божьей, жена Лота оглянулась назад и тут же обратилась в соляной столп… Так вот происходит и с людьми, когда полностью дезорганизуется их психическая деятельность и они как бы застывают. Либо совсем иначе, когда в таких экстремальных ситуациях проявляется реактивное возбуждение, когда человек не спасает себя, не бежит от опасности, а наоборот, может кинуться в центр очага пожара, не контролируя свои действия.
— А разразившийся экономический кризис и его негативные последствия — потеря работы, заработной платы — прибавили вам пациентов?
— Не сказал бы. Я специалист в области клинической психиатрии, а не социальной, но тем не менее попробую ответить. Когда стоит вопрос о выживании человека, то его поведение направлено, естественно, именно на выживание. Вот хотя бы такой пример. В блокадном Ленинграде не зарегистрировано ни одного случая невроза.
— Кажется абсолютно невероятным.
— И тем не менее это так. Считается, что неврозы чаще возникают у тех, кто материально хорошо обеспечен.
— Они опасаются за свою недвижимость, вклады…
— Опять же нельзя утверждать однозначно. Я смотрю глазами психиатра на первый кризис 90-х годов, когда случился дефолт, и на нынешний. И вижу совершенно разные вещи, совершенно разную реакцию общества. Если обвал в 90-е годы для большинства оказался внезапным, то нынче иная картина. Благодаря социологам, средствам массовой информации мы плавно вошли в новый кризис, а тогда наша печать, радио и телевидение, наоборот, лишь нагнетали страх и ужас. Сегодня люди более адаптированы, морально и психологически подготовлены к трудностям, крутым переменам, к испытаниям судьбы.
Я вспоминаю предыдущий кризис, когда к нам в больницу попадали люди в достаточно тяжелом состоянии. Могу привести пример из 90-х годов об одном успешном бизнесмене, которого дефолт довел до реактивного психоза с бредом преследования, с достаточно яркой клиникой, с неадекватным поведением. Перед дефолтом он занял очень солидную сумму в валюте для реализации одного из своих проектов. И вот после заключения сделки бизнесмен услышал и увидел по телевизору, что в стране грянул дефолт. И это вызвало настоящий психоз. У него развился бред преследования, он даже санитаров в больнице принимал за киллеров, подосланных кредиторами. А вот сейчас таких госпитализаций, связанных с нынешним кризисом, я не могу привести в пример. Хотя, безусловно, наша больница — это еще не весь Новгородский регион и не вся Россия.
— Кстати, а какова структура психиатрической помощи в нашей области?
— В нашей областной клинической больнице 510 коек. Еще есть Валдайская психиатрическая больница, где около 200 коек, и 120 коек в психбольнице в Подгорном в Маловишерском районе. Это наши стационары. Помимо них у нас работает головное амбулаторное учреждение — областной психоневрологический диспансер в Великом Новгороде и два диспансера в Старой Руссе и Боровичах. А еще в каждом районе области при центральных районных больницах есть психоневрологические кабинеты.
— Вы считаете эту сеть достаточно разветвленной?
— Безусловно. Главное, чтобы эта система сохранилась. Ведь многие наши западные коллеги психиатры завидовали, что у нас в России есть такая эффективная стационарная и амбулаторная сеть. Это еще в послереволюционные годы нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко создавал сеть стационарной поликлинической помощи. В большинстве западных стран оказание амбулаторной помощи проходит в рамках частной психиатрии.
— А у нас в России не грядет ли частная психиатрия?
— Она у нас уже есть, в соответствии с действующим законодательством. Но опять же это оказание амбулаторной помощи. Но, насколько мне известно, есть законопроекты по созданию в стране и частных психиатрических клиник, я имею в виду стационаров.
— Как вы лично относитесь к такой идее?
