За последние годы в ходе работы над музейным проектом «Дьявол или пророк? Г.Е. Распутин в судьбе России», мне довелось собрать немало интересных свидетельств о роли сибирского «старца» в политической истории нашей страны. Впрочем, «белых пятен» и загадок в его личной судьбе осталось еще немало. Но вот, казалось бы, хорошо известный факт: во время похорон в гроб «старца» была положена икона Знамения Пресвятой Богородицы.
После Февральской революции в начале марта 1917 года икону нашли в разрытой могиле Распутина в Александровском парке Царского Села. Репортеры красочно описывали и сам эпизод с обнаружением на груди покойника иконы, на обороте которой красовались подписи Александры Федоровны, четырех великих княжон и любимой фрейлины императрицы Анны Вырубовой. Икону вначале прочили в экспонаты будущего музея Революции, а спустя несколько месяцев появилось сообщение о продаже реликвии каким-то американцам за весьма приличную по тем временам сумму в 40 тысяч
рублей. Но почему именно это изображение лика Богородицы положила императрица в гроб «дорогого Григория»?
Записки губернатора
Возможно, с ним было связано что-то очень важное для Александры Федоровны. Известно, что икону она привезла из Новгорода, где побывала незадолго до смерти своего любимца. Для императрицы это стало последним посещением провинции в качестве венценосной особы. Однако в печати почти не было сообщений об этом визите. Объяснений подобного парадокса может быть несколько.
Во-первых, либеральная печать вообще относилась к императрице враждебно, считая ее главой «немецкой партии» при дворе и виновницей всего «распутинского триумфа». Во-вторых, тогда не существовало практики сколько-нибудь четкого репортерского освещения визитов императорской четы. Наконец, в-третьих, военное время налагало вполне определенные цензурные ограничения на сообщения о перемещениях носителей верховной власти.
В результате и петроградская периодика, и иллюстрированные журналы фактически проигнорировали новгородскую поездку Александры Федоровны. Удача пришла неожиданно, когда я без особой надежды на успех обратился к материалам рукописного отдела Российской национальной библиотеки. Здесь и попалась небольшая — всего из пяти двусторонних листов — рукопись, озаглавленная весьма банально — «Из воспоминаний Михаила Владимировича Иславина». Первые же строчки привлекли пристальное внимание.
«В бытность мою новгородским губернатором мною в четверг 8 декабря 1916 года вечером была получена из Царского Села шифрованная телеграмма с извещением, что в воскресенье 11 декабря утром в Великий Новгород прибудет государыня-императрица с августейшими дочерьми, причем мне поручалось составить план осмотра Ее Величеством новгородских древностей и лазаретов…». Далее автор повествует об обстоятельствах подготовки и хода визита императрицы. Трудно сказать, что побудило бывшего губернатора в июле 1922 года в советском Петрограде обратиться к данному сюжету. Но сделал он это достаточно обстоятельно и с неизменными верноподданническими чувствами.
Составленный Иславиным план для однодневного визита императрицы оказался весьма насыщен и включал посещение Софийского и Знаменского соборов, Юрьевского монастыря, пяти (!) госпиталей и лазаретов, приюта для детей-беженцев и знаменитого монумента «Тысячелетие России». Прибывший накануне визита представитель дворцового ведомства сообщил губернатору, что его план в целом одобрен. Он же предупредил, что Александра Федоровна не может по состоянию здоровья самостоятельно подниматься по лестницам, и что «необходимо иметь лиц, которые могли бы ее носить». Тут же были выделены два дюжих санитара из одного из лазаретов. Они, как отмечал бывший губернатор, незамедлительно «начали тренироваться на сестрах милосердия» выполнять свои будущие новые обязанности. Забегая вперед, скажем, что императрица осталась ими весьма довольна. Санитарам даже были обещаны карманные часы, но получить награду помешала Февральская революция.
Дворянский бунт
Верноподданнические чувства не помешали Михаилу Иславину упомянуть и еще одну пикантную деталь. Неожиданный приезд императрицы ставил новгородское дворянство в весьма щекотливое положение. В тот момент, когда губернатор получил телеграмму из Царского Села, у новгородского губернского предводителя дворянства Лутовинова как раз собралась группа местных дворян, чтобы выработать совместную позицию в связи с высылкой из Петрограда в свое имение Выбити Новгородской губернии жены всеми уважаемого и любимого бывшего губернского предводителя князя Бориса Васильчикова. Княгиня Софья Васильчикова оказалась в опале из-за написанного ею императрице письма, где она резко высказывалась против засилия во власти «распутинцев».
Письмо вызвало вполне предсказуемую реакцию Александры Федоровны. Скандал бурно обсуждался в петроградских салонах, и все симпатии были, естественно, на стороне смелой княгини. После Февральской революции ее фотографии даже украсили некоторые иллюстрированные издания. В либеральных кругах столицы в связи с этим говорилось о том, что многие новгородские дворяне демонстративно отказывались принимать участие в мероприятиях, связанных с визитом царицы. Возможно, нечто подобное действительно имело место. В частности, встречать государыню вместе с губернским прибыли только два уездных предводителя дворянства, другие почему-то «не успели приехать» в Новгород.
