Иллюзия возрождения

В 1514 году новгородцы предприняли попытку восстановить торговые отношения с Ганзейским союзом

В 1514 году новгородские наместники, князь Василий Шуйский и Морозов, заключили договор с 70 ганзейскими  городами, чтобы возобновить свою древнюю торговлю в Новгороде. Следует сказать, что к такому решению стороны шли очень долго. Но только к названному сроку Ганза решилась забыть претерпленное купцами ее в России бедствие 1494 года, когда Иван III конфисковал товар у ганзейских купцов почти на 100 тысяч рублей. Василий III велел отдать немцам дворы, места и церковь в Новгороде; позволил им торговать солью, серебром, оловом, медью, свинцом, серою, медом, сельдью, обнадежив, что в случае войны с Ливонией или со Швецией ганзейские купцы могут быть у нас совершенно спокойны.
Как пишет Николай Карамзин в «Истории государства Российского», «уставили, чтобы россиян судить в Германии, как немцев, а немцев в Новгороде, как россиян, по одним законам; не наказывать первых без ведома наместников великокняжеских, а вторых без ведома Ганзы; никого не лишать вольности без суда; разбойника, злодея казнить смертью: только не мстить его невинным землякам.
Великий князь желал, исправляя ошибку Ивана III, восстановить сию важную для России торговлю. Но 20-летний разрыв и перемена в политическом состоянии Новгорода ослабили ее деятельность, уменьшили богатство и пользу обоюдную. Рижский бургомистр Нейштет, около 1570 года будучи в Новгороде, видел там развалины древней каменной немецкой божницы Св. Петра и маленький деревянный домик с подвалом, где еще складывались некоторые товары ганзейские».

Разложи товар, купец!
Что интересовало ганзейских купцов в России? Главным экспортным товаром были меха. Места добычи пушнины монопольно контролировал Новгород. Да незначительная часть продаваемой на Запад пушнины приходилась на долю Пскова. А из Пскова в Европу экспортировался главным образом воск. Место воска в быту средневекового человека было сродни той роли, которую играет в нашей жизни электричество. Из воска изготавливались свечи — как для освещения жилых помещений, так и для богослужения. Кроме того, у католиков было принято лепить из воска изображения больных частей тела. Но в Европе, несмотря на развитие пчеловодства, воска недоставало, и он завозился с Востока — из Литвы и русских земель. Здесь в XIV—XV веках было еще довольно много лесов и было широко распространено бортничество — добыча меда диких пчел. Добытая вощина перетапливалась, воск очищался и поступал на продажу.
Торговля воском была настолько доходным промыслом, что уже в XIII веке в Новгороде было объединение «купцов-вощаников». Качество воска было различным, низкосортный воск с отстоем ганзейцам покупать воспрещалось. Правила торговли регулировались «стариной» — принятыми в качестве нормы обычаями. Одним из таких обычаев было право ганзейцев «колупать» воск, то есть откалывать от вощаного круга куски для проверки его качества, причем отколотые куски в счет веса купленного воска не шли.
Величина кусков воска, которые разрешалось «колупать», не была определена точно, а зависела от «старины» и произвола купцов. Воск продавался на месте и экспортировался в Прибалтику. Например, известен случай, когда в 1441 году псковские купцы повезли две ладьи с воском в Дерпт. Обнаружив, что воск недоброкачественный, немцы предложили его перетопить, однако русские отказались это сделать. Поэтому основная масса воска была перевезена в Нарву и продана там.
Из импортных товаров новгородцев в первую очередь интересовала соль. Значение соли в те времена определялось не только тем, что она была продуктом питания. Соль была одним из видов сырья для кожевенного промысла.
Нужда в поставках соли заставляла новгородцев и псковичей бороться за изменение невыгодных правил торговли. Ганзейские купцы на Руси продавали соль не по весу, а мешками. Понятно, что такой способ торговли часто приводил к обману. В то же время в соседних городах Ганзейского союза соль продавалась на вес. В начале XV века новгородцы и псковичи сократили закупки соли у себя дома и стали ездить за этим товаром в Ливонию. В ответ в 1407 году немцы запретили подвоз соли и торговлю с Новгородом и Псковом. Цены на соль подскочили, и русские купцы пошли на попятную, согласившись на прежние условия торговли.
К слову, Псков покупал соль прежде всего для своих нужд, но иногда служил перевалочным пунктом для транзитной торговли ганзейцев с Новгородом, причем даже в военное время. Так, в 1420-х годах, когда Новгород воевал с Ливонским орденом, соль из Нарвы все-таки поступала в Новгород через Псков.
Торговля оружием и цветными металлами всегда была камнем преткновения в отношениях русских городов с Ганзой и Ливонским орденом. Ганза была заинтересована в торговле оружием, приносившем большие прибыли, а Орден, опасавшийся роста могущества русских земель, наоборот, препятствовал ей. Но коммерческая выгода часто брала верх над интересами обороны, и, например, в 1396 году ревельские купцы, в том числе глава городского совета Герд Витте, провозили оружие в Новгород и Псков в бочках из-под сельди.
Цветные металлы, столь необходимые в процессе изготовления оружия, также были запрещены к ввозу в Россию, видимо, в самом начале XV века. Во всяком случае, когда в 1420 году псковичи захотели изготовить свинцовую кровлю для Троицкого собора, они не смогли найти мастера-литейщика не только в Пскове, но и в Новгороде. Не дали псковичам мастера и жители Дерпта, и лишь московский митрополит прислал в Псков литейщика. Пользуясь монополией на ввоз металлов в Россию, Ганза не упускала случая нажиться на торговле. Так, в 1518 году в Псков привезли низкопробное серебро, но через шесть лет его отправили обратно в Дерпт.