— Мне трудно судить об этом, потому как я ратую за бесплатную психиатрическую помощь, которая сохранилась бы для большинства населения, каковой она сейчас и является. И главное, чтобы было достойное финансирование. Хотя можно и иначе рассуждать, с учетом расслоения нашего общества по материальному достатку, с появлением людей с более высоким уровнем притязаний и запросов, которые пожелали бы получать психиатрическую помощь в более комфортных медицинских условиях, чем сейчас мы можем предложить.
— А в вашей больнице есть платные палаты с более комфортными условиями, скажем, с телевизором, душем, умывальником, туалетом?
— Да, у нас есть такие палаты, но мы пока мало оказываем платной помощи. Тут такой нюанс. Если речь идет о серьезном больном, в остром психиатрическом состоянии, то повышенный комфорт лечения заботит его родственников больше. Но… Могу привести один пример.
Обычно перед Новым годом мы стараемся получить благотворительную помощь. Особенно в 90-е годы мне часто приходилось ездить по банкирам, бизнесменам с просьбой материально помочь больнице. Тогда у нас условия были действительно тяжелые. И вот я беседовал с одним успешным бизнесменом. К сожалению, ничего не добился. Он поплакался, что бизнес идет тяжело, доходы мизерные. Я даже ему посочувствовал. А спустя две недели уже этот предприниматель обратился к нам за помощью. Ее мы, естественно, оказали, но не в тех условиях, в каких он хотел бы.
— На себе почувствовал, каково.
— Он так и сказал: «Знал бы — соломки постелил». Вылечили, и больше он в наше поле зрения не попадал.
— Я слышал, в вашей больнице довольно успешно применяют нетрадиционные методы лечения, благотворно воздействуя на больных посредством живописи, музыки, флоры и фауны.
— Около 50 процентов наших больных с заболеваниями психотического уровня. И однозначно, их лечение прежде всего — это биологическая терапия, терапия лекарственными препаратами, и только после того, как острое психотическое состояние редуцируется и он становится доступным психотерапевтическому контакту, больной переходит уже к следующему этапу лечения, где биологическая терапия соединяется с элементами реабилитации. Мы применяем психотерапию, арттерапию, терапию, в основе которой творческий радикал, который, я считаю, имеется в каждом человеке. Да, наши больные занимаются и живописью, и пишут стихи, и ставят спектакли, и ухаживают за животными.
Есть такая интересная методика: телесно-ориентированная терапия — контакт с животными. Это так называемая райттерапия, от английского слова райт — лошадь. Здесь поблизости еще недавно была конно-спортивная школа, и по договоренности наши больные с удовольствием занимались уходом за лошадьми, катались на них. Такой контакт с животными способствовал активизации, казалось бы, полу-угасших эмоций в личности, скажем, больного шизофренией. Частенько такие люди теряют способность к проявлению эмоций: наступает эмоциональная выхолощенность, когда человек не испытывает никаких чувств ни к кому. И вот с помощью такой терапии удается прорваться через стену аутизма. Я могу привести такой пример. У нас в женском отделении была больная, лет 30 страдавшая шизофренией. И говорить о проявлении у нее каких-то эмоций не приходилось. Она днем просто сидела, с пустым лицом, молчаливая, опустошенная. Ну никакой мимики. А тут как-то иду по отделению и вижу эту больную. Представьте, на ее лице — счастливейшая улыбка. Я был поражен. Подхожу ближе и вижу, что она смотрит на свои колени. А на них — котенок, которого она нежно гладит… Я знаю, что в Израиле детей, страдающих аутизмом, лечат контактом с дельфинами. Ребятишки вместе с дельфинами плавают, играют в свое удовольствие.
У нас в больнице хорошее реабилитационное отделение, так называемое отделение динамической психиатрии, где как раз и используется методика общения больных с животными.
— А у вас тут какая живность?
— У нас есть все, что только позволяют органы санэпиднадзора… Если серьезно, жаль, что закрыли по соседству конную школу. А так у нас улитки, черепахи, кошки и собачки, хорек.