Царский поезд
В 10 часов утра в воскресенье 11(24) декабря 1916 года поезд императрицы тихо и плавно подошел к новгородскому вокзалу. Никаких торжественных встреч на вокзале не происходило. Спустя десять минут после прибытия поезда Александра Федоровна с дочерьми вышла из вагона и приняла от губернатора рапорт о состоянии губернии. Дочери и супруга губернского предводителя дворянства преподнесли царице и великим княжнам цветы. Затем императрица поздоровалась с выстроенными около вокзала эскадронами гвардейских кавалерийских полков. На Соборной площади ее приветствовали воспитанники местных учебных заведений, а вдоль всего пути следования собирались большие толпы горожан, встречавших появление автомобиля с императрицей громкими криками «ура!».
Далее высочайший визит развивался в основном по утвержденному сценарию. Императрица с дочерьми отстояла обедню в Софийском соборе, приложилась к мощам местных святых, посетила архиепископа Новгородского и Старорусского Арсения, затем побывала в нескольких лазаретах. Во всех лазаретах великие княжны по заведенному порядку раздавали каждому раненому и больному по небольшой нательной иконке, а царица произносила несколько любезных слов. Перед тем как подняться по лестнице Дворянского собрания, где находился лазарет Дамского комитета, Александра Федоровна сказала сопровождавшему ее губернатору, что «она себя так хорошо чувствует в Новгороде, что все ее болезни как бы прошли, и она может без посторонней помощи подняться по лестницам». Многие в окружении царицы, действительно, говорили, что давно не видели императрицу такой любезной и довольной.
Старица и старец
Кстати, поезд императрицы еще только подходил к вокзалу, когда к новгородскому губернатору обратился с неожиданным вопросом дворцовый комендант генерал Ресин: «А нет ли в Новгороде ясновидящей старицы?». Ошарашенный Иславин все же вспомнил, что в гостинице при Десятинном женском монастыре проживает некая 105-летняя старица Мария Михайловна, признаваемая народом за ясновидящую. К ней валом валил народ не только из Новгорода и окрестностей, но даже и из Петрограда.
Старица лежа молилась, произнося отрывочные слова, и на их основании присутствующие делали те или иные заключения и толкования. Как только губернатор сообщил эту информацию, Ресин тут же заявил, что «государыня-императрица желает посетить» старицу. Царица отправилась к ней пешком сразу же после посещения Десятинного монастыря. В тесную комнатку вошла с дочерьми и архиепископом Арсением. При появлении императрицы Мария Михайловна сказала ей: «Ты царица! Ну хорошо. Не серди своего мужа и передай ему образок, а это яблоко дай твоему сыну. Он будет жив и здоров». Потом старица низко наклонила к себе царицу и что-то сказала ей на ухо, после чего императрица просияла и с глазами, полными слез, стала целовать ясновидящую.
Заключительным аккордом визита стало посещение Знаменского собора, где Александра Федоровна приложилась к особо почитаемой иконе Знамения Божией Матери. Архиепископ Арсений благословил царицу иконой. И здесь мы подходим к возможной разгадке, почему именно эта икона впоследствии была найдена в гробу Григория Распутина.
Воспоминания Михаила Иславина содержат сенсационный факт. Он утверждает, что скандальный фаворит царской семьи вместе с любимой фрейлиной императрицы также оказался в Новгороде. «С царским поездом прибыли в Новгород Анна Александровна Вырубова и Григорий Ефимович Распутин, но последнего в городе почти никто не видел. Накануне царского приезда содержатель гостиницы Соловьев получил телеграмму с просьбой к приходу царского поезда приготовить лучший номер. По отбытию государыни-императрицы с вокзала Распутин незаметно вышел из вагона, сел на извозчика и поехал в гостиницу, где, по словам хозяина гостиницы, тотчас же по приезде лег на кровать, все время пил чай, никуда не выходил и незадолго до отхода царского поезда тем же путем незаметно сел в поезд. О приезде Распутина в Новгород никто, в том числе и я (официально), не должны были знать», — пишет Иславин.
Эпилог
Вечером 11 декабря царский поезд увез радостную и довольную императрицу из Великого Новгорода. Возможно, это был один из последних счастливых дней в ее жизни. Через пять дней не стало Распутина, после чего Александра Федоровна окончательно потеряла почву под ногами. И своеобразным символом грядущих трагических событий воспринимается то обстоятельство, что во время визита уставшая императрица так и не смогла осмотреть памятник «Тысячелетие России». Традиционная российская государственность рухнула через два с половиной месяца, лишив царскую семью сначала власти, а затем и жизни.
Алексей КУЛЕГИН,
кандидат исторических наук,
специально для «Новгородских ведомостей»