Неравное партнёрство
В прибалтийских городах не было русских купеческих подворий, и роль объединяющих центров для русского купечества в Ливонии играли православные церкви. В Дерпте имелись две русских церкви — святого Николая и святого Георгия, принадлежавшие новгородским и псковским купцам. При церквах находились помещения, где жили священнослужители и хранились товары. Здесь же происходили празднества и собрания.
Дома немецких бюргеров, располагавшиеся вокруг православных церквей, издавна арендовали русские купцы, поэтому городской район Дерпта в окрестностях церквей стал именоваться Русским концом, по аналогии с наименованиями городских районов в Новгороде и Пскове.
В Новгороде Великом издавна существовала немецкая фактория — двор святого Петра. Ганзейским двором в Новгороде управляли выборные должностные лица — олдерманы — на правах полной автономии. Немецкий двор имел свой устав — скру, регулировавшую внутреннюю жизнь немецкого двора, а также условия торговли немцев с русскими.
В конце XV века ганзейский двор в Новгороде был закрыт по приказу Ивана III. В 1494 году в Ревеле были казнены по приговору местного суда двое русских, обвиненных в уголовных преступлениях: одного сварили в котле, а другого сожгли. И хотя приговоры были вынесены в полном соответствии с правом средневекового города судить лиц, находившихся на его территории, по своим законам, Иван III, который выступал за права не только новгородского, но и всего русского купечества в Прибалтике, в октябре 1494 года распорядился закрыть ганзейский двор в Новгороде. 49 купцов из городов Ганзы были арестованы, а их товары на сумму 96 тысяч марок конфискованы.

20 лет без мира
Конфликт Русского государства с Ганзой продолжался почти 20 лет. В Ревеле и Риге были арестованы находившиеся там новгородские купцы с товарами. Однако Дерпт, поддерживавший интенсивные торговые связи с Псковом и имевший с ним особый договор о свободе торговли, отказался прервать отношения с русскими городами. Продолжала торговать с Россией и Нарва, не являвшаяся членом Ганзейского союза и поэтому не обязанная выполнять постановления его съездов. Словом, единый фронт Ганзы и Ливонии против России так и не сложился.
И Ганза, и Россия неоднократно пытались урегулировать конфликт. Восстановление нормальных отношений российская сторона увязывала с целым рядом требований. По сути дела, правительство Ивана III выставило предварительные условия. Россия требовала, во-первых, улучшения положения русских церквей и жителей русских концов в прибалтийских городах. В претензиях, предъявленных российской делегацией, приводились факты запрещения русским освящать церкви и жить в домах при церкви.
Второе требование касалось выдачи «злодеев», виновных в насилии над русскими в ливонских городах, и оказания «справы» — удовлетворения пострадавшим от насилия. Переговоры проходили в 1498 году, но закончились безрезультатно. После их окончания Россия нанесла еще один удар Ганзе: был запрещен ввоз соли в русские города.
Правда, псковские купцы попробовали упросить великого князя разрешить им ввозить соль в русские земли, но их старания успехом не увенчались. Псков, в общем, не много выиграл от закрытия немецкого подворья в Новгороде.

Вместо эпилога
Итак, ганзейский двор в Новгороде был открыт вновь в мае 1514 года. А в 1520-х годах (точная дата неизвестна) был открыт немецкий двор и в Пскове. Подворье на «немецком берегу» в 1562 году было уничтожено пожаром, а восстановлено только после окончания Ливонской войны, в 1580-х гг. за рекой Великой, напротив Кремля. Там же в 1588 г. возникло подворье главного города Ганзы — Любека.
Формально Ганзейский союз просуществовал до 1669 года, хотя фактически уже с середины XVI века он уступил ведущую роль в европейской торговле голландским, английским и французским купцам. В 1558 году Иван Грозный покорил Нарву и Дерпт и запретил Ганзе судоходство в Лифляндии; Эстляндия была завоевана шведами, которые вовсе не признавали Ганзы, а Курляндия подпала под власть Польши. Таким образом, к 1560 году Германия утратила свои прибалтийские провинции, колонизация которых была начата ею ровно 400 лет тому назад