Каждое Рождество в Новгородском кремле, арт-галерее, проводим традиционные выставки рисунков наших пациентов, в праздники ставим спектакли, да и делаем многое другое — все, что помогает человеку одолеть недуг.
А если говорить о психозах, гораздо более серьезных психических расстройствах, обусловленных нарушением обмена веществ в головном мозге, наследственной предрасположенностью, либо вызванных экзогенными вредностями (инфекциями, черепно-мозговыми травмами, опухолями головного мозга), то этими расстройствами страдают 5—7 процентов населения. Здесь наблюдаются очень глубокие нарушения психической деятельности, когда сознание больного если и отражает внешний мир, то фрагментарно, и все это сопровождается бредом, галлюцинациями, грубыми поведенческими нарушениями и, самое главное, отсутствием критики к своему недугу. Такие люди не считают себя больными и не стремятся обращаться к психиатру.
— А как выглядит Россия на условной психиатрической карте мира, мы и тут впереди планеты всей?
— Если сравнивать число психических расстройств, то я бы не сказал, что Россия как-то особо выделяется. Однако отмечу, что попытки каким-то насильственным образом оздоровить нацию вряд ли приведут к желаемому результату. Достаточно вспомнить тридцатые годы прошлого века и опыт Адольфа Гитлера. По его приказу в Германии были уничтожены практически все психически больные, но уже спустя несколько десятилетий немецкие психиатры констатировали, что в популяции процент такого рода людей полностью восстановился.
— Вернемся в Россию. Соотечественники какого возраста и пола наиболее подвержены психическим расстройствам?
— А тут в зависимости от заболевания. Возьмем самую распространенную патологию — депрессию. По статистике, от нее страдают каждая четвертая женщина и каждый десятый мужчина. Однако депрессия депрессии рознь. Скажем, если рассматривать структуру этого недуга — невротическая депрессия, реактивная, эндогенная, то у женщин, пожалуй, больше невротических депрессий, то есть легких. А если брать тяжелые эндогенные депрессии, встречающиеся при маниакально-депрессивном психозе, то здесь соотношение женщин и мужчин три к одному. По возрасту тоже по-разному бывает…
— Ваши пациенты стареют или молодеют?
— Средний возраст, который характерен для шизофрении, — 18—45 лет. Но в то же время мы наблюдаем и детские формы шизофрении. Скажем, ранний детский аутизм выявляется уже в младенчестве, когда ребенок уже в грудном возрасте эмоционально не реагирует на мать.
— Получается, что психическим болезням все возрасты покорны.
— Увы, это так.
— Что же все-таки приводит пациентов в вашу больницу, какие жизненные беды провоцируют психические расстройства?
— Неспокойная обстановка в обществе, вызванная той же угрозой террористических актов, различного рода природные и техногенные катастрофы и аварии порождают фобические тревожные расстройства, расстройства психотического уровня, что психиатры называют аффектно-шоковыми реакциями. В первую очередь к ним относится реактивный ступор, когда человек в экстремальных условиях, угрожающих его жизни, скажем, находясь в центре пожара, землетрясения, вместо того чтобы спасать свою жизнь и помогать другим, попавшим в беду, неожиданно застывает, буквально остолбенев.
Возьмем Библию, трагедию городов Содом и Гоморра. Когда Господь Бог обрушил на эти города за грехи его жителей свой гнев в виде дождя из горящей серы, то спасся только один житель Содома, некий Лот, которого с женой из горящего града вывели Божьи ангелы. Так вот, на пути, вопреки воли Божьей, жена Лота оглянулась назад и тут же обратилась в соляной столп… Так вот происходит и с людьми, когда полностью дезорганизуется их психическая деятельность и они как бы застывают. Либо совсем иначе, когда в таких экстремальных ситуациях проявляется реактивное возбуждение, когда человек не спасает себя, не бежит от опасности, а наоборот, может кинуться в центр очага пожара, не контролируя свои действия.
— А разразившийся экономический кризис и его негативные последствия — потеря работы, заработной платы — прибавили вам пациентов?
— Не сказал бы. Я специалист в области клинической психиатрии, а не социальной, но тем не менее попробую ответить. Когда стоит вопрос о выживании человека, то его поведение направлено, естественно, именно на выживание. Вот хотя бы такой пример. В блокадном Ленинграде не зарегистрировано ни одного случая невроза.
— Кажется абсолютно невероятным.
— И тем не менее это так. Считается, что неврозы чаще возникают у тех, кто материально хорошо обеспечен.
— Они опасаются за свою недвижимость, вклады…
— Опять же нельзя утверждать однозначно. Я смотрю глазами психиатра на первый кризис 90-х годов, когда случился дефолт, и на нынешний. И вижу совершенно разные вещи, совершенно разную реакцию общества. Если обвал в 90-е годы для большинства оказался внезапным, то нынче иная картина. Благодаря социологам, средствам массовой информации мы плавно вошли в новый кризис, а тогда наша печать, радио и телевидение, наоборот, лишь нагнетали страх и ужас. Сегодня люди более адаптированы, морально и психологически подготовлены к трудностям, крутым переменам, к испытаниям судьбы.
Я вспоминаю предыдущий кризис, когда к нам в больницу попадали люди в достаточно тяжелом состоянии. Могу привести пример из 90-х годов об одном успешном бизнесмене, которого дефолт довел до реактивного психоза с бредом преследования, с достаточно яркой клиникой, с неадекватным поведением. Перед дефолтом он занял очень солидную сумму в валюте для реализации одного из своих проектов. И вот после заключения сделки бизнесмен услышал и увидел по телевизору, что в стране грянул дефолт. И это вызвало настоящий психоз. У него развился бред преследования, он даже санитаров в больнице принимал за киллеров, подосланных кредиторами. А вот сейчас таких госпитализаций, связанных с нынешним кризисом, я не могу привести в пример. Хотя, безусловно, наша больница — это еще не весь Новгородский регион и не вся Россия.
— Кстати, а какова структура психиатрической помощи в нашей области?
— В нашей областной клинической больнице 510 коек. Еще есть Валдайская психиатрическая больница, где около 200 коек, и 120 коек в психбольнице в Подгорном в Маловишерском районе. Это наши стационары. Помимо них у нас работает головное амбулаторное учреждение — областной психоневрологический диспансер в Великом Новгороде и два диспансера в Старой Руссе и Боровичах. А еще в каждом районе области при центральных районных больницах есть психоневрологические кабинеты.
— Вы считаете эту сеть достаточно разветвленной?
— Безусловно. Главное, чтобы эта система сохранилась. Ведь многие наши западные коллеги психиатры завидовали, что у нас в России есть такая эффективная стационарная и амбулаторная сеть. Это еще в послереволюционные годы нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко создавал сеть стационарной поликлинической помощи. В большинстве западных стран оказание амбулаторной помощи проходит в рамках частной психиатрии.
— А у нас в России не грядет ли частная психиатрия?
— Она у нас уже есть, в соответствии с действующим законодательством. Но опять же это оказание амбулаторной помощи. Но, насколько мне известно, есть законопроекты по созданию в стране и частных психиатрических клиник, я имею в виду стационаров.
— Как вы лично относитесь к такой идее?
— Мне трудно судить об этом, потому как я ратую за бесплатную психиатрическую помощь, которая сохранилась бы для большинства населения, каковой она сейчас и является. И главное, чтобы было достойное финансирование. Хотя можно и иначе рассуждать, с учетом расслоения нашего общества по материальному достатку, с появлением людей с более высоким уровнем притязаний и запросов, которые пожелали бы получать психиатрическую помощь в более комфортных медицинских условиях, чем сейчас мы можем предложить.
— А в вашей больнице есть платные палаты с более комфортными условиями, скажем, с телевизором, душем, умывальником, туалетом?
— Да, у нас есть такие палаты, но мы пока мало оказываем платной помощи. Тут такой нюанс. Если речь идет о серьезном больном, в остром психиатрическом состоянии, то повышенный комфорт лечения заботит его родственников больше. Но… Могу привести один пример.
Обычно перед Новым годом мы стараемся получить благотворительную помощь. Особенно в 90-е годы мне часто приходилось ездить по банкирам, бизнесменам с просьбой материально помочь больнице. Тогда у нас условия были действительно тяжелые. И вот я беседовал с одним успешным бизнесменом. К сожалению, ничего не добился. Он поплакался, что бизнес идет тяжело, доходы мизерные. Я даже ему посочувствовал. А спустя две недели уже этот предприниматель обратился к нам за помощью. Ее мы, естественно, оказали, но не в тех условиях, в каких он хотел бы.
— На себе почувствовал, каково.
— Он так и сказал: «Знал бы — соломки постелил». Вылечили, и больше он в наше поле зрения не попадал.
— Я слышал, в вашей больнице довольно успешно применяют нетрадиционные методы лечения, благотворно воздействуя на больных посредством живописи, музыки, флоры и фауны.
— Около 50 процентов наших больных с заболеваниями психотического уровня. И однозначно, их лечение прежде всего — это биологическая терапия, терапия лекарственными препаратами, и только после того, как острое психотическое состояние редуцируется и он становится доступным психотерапевтическому контакту, больной переходит уже к следующему этапу лечения, где биологическая терапия соединяется с элементами реабилитации. Мы применяем психотерапию, арттерапию, терапию, в основе которой творческий радикал, который, я считаю, имеется в каждом человеке. Да, наши больные занимаются и живописью, и пишут стихи, и ставят спектакли, и ухаживают за животными.
Есть такая интересная методика: телесно-ориентированная терапия — контакт с животными. Это так называемая райттерапия, от английского слова райт — лошадь. Здесь поблизости еще недавно была конно-спортивная школа, и по договоренности наши больные с удовольствием занимались уходом за лошадьми, катались на них. Такой контакт с животными способствовал активизации, казалось бы, полу-угасших эмоций в личности, скажем, больного шизофренией. Частенько такие люди теряют способность к проявлению эмоций: наступает эмоциональная выхолощенность, когда человек не испытывает никаких чувств ни к кому. И вот с помощью такой терапии удается прорваться через стену аутизма. Я могу привести такой пример. У нас в женском отделении была больная, лет 30 страдавшая шизофренией. И говорить о проявлении у нее каких-то эмоций не приходилось. Она днем просто сидела, с пустым лицом, молчаливая, опустошенная. Ну никакой мимики. А тут как-то иду по отделению и вижу эту больную. Представьте, на ее лице — счастливейшая улыбка. Я был поражен. Подхожу ближе и вижу, что она смотрит на свои колени. А на них — котенок, которого она нежно гладит… Я знаю, что в Израиле детей, страдающих аутизмом, лечат контактом с дельфинами. Ребятишки вместе с дельфинами плавают, играют в свое удовольствие.
У нас в больнице хорошее реабилитационное отделение, так называемое отделение динамической психиатрии, где как раз и используется методика общения больных с животными.
— А у вас тут какая живность?
— У нас есть все, что только позволяют органы санэпиднадзора… Если серьезно, жаль, что закрыли по соседству конную школу. А так у нас улитки, черепахи, кошки и собачки, хорек.
Каждое Рождество в Новгородском кремле, арт-галерее, проводим традиционные выставки рисунков наших пациентов, в праздники ставим спектакли, да и делаем многое другое — все, что помогает человеку одолеть недуг.
Евгений МАЛЬКОВ
Николай БАРАНОВСКИЙ (фото)
Николай БАРАНОВСКИЙ (фото)
